Сергей Прокопьев - Швейцария на полкровати (рассказы и повести)
- Чтобы икру заедать, - говорил Шухов.
- Лично я не буду вкус хлебом портить? - сказал Мошкин.
Голова у него, несмотря на выкушанные накануне объемы водки с содовой, не болела. Владимир Петрович пока находился во младенческой стадии потребления алкоголя, когда нет похмельной отдачи. Наивный организм еще пребывал в надежде на благоразумие хозяина, не махнул на него рукой и тщательно перерабатывал сивушные масла. Голова не трещала, как у мужика-робинзона с икрой и сазанами. Хотя послересторанная легкость и некоторая заторможенность имели место.
Мошкин сунул руку под подушку и обомлел. Схватил брюки со стула и заскрипел зубами.
"Свистнули!" - панически вспыхнуло в голове.
И тут же погасло.
Голова с облегчением вспомнила, что кошелек был предусмотрительно спрятан вечером в чемодан и сдан под надзор в камеру хранения.
От сердца паника отлегла.
Чтобы через пятнадцать минут налечь пуще прежнего.
Мошкин до последних носков перерыл чемодан. Кошелек отсутствовал.
А в нем ни больше, ни меньше 164 рубля командировочных - сумма, соизмеримая с месячным заработком, - и билет на обратную дорогу. Экономический удар, равнозначный катастрофе. И впереди месяц командировки. Мошкин побежал к администратору, та позвонила в милицию.
Милиционер был дюжий, ражий, с полковничьей статью, но капитан.
Цепким взглядом окинул место преступления и начал расследование кражи.
- Сколько пропало денег? - спросил с полковничьей строгостью.
Мошкин назвал размеры финансовой трагедии.
- Спиртные напитки употребляли накануне?
- Три рюмки, - изрядно покривил душой потерпевший.
- Какой алкоголь принимали? - продолжал опрос капитан.
- Водку с содовой?
- Это что за отрава?
Мошкин рассказал рецепт. Милиционер хмыкнул.
- Кого подозреваете в содеянном?
Мошкин никого в нем не подозревал, хотя вспомнил, что вечером, когда упаковывал кошельком чемодан, в номере присутствовал один жилец. Будучи простым инженером, Мошкин попал в номер массового поселения, где стояло 6 кроватей. Сожители незнакомые, посему Мошкин и прибегал к услугам камеры хранения. Но, изрядно нагазированный водкой с содовой, упрятав кошелек в чемодан, сразу не закрыл и не сдал его под охрану. Ходил умываться, заглядывал в номер к Шухову. У подозреваемого было время на совершение грабежа.
И как только он появился на месте преступления, капитан взял в оборот. Записав фамилию, другие данные, приступил к допросу:
- Вы видели, как гражданин прятал кошелек в чемодан?
- Нет, - ответил подозреваемый, еще не понимая к чему клонит милиция.
- Гражданин был пьяный? - указал на Мошкина капитан.
- Не сказать чтобы, - с улыбкой уклончиво ответил подозреваемый, - все хотел научить меня делать водку с содовой.
- Сколько было денег в кошельке? - будничным тоном спросил капитан.
- Откуда мне знать? - растерялся подозреваемый.
- Зачем открывали чемодан в отсутствии владельца? - на этот раз капитан, отбросив сантименты, спрашивал, как в тюремной камере.
- Ничего я не открывал, - начал понимать суть происходящего сосед Мошкина и побледнел.
- Потерпевший утверждает: за время его отсутствия чемодан изменил местоположение.
- Он загораживал проход, я убрал в сторону.
- В каких купюрах были деньги в кошельке? - капитан, коварно расставляя мины, вдруг снова заговорил простецким тоном.
- Наверное, бумажными, - ответил подозреваемый.
- Пожалуйста, не умничайте, - предупредил капитан. - Разрешите посмотреть ваш кошелек?
В этот момент в номер заглянул Шухов.
- Ты хлеб взял? - спросил Мошкина.
- У меня деньги сперли, - трагически сказал потерпевший. - Я не поеду.
- Жалко, - посочувствовал Мошкин. - Мы тебе привезем банку... - и осекся, посмотрев на капитана, - чего-нибудь.
Подозреваемый то взволнованно садился на свою койку, то вставал.
- Из номера никуда не выходите, - взял с него "подписку" о невыезде капитан и направился с Мошкиным в камеру хранения.
Обнаружив в чемодане пропажу, Мошкин сдал его обратно под охрану. Раз пошло такое воровство, могут и без носок оставить.
Капитан внимательно осмотрел замки чемодана на предмет вскрытия отмычкой. Следов взлома не обнаружил.
- Откройте, - предложил потерпевшему.
Мошкин открыл.
- Я на сто рядов перерыл, - заверил он.
Капитан засунул руку вовнутрь и... вытащил пропажу из-за подкладки.
- Ваш?
- Мой, - виновато ответил Мошкин.
- Молодой человек, - по-отечески посоветовал капитан, - никогда не булыжьте водку. Великий Менделеев не зря учил: в ней должно быть 40 градусов. А вы поганите продукт всякой пошлостью? Фугуете туда пузыри с содой!
- Лучше вообще одну минералку пить, - самокритично заявил Мошкин.
- Вам виднее, - сказал капитан.
Но вечером Мошкин опять лихо пускал струю "Боржоми" в "Пшеничную".
- Пошли ко мне, - позвал его после рыбалки Шухов, - мы тебе икры целую банку привезли.
- Половина, - собираясь на икру, сказал Мошкин зря подозреваемому соседу, - твоя. В качестве морального ущерба.
- Да ладно, - ответил тот. - Спасибо.
Банка оказалась баночкой из-под детского питания, граммов на пятьдесят.
- Я думал литровая, - разочаровался Мошкин.
- Больше не получилось, - сказал Шухов, довольный удавшейся шуткой,-рейд у рыбнадзора, побоялись.
Мошкин хотел поначалу всю баночку отдать мнимо подозреваемому. После первой рюмки решил разделить деликатес по-братски. После второй сказал: "А че там дробить? В следующий раз дам!"- и умял чайной ложкой царскую закуску один.
Без хлеба.
Запивая водкой с содовой.
И не объелся.
НЕ ШАНЕЖКИ ХВАТАТЬ
Рыбу ловить - не шанежки со стола хватать! Так считал Мошкин. И категорически не разделял пораженческих настроений: на рыбалке, дескать, главное - не сколько поймаешь, первейшее дело - отдых у воды. Клюет не клюет - для здоровья все одно полезно.
- Где здесь польза? - возмущался Мошкин. - Часами дергаться, вперившись в неподвижный поплавок? Я же не монах-пупосозерцатель!
Вдобавок всегда, если у тебя не клюет, рядом находится таскающий одну за одной. Ладно бы, мертвый сезон по всему водоему: у рыбы пост или голодовка с экологическими - очистить от загрязнения мокрые стихии! требованиями. То есть не только тебе тоскливо, у чужих удочек аналогичный нуль. В конце концов, и без ухи есть, чем закусить. Но если бы так. Куда там, обязательно найдется один рыбак, портящий всю коллективную малину.
В тот раз получился именно такая несправедливость. У Мошкина и Коки клевало в час по чайной ложке, ловилось еще реже, а рядом в камышах щупленький дедок то и дело выдергивал на свет божий карасей. Кока не мельтешил на своей лодке-резинке по акватории, тупо ждал счастья, намертво заякорившись. Мошкин гонялся за удачей с места на место. Забивался в камыши, выходил на чистую воду, искал глубину, вставал, где помельче. От перемены мест сумма улова не увеличивалась.
Вечером на берегу дедок обсмеял наживку наших рыбаков.
- Ваши червяки в воде шнурками висят. А тутошний карась падаль не уважает. Мои-то на крючке играют...
Черви у дедка были загляденье: свеженькие, как огурчик, красненькие, как роза, аппетитные и веселенькие - на месте не усидят. Тогда как у наших рыбарей они лежали в банке позавчерашней вермишелью.
По возвращении домой Мошкин облазил в поисках стоящей наживки все пустыри и окраины. И наткнулся на свалке на такую породу, что запел от радости, как геолог, открывший золотую жилу. Это были янычары. Тараканами разбегались из-под лопаты. Такая наживка на крючке плясать будет. Чуть зазеваешься, гвоздями вонзались в землю, уходили на недосягаемую глубину.
- Теперь весь карась наш! - доложил Мошкин Коке.
Кока заехал за Мошкиным в половине пятого утра. Друга у подъезда не просматривалось. На призывный сигнал он возбужденно высунулся из форточки, шепотом прокричал что-то нечленораздельное и скрылся. Выскочил из подъезда минут через пятнадцать. Как из переделки. Куртка в один рукав надета, взлохмаченный, рубаха полузастегнута.
- Ты че? - спросил Кока.
- А, - махнул рукой Мошкин.
Ночка перед путиной выдалась, как на передовой. Подготовил снасти, собрал рюкзак, наконец, в первом часу лег и только заснул - страшный крик. Ну, убивают как минимум. Причем отрывая голову от тела. Орала теща. Мошкин сунул руку под кровать: времена такие - того и жди, вломятся непрошеные гости с большой дороги. Для встречи с ними держал под рукой топор. Вбегает с ним на кухню, там теща перед раскрытым холодильником рот еще шире раскрыла орет, будто режут. Как увидела Мошкина в трусищах и с занесенным топором, сразу замолчала и - кувырк в обморок. Подумала: по ее душу зятек.
Мошкин глядь в холодильник, и причина душераздирающего тещиного крика разом прояснилась. По всему холодильнику ползали черви. Мошкин их полную пол-литровую банку накосил на свалке, в два слоя марлей обвязал горловину, пусть дышат, и поставил, чтобы не раскисли, в холодильник. Эти сарацины пробили марлю, как паутинку, и расползлись по всему прохладному пространству. Ладно бы по стенкам. Они были в супе, масле, каше... Теща на ночь вставную челюсть опускала в чашку с водой и прятала в холодильник от мушек и других перелетных тварей. Тут поднялась чайку с пряничком попить от бессонницы, а в чашке с протезными зубами черви резвятся. Возопишь благим матом...
