Красные концы - Светлана Рощина
– А Осип Максимович может организовать автобус? – с тайной надеждой спросила я.
– Автобус? А зачем? – с искренним недоумением поинтересовался мой собеседник.
– Мне очень нужно сегодня попасть в Сосновку! – ответила я.
– Так до Сосновки тебя мой племяш подкинет, – добросердечно предложил хозяин. – У него шикарный автомобиль! Чудо техники! По любой грязи пройдёт и не застрянет!
– Отлично! – обрадованно проговорила я. – Ваш племянник меня очень выручит! И я с радостью заплачу ему за работу!
– О деньгах и не думай! Василию в удовольствие погонять на своём драндулете! – сообщил мой новый знакомый.
– И где я могу найти Василия? – тут же поинтересовалась я.
– Прямо здесь! – сообщил мужчина. – Он частенько ко мне заглядывает. Развлечений у нас, сама понимаешь, немного, вот и ходим друг к другу в гости, обмениваемся новостями.
– Спасибо Вам за помощь, – сказала я и тут вспомнила о других пассажирах несчастного автобуса, которые, наверное, до сих пор стоят на обочине и ждут, пока несчастную колымагу починят. – А как же другие пассажиры? Им-то как быть?
– Ну, коли кто не торопится, добро пожаловать в гости! У нас на селе всякий рад приютить путника. А ежели кому срочно надо по делам, то придётся иди на своих двоих! Да ты не пужайся, идти недалеко! – принялся успокаивать меня мужчина, заметив, как сильно я переменилась в лице при мысли о том, что придётся идти пешком больше десятка километров. – Пару вёрст до трассы, а там полно дальнобойщиков. Подкинут до места и денег не возьмут! Только «спасибо» скажут за компанию. Или же Максимыч может подвезти их на тракторе. Только прицеп нужно будет добавить, коли найдётся слишком много желающих прокатиться на нашем такси! – сказал мужчина и захихикал. Но уже в следующую секунду он, как ошпаренный, выскочил из кухни и куда-то убежал, оставив меня в полном недоумении и в смешанных чувствах. Однако вскоре всё разъяснилось.
Буквально через пару минут мужчина вернулся в дом, неся в руках дымящийся самовар, который он принёс то ли с террасы, то ли со двора.
– Чай давно поспел, а я гостя голодным держу! – проговорил мужчина, ставя самовар на стол. – Как звать-величать-то тебя, девица-красавица? – спросил он затем.
– Тамара, – ответила я. – А как Ваше имя-отчество?
– Прокопием Кузьмичом кличут. По фамилии Черенковы мы, – представился хозяин. – А тебя как по отчеству?
– Романовна, – удивлённо произнесла я, так как по отчеству ко мне ещё никто не обращался.
– Вот и славно, Романовна! Будем с тобой пить чай и Василия ждать! А когда он придёт, то с лихим ветерком доставит тебя в Сосновку, – сообщил Прокопий Кузьмич, после чего стукнул себя ладонью по лбу и воскликнул. – Что это мы всё на кухне стоим? Пойдём в избу чай пить!
– А сейчас мы где? – переспросила я, но мой вопрос остался без ответа.
Прокопий Кузьмич снова взял в руки самовар и прямо в сапогах пошёл в следующую комнату. И я тихонько последовала за ним и оказалась в просторной гостиной.
Передо мной была парадная комната. Здесь всё было чисто и аккуратно: под потолком в углу висела большая икона, а под ней стоял деревянный стол, накрытый красной скатертью. Туда-то Прокопий Кузьмич и поставил самовар.
Вокруг стола стояли стулья с высокими спинками. Напротив стола, у стены был большой диван, на котором лежало цветное покрывало. А на стене над диваном висел ковёр, купленный, вероятно, лет сорок-пятьдесят назад, когда подобные настенные украшения были предметом роскоши. У другой стены стоял старенький сервант, на стеклянных полках которого я заметила прямо-таки нагромождение хрустальной посуды, стоящей вне всякого порядка.
За сервантом располагался вход в другую комнату. Однако никакой двери не было. Проём был закрыт дешёвыми занавесками, призванными создавать иллюзию изоляции помещений дома.
На всех окнах висели белые вышитые занавески, которые я заметила ещё с улицы. В общем, передо мной был типичный деревенский дом, чем-то напоминающий дом Пелагеи Егоровны, к которой я никак не могла доехать. И если бы здесь нашлась прялка, как у неё, то я бы не удивилась, если бы из-за занавески сейчас вышла сама Пелагея Егоровна и все остальные мои родственники и, громко прокричав: «Сюрприз!», принялись бы обнимать меня.
Но к великому сожалению, до дома моей двоюродной тётки нужно было ещё ехать и ехать. Правда, любезный Прокопий Кузьмич обещал помочь мне с транспортом, так что я могла со спокойной совестью выпить в его доме чаю, а потом продолжить своё полное приключений путешествие. И я прекратила искать причины для отказа, сняла куртку, которую за неимением вешалки повесила на спинку одного из стульев, после чего присела за стол, который был уже накрыт с таким размахом, словно в гости к Прокопию Кузьмичу должно было прийти с десяток человек.
Оказывается, пока я разглядывала убранство гостиной, пытаясь при этом осмыслить случившееся, Прокопий Кузьмич не терял времени даром. Он продолжал хлопотать по дому, перенося из кухни все свои съестные припасы в комнату, и буквально через несколько минут все банки с соленьями, а также сало, нарезанное добрыми кусками, толстые ломти чёрного хлеба – всё то было выложено на стол. Кроме того, там же разместились несколько чистых тарелок, стоящих стопкой, рядом с которыми кучей лежали вилки. Тут же в рядок выстроились несколько чистых маленьких стопочек и бутыль с наливкой. Рядом с самоваром стояло несколько стаканов, пара которых была в металлических подстаканниках, и блюдце с кусковым сахаром.
Прокопий Кузьмич прямо в телогрейке присел рядом и первым делом придвинул мне чистую стопку, в которую щедро плеснул наливки. Себе он взял другую и тоже от души наполнил её до краёв.
– Будем знакомы, Романовна! – сказал он мне, поднимая свою стопку.
И хотя перед дорогой я никогда не пью спиртных напитков, отказываться от угощения в этой ситуации было просто неприлично. И я подумала, что одна рюмочка наливки погоды не сделает, и до прибытия Василия я вполне успею ещё раз посетить туалет, поэтому можно не захламлять свою бедную голову пустыми проблемами.
Поэтому я тоже подняла в ответ свою стопку и немного выпила из неё. Затем мы с Прокопием Кузьмичом немного поели, после чего он налил мне чай и придвинул блюдце с кусковым сахаром. И я с благодарностью стала пить чай, дожидаясь небезызвестного Василия, чтобы затем продолжить свой путь.
Глава
