Владимир Ланцберг - И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)
И вот выходят ребята на сцену в своих черных очках и свитерах (имидж-то сменить не успели!), и хотя аудитория -- не бабульки, а турье, но это оказалось даже хуже. К песне публика отнеслась не лучше, чем к декоративно-оптическим приборам, и в зале поднялось нечто невообразимое.
Тут Ильдус и сказал свою магическую фразу (она, кстати, в боковской версии звучит несколько иначе):
-- Вы, ребята, видно в жизни не очень много понимаете, а ведь почти все мы совершенно ничего не видим!
Никогда туристов нельзя было упрекнуть в душевной черствости. Обстановка переменилась моментально. Выступление прошло "на ура", и казанские "сироты" огребли то, что сейчас бы мы назвали призом зрительских симпатий...
Оценка по достоинству.
Рассказывает Борис Жуков (Москва):
В 1998 году, на втором фестивале "Петербургский аккорд" лауреатом в номинации "автор" стала москвичка Наталья Муратова. Между тем, в официальном списке московской делегации она значилась совсем в другой номинации: "дуэт Наталья Муратова -- Наталья Баринова".
Ларчик открывался просто: убедившись, что обещания организаторов оценивать дуэты именно как исполнительские -- не глупая шутка, а глупость совершенно серьезная, руководитель московской делегации Валентина Павлова быстро и без лишнего шума вписала Муратову в заявку на авторский конкурс -благо там чуть ли не половина участников выступала с аккомпаниатором или подпевалой. Несмотря на грозную систему квот жюри I тура с готовностью принимало всех заявленных, не спрашивая никаких аусвайсов, и наши Наташи успешно прошли на II тур, а там и в лауреаты.
Это был не единственный (хотя и самый успешный) подвиг партизанки Павловой: она впихнула в конкурс двух наших "запасных игроков" -- Прахова и Гузя -- и не впихнула всех остальных только потому, что их в нужный момент не оказалось на месте.
Тогда же, по горячим следам, я обнародовал эту историю в фидошной эхоконференции SU.KSP с издевательскими комментариями. Честно говоря, я не был уверен, что поступаю правильно, и с некоторым ужасом ждал последствий: то ли у Наташек попытаются отобрать лауреатство, то ли Валюху объявят на "Аккорде" персоной нон грата. Однако более года никто, связанный с "Аккордом", никак не реагировал на эту историю. А когда осенью 1999 года началось формирование оргкомитета следующего фестиваля, его инициатор и бессменный председатель Юрий Кравцов предложил Вале войти в его состав. Если учесть, что до этого момента организаторы "Петаккорда" категорически отвергали любые предложения включить в оргкомитет представителей других регионов, то предложение Кравцова могло означать только нестандартный и очень красивый ответ на Валины подвиги. Известно ведь, что нет лучшего специалиста по безопасности сейфов, чем опытный "медвежатник".
И только так, только так!
Рассказывает Берг:
-- В феврале 1995 года во время зимнего Грушинского фестиваля одной из самарских фирм, торгующих чаем, была организована телепередача по типу викторины. Нюхать чаи в командном составе пригласили съехавшихся бардов, которых к тому же время от времени выдергивали к микрофону и заставляли что-нибудь спеть.
Дошла очередь и до Галины Хомчик. Она подпрыгнула в воздух и зависла в вершке от пола. Лицо ее источало известную всей стране лучезарную улыбку N18/123-бис. И Галя запела:
"Когда внезапно возникает
Еще неясный голос труб"...
Улыбка ширилась и к словам
"Когда свинцовые дожди
Лупили так по нашим спинам..." достигла мыслимого максимума.
Я крепился несколько часов, но в середине дня не выдержал, подошел и спросил:
-- Галочка, а как Вы думаете, о чем эта песня?
-- О любви, конечно, -- справедливо ответила она.
-- А трубы, что это за трубы?
-- Оркестрика.
-- А раннего варианта Вы не знаете?
-- Нет.
-- Там -- "Когда с окраин раздается / еще неясный голос труб..."
Галочка сосредоточенно молчала. Поехали дальше:
-- А что это за годы разлук и смятений, что за дожди, которые лупили по спинам без какого бы то ни было снисхождения?
-- Не знаю... Да это, наверное, и не важно?
Я как мог рассказал ей о 37-х годах, о трубах заводских окраин, с которых начинался еще один день после еще одной ночи, обо всем, что мог чувствовать человек круга Шалвы Окуджавы...
Она все поняла, умничка, и сказала спасибо.
И вот в мае 1998 года на заключительном концерте "Петербургского аккорда" выходит Галочка на сцену... Ну, думаю, что?
Она зависает в воздухе, извергает всесокрушающую улыбку и начинает лить бальзам:
"Когда внезапно возникает
Еще неясный голос труб"...
Улыбка эволюционирует по старому, проверенному сценарию.
Кстати, Галя не только знает, что в массах ее называют "Хомчик сапиенс", но и гордится этим народным званием.
Кто есть кто?
Рассказывает Борис Жуков (Москва), но не тот, а другой.
Общий концерт на каком-то шумном мероприятии. Ждут Виктора Берковского. Он задерживается, но в конце концов появляется на сцене -- аккуратно в момент, когда стоящая на ней и поющая "Alma mater" группа восклицает:
-- Здравствуй, здравствуй, пес облезлый!..
Ничего святого!
Рассказывает Игорь Лебедев.
Вторая половина семидесятых. Москва. Концерт. На сцене -- Игорь Михалев. Спев несколько песен, замечает, что в зале творится что-то не то -как будто от него ожидают чего-то другого. Наконец он догадывается спросить:
-- А какая тема вечера?
-- Юмор в самодеятельной песне.
-- Да? А мне сказали, что это вечер памяти безвременно ушедших бардов...
От лукавого.
Рассказывает Игорь Лебедев.
Москва, начало 80-х. Домашний концерт Юрия Лореса. Полкомнаты заставлено микрофонными стойками, и еще одному фанату надо приткнуть свой прибор, но уже некуда.
И тогда он, воспользовавшись тем, что его микрофон снабжен то ли булавкой, то ли прищепкой, нагло подскакивает к Лоресу и цепляет свою штуковину прямо ему на грудь.
То ли из-за того, что тогда такие вещицы были вновинку, то ли из-за психологического дискомфорта (микрофон, от которого нельзя отойти!), Юра постоянно косился на него и время от времени дул:
-- Фу-фу! Фу-фу!
Как это делалось в те времена.
Рассказывает Игорь Безносов (Судак).
Вносим уточнение: Судак -- это город в Крыму, на Украине, а не то, что вы подумали, начитавшись стихов Нины Искренко.
Безносов -- просто Игорь, а лучше Бек, так зовут его друзья. Так будем звать и мы, тем более, что в истории, рассказанной им, фигурирует некий Гоша, тоже, вероятнее всего, Игорь.
Итак, в конце 80-х Бек и Гоша побывали в Ялте на 1-м фестивале авторской песни памяти Артура Григоряна. В январе дело было. Фестиваль был организован, по словам Бека, не бог весть как; просчеты организаторов обернулись кучей неудобств для гостей и участников, и Бек с Гошей, отрефлексировав это мероприятие в одном из пивбаров Судака и залив баки пивом по самые пробки, решили: "А чем мы хуже? Наоборот, лучше, так как проанализировали чужие ошибки и сами-то уж ни за что их не повторим!"
Сказав себе таковы слова, друзья из пивбара прямиком направились в райком комсомола.
А там был новый первый секретарь, которому уже вовсю пора было проявить себя в этом качестве, а повод все не подворачивался. И вот подвернулся, попахивая ячменем и солодом. Тем более, что друзья догадались предложить посвятить эту патриотическую акцию освобождению города от немецко-фашистских захватчиков и провести в районе 14 апреля -- дня для местных граждан знаменательного.
Первый с полчаса собирал свиту по селектору и как придется; кого-то даже из дому выдернул. Сидя все это время в приемной и начиная трезветь, Гоша произнес:
-- Ну, пошутили и будет. Тем более, пора пивка добавить.
Бек и сам начал было склоняться к подобному решению, но тут дверь кабинета отворилась и Первый пригласил инициаторов войти. Продолжая втягивать ноздрями воздух, он несколько неуверенно сказал:
-- Я знаю, в туристской среде "это" не очень принято?
-- Не, не, что вы! -- заверили его друзья.
-- Ну, хорошо. Что для этого надо?
Было перечислено все, что надо, и даже несколько более того. Учитывая, что ожидается приезд большого количества известных бардов (секретарь кивал, пытаясь одновременно запомнить множество новых для себя фамилий, порой весьма экзотических), комсомол Васю... пардон, Судака мобилизовал два "Икаруса", концертный зал, загородную базу, гостиницу, ресурсы Горторга, лучшую в городе акустическую аппаратуру...
Было адаптировано к местным условиям и разослано Положение о ялтинском фестивале...
И хотя ни Капабланка, простите, ни Окуджава, ни кто другой из больших знаменитостей не приехал, фестиваль состоялся.
Сначала был дневной концерт в прекрасном зале гостиницы "Горизонт". Потом, заполнив половину "Икаруса" (второй пришлось отпустить за ненадобностью), соучастники двинулись в турприют "Карагач".
Секретарь приехал на черной "Волге". Народ оробел, застеснялся, гости стали спрашивать, "что намечается".
