Бедовая невеста Кавказа (СИ) - Долгова Анна

- Катя, я должен уехать на несколько дней, - говорю ей, понимая, что в горле образуется какой-то ком.

Она распахивает свои глаза в удивлении. Отклоняется немного в сторону, чтобы посмотреть, что находится за моей спиной. А там на улице братья собрались и уже по машинам расселись.

- Я еду не один, - подтверждаю ее предположение.

- Куда? – голос Кати совсем тихий.

Она чего-то определенно боится. Но мне нужно сохранять спокойствие и объяснить ей все четко, потому как братья не сводят с нас своих глаз.

- Я решу все дела и приеду.

Замечаю, что у Кати начинает трястись нижняя губа. Она вот-вот заплачет, но пытается себя сдерживать.

- Это связано с теми землями? – уточняет она еще тише.

- Неважно, - отсекаю, понимая, что не могу рассказать ей всей правды.

Мое категоричное «неважно» вынуждает ее расправить плечи и вскинуть голову.

- Аслан, - голос стал увереннее и чуть громче, - расскажи мне все. Иначе я начну на тебя кричать. При всех.

Звучит, как угроза. А впрочем… Это и есть угроза.

Несмотря на все наши устои, я не хочу оставлять Катю в неведении.

- Я еду продавать земли конкурентам.

- Как продавать? – Катя опять переходит на шепот.

- Вот так. Продаем под строительство, не рассказывая о запрете на это.

- А когда они узнают, что будет? – из глаз Кати скатились слезинки.

- Ты не узнаешь об этом. Я сразу же расскажу им. Сразу, после подписания договора и оформления сделки в администрации.

Мне тяжело сохранять спокойствие, потому как Катя со слезами на щеках опять заглядывает за мою спину, оценивая ситуацию. Да, ведьма моя. Ты права. Мы едем с братьями не просто так. Мы прекрасно понимаем, что нас там может ожидать после раскрытия обмана.

Не успеваю даже среагировать, как Катя грубо хватает меня за шиворот футболки и тянет на себя.

- Я тебя не отпускаю, - шепчет она мне в лицо, уже не сдерживая своих слез.

На ее жест следует реакция братьев. Сначала они ойкают, потом шепчутся между собой. Но мне все равно на их осуждение. А это именно осуждение. Женщина не должна подобным образом общаться с кавказским мужчиной. Но сейчас я вижу ее переживания. Переживания за меня и мою жизнь.

- Я должен ехать.

Говорю строго, но попутно, как и тогда на свадьбе, вытираю ей слезы подушечками больших пальцев. Делаю это аккуратно, чтобы не причинить ей боли и не сорваться самому. Хочется схватить ее в охапку и никуда не ехать. Потому что я прекрасно понимаю, чем может обернуться поездка. Вдруг мы больше не встретимся.

- Не уезжай, пожалуйста, - одними губами произносит.

Не выдерживаю. Обнимаю. Губами касаюсь ее макушки, но не целую. Вдыхаю ее запах, словно, прощаюсь с ней навсегда. Хотя… Тут уже как карта ляжет.

- Не переживай, - шепчу ей в ухо, чуть наклонившись. – С вами остается Вано и его братья. Они будут вас охранять. И поддерживать с нами связь.

Катя отступает от меня. Принимает мое решение. Как бы тяжело ей не было.

Смотрю ей в глаза напоследок. Пытаюсь запомнить их.

Разворачиваюсь и стараюсь уйти…

- Аслан! – Катя окликает громко, хотя и стоит в полшага от меня.

Оборачиваюсь.

- А... А как зовут твою маму? – на глазах по-прежнему слезы, но она старается взять себя в руки и говорить увереннее.

Чуть поразмыслив:

- Так и зовут. Мама.

Глава 36

Аслан садится в машину, не сводя с меня взгляда. Я пытаюсь справиться с эмоциями, но дается это сложно. Успокоиться удается только после того, как машины скрылись за поворотом. Вытерев слезы, хлопнув себя по щекам несколько раз, иду обратно в дом.

Мне страшно.

Страшно за Аслана и всех его братьев. Ведь даже раненый Мурат поехал с ним. А за один рабочий день на турбазе мы успели с ним хорошо пообщаться. Хороший мальчишка. Такой же дурной, как и я.

Страшно за себя. Как вести себя с родителями Аслана? Как его невеста? Или как просто гостья в их доме? И то, и то не дает мне ответа. По факту я остаюсь здесь на иждивении. Моя способность к разрушению, чувствую, приведет к тому, что я просто закроюсь в комнате Аслана и никуда не выйду. Даже в туалет. Буду терпеть. А то, чего гляди, всю сантехнику из строя выведу. Всем неудобно будет.

Надо все же было настоять и уехать домой. Но так я бы подставила родителей. Краем уха слышала от мужчин, что ночной налет был по мою душу. Интересно, если бы меня выкрали, что бы требовали? Отдать земли просто так? Аслан бы, наверное, отдал не глядя и не разбираясь. А вот его отец? Все же официальный владелец участков он. А что бы делали со мной эти конкуренты, пока держали меня в плену? Наверное, ничего. Или сразу все…

От этой мысли скукоживаюсь. Стало холодно, хоть время обеденное и солнце жарит сильно.

- Катя! – кричит мне какой-то мужчина. – Зайди во двор.

Только сейчас понимаю, что я застыла на небезопасной для себя территории. Все же нельзя так себя беспечно вести. Захожу.

- Не выходи больше за территорию двора, - спокойным тоном проговаривает мужчина, сидя в беседке вместе с другими молодыми людьми. – Это может быть опасно.

Я не знаю, кто это. Но кажется, он тоже присутствовал на свадьбе Женьки и Тимура. Хотя… Кавказские мужчины для меня сильно между собой похожие. С густыми бровями и бородами. Вот только Аслан выбивается из «общего лица». Чем? Суровостью во взгляде.

Невольно задерживаюсь по пути к дому возле беседки, где сидят парни. Все молодые, что-то до тридцати. Девять человек. Все смотрят на меня с интересом, но не как к девушке. А будто оценивают мою реакцию на произнесенное указание, не выходить за калитку. В любое бы другое время я бы воспротивилась. А если бы мне велел Аслан, так и вовсе устроила саботаж. Но сейчас я уязвима. Не хочу попадать в логово конкурентов. Пусть Аслан решит все проблемы с ними и поскорее уже возвращается.

Захожу в дом, прохожу на кухню, откуда по-прежнему слышны голоса мамы Аслана и Зарины. Что-то покрикивает Тагир. Будто спорит.

- О! Запаслась энергией?! – подлетает ко мне мальчонка. – Ты чего, плакала что ли для этого?

Видимо, у меня совсем зареванный вид, поскольку даже мама Аслана с Зариной смотрят на меня с сочувствием.

- Уехали? – уточняет Зарина.

Я только киваю молча головой в знак согласия. Она тут же переводит взгляд на мать. Женщина вздрогнула, будто до последнего надеялась, что не придется провожать сыновей в неизвестность. Далее последовал ее прерывистый вздох. То же самое было и у меня сейчас на улице. Только я ревела, а она ни слезинки не проронила. Но ее состояние аналогичное моему. Очень надеюсь, что у женщины нет проблем с сердцем. Поскольку в противном случае я не знаю, что делать и куда бежать. Только сейчас понимаю, как хорошо, что в доме Зарина с семьей и куча других мужчин. Будет кого звать на помощь.

- Давайте обедать. Насколько я поняла, вы и не завтракали с Асланом, - заключает мама, взяв себя в руки. – Так и уехал голодным…

Женщина сокрушается. А меня от этой мысли начинает накрывать вторая волна.

- Тш, - это Зарина дает мне знак, чтобы вести себя тихо, пока мама Аслана отвернулась к плите, и не видит моего состояния.

Тут же беру себя в руки. Я хоть и невеста (а по факту несостоявшаяся еще пассия), но здесь есть люди, которым Аслан гораздо ближе и роднее. Им тяжелее, чем мне. И если они берут себя в руки, не показывая своих настоящих переживаний, то я вообще помалкивать должна.

- Давай, мам, я тебе помогу, - вскакивает Зарина. – А ты, Кать, садись.

- Сидите обе, - отрезает мама Аслана, отчего Зарина осекается и «задвигается» обратно за стол, выделяя мне место. – Все уже готово, сейчас подам.

Женщина ловко управляется на кухне. Мы с Зариной молчим и смотрим. Под ногами бабушки крутится только Тагир, прося сделать ему творожок с малиной. Мама Аслана быстро закидывает в блендер творог, сметану, сахар и ягоды. Закрывает его. Вот только не включает, отвлекаясь на вскипевший чайник и уходя в другую сторону кухни.