Жизнеописание оболтуса - Виктор Сапожников
Наконец, в один прекрасный майский день, взяв свои деньжищи, мы выдвинулись на барахолку за приставкой, представляя, как будем в нее резаться на предстоящих каникулах. Пашка был крупнее меня, поэтому деньги были доверены ему. Первым делом, по случаю неожиданного богатства, было решено купить себе по отдельному личному «Сникерсу». Тут же вспомнилось и первое знакомство с вожделенным американским батончиком.
Реклама «Сникерсов» уже крутилась по телевидению, но мама считала, что мы не можем позволить себе такую роскошь. Долгое время оставалось только глотать слюну, глядя на яркую рекламу, лишь представляя, как в нем идеально сочетаются арахис, нуга и карамель. И вот однажды, когда мы с мамой и сестрой прогуливались по базару, родительница сказала, что пора купить этот самый «Сникерс». Я тогда еще подумал, что мама, видимо, не знает, как во множественном числе просклонять название известного кондитерского изделия. «Сникерсы» — вроде бы не сложно. Но оказалось, что мама имела ввиду именно то, что сказала. Купленный в единственном числе батончик в торжественной обстановке был разрезан на три части для дальнейшего получения удовольствия. Теперь же я смог наконец слопать целый «Сникерс», что по тем временам было показателем полного жизненного успеха. Купив батончики в ближайшем «комке», мы умяли их с видом преуспевающих бизнесменов.
Дальше было решено купить семечки. На краю тротуарной дорожки располагались торговцы, не вместившиеся на территории рынка. Одна бабушка продавала окурки — в красивой вазе лежали разномастные «бычки». Страждущие граждане сомнительной внешности подходили к торговке и показывали пальцем на интересующий их экземпляр. Умелыми руками, одетыми в белые перчатки, бабушка с помощью пинцета ловко доставала нужный окурок и передавала его покупателю в обмен на мелкую банкноту. Всем своим видом матрона внушала безусловное доверие, на каковом, видимо, и строился этот нелегкий, как у швейцарских банков, бизнес.
— Вот это сервис! Не то, что у этих совков, — восторженно изрек Паша.
— Точно, — охотно подтвердил я. — Раньше в магазине все продавщицы шумели и гавкали, а теперь стали спокойные. Правда, теперь вместо них цены кусаются.
— Ничего, мой папа говорит, что скоро все наладится. Надо только всех совков выгнать. Помнишь, какую ерунду вчера наша географичка говорила? Она же — настоящий глупый совок!
Я вспомнил. Когда учительница говорила об экономике Китая, она вдруг начала рассказывать о какой-то газетной публикации. Там сообщалось, что местный колхоз намерен продать свои комбайны в Поднебесную, а на вырученные деньги закупить партию жвачек.
— Они там совсем ополоумели! — возмущалась она. — Как можно продать комбайны и купить дешевые импортные жвачки? Это же вредительство и бесхозяйственность! Куда смотрит правительство?
На географичку «лупали» тридцать пар непонимающих глаз. Что за вздор она несет? Вышеупомянутые комбайны мы видели только на картинках, а «Орбиты» хотели жевать каждый день, желательно по две подушечки за раз, как это показывали в рекламе. «Черт побери! Продайте еще и трактора до кучи, да привезите побольше напитков, шоколада и кроссовок!» — думали прогрессивно мыслящие дети нового времени. В конце концов, «Баунти» дарит райское наслаждение, «Кока-Кола» приносит вкус свободы, а от скучной сельхозтехники появляется только колхозный вид.
Впрочем, я немного отвлекся от нашей прогулки. Пройдя мимо матроны, торговавшей «гигиеничными» окурками, мы подошли к бабушкам-осеменительницам. В смысле, они торговали семечками. По соотношению цены и объема получаемого удовольствия жаренные дары подсолнуха оставляли далеко позади «Сникерс», «Марс» и даже «Баунти». Зарядив в карманы по стакану козырных белых семечек, я и Пашка почувствовали себя, словно автомобилисты, залившие полный бак бензина.
Оставляя за собой две дорожки шелухи, мы уверенно двинулись к лоткам с электроникой и отыскали там прилавок с игровыми приставками и картриджами. Переполняемые энтузиазмом, подкрепленным наличием денег, мы стали активно интересоваться товаром и задавать вопросы хозяину. Смерив нас кривоватым глазом, тот по небогатой одежде сразу вычислил неплатежеспособных клиентов. Поэтому на вопросы он отвечал вяло, всем своим видом показывая отсутствие интереса к очень уж скромным персонам. Я был немного обескуражен, а Пашка даже разозлился, решив прояснить отношения с продавцом, недооценившим наши финансовые возможности.
— Послушайте, мы не какие-то попрошайки. У нас деньги есть! — Пашка гордо достал заветный сверток, в котором угадывались две средние зарплаты.
— Да, мы при деньгах, — подтвердил я.
— Прошу нормально нас обслуживать, не при совке живем, — несколько высокомерно добавил Пашка.
Продавец сначала изменился в лице, потом обрадовался, но тут же засомневался.
— А родители знают, что вы с такими деньгами тут ходите? Потом, небось, придут их обратно требовать!
— Родители сами дали нам с братом деньги, — Пашка многозначительно посмотрел на меня, — чтобы мы купили приставку и много картриджей для всей нашей большой семьи.
— Честно? — спросил хозяин, точно зная, что ему нагло врут.
— Клянусь прахом отца, — ответил Пашка мощной фразой, услышанной в американском фильме.
— А, ладно, все равно сегодня торговли нет. Вдруг повезет, — махнул рукой хозяин и с удвоенной энергией стал рассказывать нам о приставках и картриджах с играми.
Минут через десять активного обсуждения Пашка сказал, что нам надо посоветоваться и оттянул меня от прилавка. Продавец расстроился, но вида не подал, рассчитывая, что мы вернемся.
— Что думаешь? «Денди» или «Сегу» будем брать? — спросил Пашка.
— Да, задача, — ответил я. — «Денди» дешевле. На сдачу можно больше картриджей набрать. Но у «Сеги» игры гораздо круче. И потом, за ней — будущее.
Пашка задумчиво чесал лоб, глядя на заплеванный асфальт, как будто на нем неразборчивыми буквами был написан правильный ответ. Вдруг прямо между нами упал красивый и довольно пухлый кошелек, одним своим видом излучавший богатство. От неожиданности мы от него отпрянули. Через пару мгновений рядом очутилась эффектная миловидная женщина.
— Это не вы кошелек потеряли? — невзначай поинтересовалась она.
— Не-е-ет, — мы отрицательно покачали головами.
Она ловко подхватила его красивыми тонкими пальцами, увенчанными ярко красными ногтями.
— Пошли со мной, пацаны! За углом разделим, — заговорщическим тоном сказала женщина и весело подмигнула.
Она стала быстро удаляться к месту, которое обозначила термином «за углом». Пашка схватил мой рукав и быстро последовал за ней, утягивая меня во что-то нехорошее. Я вспомнил, как на днях папа рассказывал, что на барахолке появилась какая-то новая схема обмана. Откровенно говоря, я не понял ее смысл, но запомнил странное название — «кукла». То ли эту игрушку мне напомнил слишком уж хорошенький кошелек, то ли женщина показалась мне излишне
