И. Даймонд - В джазе только девушки
— Вы мне льстите, — сказал Джо, хотя и был на все сто процентов согласен с Душечкой.
— Я не о вас! — Душечка смотрела на него с обожанием. — Вы — джентльмен! — уверенно произнесла она, очень удивив этим выводом Джо.
— Ну, — вздохнул он, — джентльмены — тоже люди… — Джо зная это доподлинно. — Но что касается меня, — и он опять вздохнул, — то я вне игры.
— Вне игры? — обеспокоилась Душечка. — Что это значит? Джо несколько мгновений раздумывал, что бы такое придумать в ответ, чтобы это прозвучало достаточно правдоподобно. И выбрал самое неправдоподобное.
— Мне трудно объяснить, — нехотя начал он, — но, по-моему, я к женщинам равнодушен. — Да уж, будь здесь Джерри, он получил бы возможность неплохо поразвлечься. Он просто не поверил бы своим ушам, услышав дальнейшее.
— Вы это серьезно? — обескураженно спросила Душечка.
— Да, — глотнув шампанского, предназначенного Дафне, ответил Джо. — Они меня как-то не греют… Я бы даже сказала, наоборот…
— Замораживают? — ахнула Душечка.
— Да, вероятно… — Джо придвинулся ближе. — Понимаете, — внимательно глядя на Душечку, продолжал он, — у меня что-то с психикой… Обнимаю девушку — и ничего не чувствую… — Джо расслабленно откинулся на спинку дивана,
— А вы пробовали? — дрожащим голосом спросила Душечка, все еще надеясь на чудо.
— Разумеется! — Джо, казалось, искренне обиделся. — Только этим и занимаюсь! — «Святая правда!» — сказал бы Джерри. Но Джо больше не стал ничего говорить, решив от слов перейти к делу. Он придвинулся совсем близко, обнял нежное, теплое тело Душечки, притянул к себе и поцеловал ее полуоткрытые губы. Ему пришлось собрать всю свою, отнюдь не железную, когда дело касалось девушек, волю, чтобы оторваться от Душечки. И, слегка отдышавшись, Джо, как можно равнодушнее, бросил — Вот видите? Ничего! — Джо был неумолим.
— Неужели ничего? — Душечка готова была заплакать от досады.
— Ничего! — Джо вперил безучастный взор в стену салона. — Никакого волнения.
Душечка не знала, что и подумать. Она вертела в руках бокал с шампанским и, опустив голову, старалась сдержать слезы.
— Мне безумно неприятно, — прошептала она.
— Вы тут абсолютно ни при чем, — успокоил ее великодушный Джо. — Просто иной раз мать-природа подкладывает человеку свинью… Что-то в тебе вдруг разлаживается…
Услышав подобное, Джерри лег бы замертво. От смеха. Как говорится, нет ничего забавнее, чем видеть Джо, рассуждающего о проделках матери-природы.
— Й вы уже никогда, никогда не сможете влюбиться? — дрожащим голоском спросила Душечка, цепляясь за умирающую надежду.
— Совершенно исключено! — Джо был неумолим. — Я был влюблен… — «И неоднократно», — добавил бы Джерри. — Но это слишком печальная история… — «Да, для тех девушек, в которых он был влюблен», — встрял бы Джерри. Джо поднялся с дивана и подошел к столу. — Могу я предложить вам кусочек фазана? — Джо поднял крышку на фарфоровом блюде.
— Разве я могу думать о еде в такую. ночь?! — Душечка тоже вскочила с дивана и подошла к Джо, внимательно разглядывавшему фазанью ножку.
— А мне, — горестно покачал головой Джо, — ничего другого не остается. — И, тяжело вздохнув, впился в ножку крепкими зубами.
Душечка положила ему руку на плечо.
— Но ведь это излечимо?
Дожевывая ножку, Джо отрицательно покачал головой.
— Папа и мама, — пояснил он, — сделали все, что могли… — Джо почувствовал, что начинает испытывать жалость к самому себе. Потому что если его слабая мама и могла что сделать, так это читать ему нотации, чтобы он не бегал за каждой юбкой и выбросил бы из головы, что он в шестнадцать лет может жениться на соседке Мэгги Хопкинс.
Джо так хорошо вжился в роль, что любая другая девушка на месте Душечки давно опустила бы руки и, всплакнув, признала бы свое поражение. Но только не Душечка. Великая Американская Мечта, столь близко подлетевшая к ней, не позволяла ей отступить без боя.
Душечка вплотную приблизилась к Джо и обвила его шею руками.
— А с американками вы пробовали целоваться? — спросила она прерывающимся голосом:
— А что? — с интересом посмотрел на нее Джо. Но вместо ответа Душечка прижалась к нему всем телом, притянула его голову руками и впилась в губы Джо таким огненным поцелуем, что палуба, казалось, ушла у него из-под ног. Поцелуй казался бесконечным, и ничего приятнее Джо до сих пор не испытывал.
— Ну как, согрела? — с надеждой в голосе прошептала Душечка, когда оба немного отдышались.
«Нет, старые моряки так просто не сдаются. Рано еще», — подумал Джо и, с трудом напустив на себя равнодушие, пробормотал, запинаясь:
— Н-н-ет, пожалуй, нет. Нисколько. — И слегка ослабил галстук: в салоне, насквозь продуваемом свежим ветерком, было ужасно душно…
— Вы должны показаться хорошему врачу! — с отчаянием глядя на него, воскликнула Душечка.
Джо положил косточку от обглоданной им фазаньей ножки на стол и, наполнив себе и Душечке бокалы шампанским, отошел к дивану и расслабленно лег, вытянувшись и утонув в мягких кожаных подушках.
— Врачам я тоже показывался, — печально врал Джо. — Специально ездил в Вену, полгода провалялся в клинике профессора Фрейда… — Джо приподнял голову и отхлебнул глоток шампанского — воспоминания туманили ему голову. — Перепробовал все виды лечения — инъекции, гипноз, минеральные ванны… — Джерри бы очень удивился, узнав, сколько видов лечения знает никогда не болевший Джо. — Не будь я трусом, — честно признался Джо, — я бы покончил с собой.
— О! — воскликнула Душечка, подбегая к дивану и становясь на колени у изголовья Джо. — Не надо так говорить! — Она прижала к груди бокал шампанского. — Я не сомневаюсь, что вы встретите девушку, которая сумеет…
Но Джо не дал ей договорить — пора было брать быка за рога.
— Если бы я нашел такую девушку, — со значением глядя на Душечку, быстро сказал он. — я бы повел ее под венец в ту же секунду.
О большем нельзя было и мечтать! Шанс, единственный из миллиона шанс подцепить миллионера, казалось, сам упал в руки Душечки, и медлить было нельзя.
— Исполните мою просьбу! — дрожащим голоском воскликнула Душечка.
Джо недоверчиво посмотрел на нее.
— Смотря какую. — Все миллионеры должны быть очень осторожны в раздаче обещаний, чтобы не поступить опрометчиво, смутно догадывался Джо.
Душечка поднялась с колен и села на диван, слегка потеснив Джо. Она приблизила к нему свое прелестное лицо, и ее белокурые локоны почти касались его щеки. Душечка взяла его лицо в свои руки.
— Я не профессор Фрейд, — проникновенно заговорила она дрожащим голосом, — я не умею гипнотизировать, и браслетов у меня нет, но… — Душечка умоляюще посмотрела прямо в глаза Джо. — Может, вы рискнете еще раз?
Кто не рискует, тот не пьет шампанского… Джо решил попробовать еще раз и милостиво согласился.
— Ну что ж, — нерешительно сказал он, ставя бокал с шампанским на пол, — если вы настаиваете…
Девушка настаивала. Она вновь прильнула к губам Джо, и он понял, что запас прочности его иссяк окончательно. Он у него и так невелик, а сейчас, ощущая под руками голую спину Душечки, Джо и вовсе чувствовал себя как на сковородке. Нет, это не райское наслаждение. Это адские муки!
— О-о-о, — простонал «больной», когда Душечка оставила его губы в покое.
— А сейчас не теплее? — с надеждой спросила она.
— Нет, моя дорогая! — Джо злился сам на себя за нерешительность. — Ничего из этого не выйдет! — Надо признать, что ему, наверное, впервые в жизни, вдруг стало стыдно обманывать девушку.
— Может быть, еще шампанского? — суетилась Душечка. Вскочив с дивана, она своей дивной танцующей походкой направилась к столику с шампанским. Платье ее блестело и переливалось в приглушенном свете торшеров. — Хорошо бы включить музыку… — Душечка посмотрела по сторонам, ища глазами приемник. Найдя, она включила его, и томный, страстный голос Рудольфо Валентино поплыл по салону. Джо откинулся на подушки.
— А как убавить свет? — Теперь быка за рога брала Душечка. Никакой пощады противнику!
Джо понял, чем ему это грозит, и сделал попытку устоять.
— Я чрезвычайно благодарен вам за то, что вы хотите мне помочь… — Лицемерие в мире не имеет границ! — Но это бесполезно… — И, помолчав, Джо добавил: — Выключатель с той стороны.
— А, вот, нашла! — обрадовалась Душечка, и через мгновение салон погрузился во тьму. Лишь луна заливала своим серебристым светом яхту, освещая и дерево, и серебро, и театральное платье Душечки… А тишина нарушалась лишь плеском волн и томным голосом Рудольфо Валентино, певшего о безумной любви, которую не купишь, якобы, ни за какие деньги…
Джо чувствовал, что раскис. Воля, его была сломлена. Он еще нашел в себе силы слегка повернуть голову, пробормотав, что, дескать, мол, все бесполезно и что, мол, это все равно, что вести с собой на концерт глухого, но Душечка уже завладела всем его существом, В мужской одежде он стал самим собой, и потому был разбит наголову, и вскоре белый флаг безоговорочной капитуляции взвился над яхтой.
