Екатерина Безымянная - Записки prostitutki Ket
— Зачем? — начал он недовольно, потом вдруг, — ладно, дело твое.
Сказал безразлично, как будто ему было абсолютно все равно.
Минет я делала недолго. В какой-то момент я подняла голову, он спокойно и изучающе посмотрел на меня, потом взял за волосы:
— Пошли в кровать.
Я боялась ему что-то говорить. Он навалился сверху, сделал пару движений, схватил мои запястья и зафиксировал одной своей рукой над моей головой. Хват был настолько сильный, что у меня потемнело в глазах.
Это был эмоциональный ад.
Он провел пальцами по моей щеке и вдруг сказал:
— Скажи мне: «Ник, пожалуйста, не бей меня». В глаза смотри! Скажи мне: «Ник, не бей меня!» Говори!
Меня парализовало. Я смотрела на него снизу и понимала, что я ничего не могу сделать со своим лицом. Я поняла, что здесь изображать страсть — бесполезно.
Здесь эта страсть никому не нужна.
— Ну? — он замахнулся чуть медленнее, чем обычно замахиваются, — ну? Говори!
«Это все», — обреченно подумала я за какие-то полсекунды.
— Ник, пожалуйста… — просипела я каким-то странным полушепотом.
— Громче! — приказал он, не опуская руки.
— Ник, пожалуйста, не бей меня.
— В глаза. В глаза мне смотри. Еще. Говори, сука!
В какой-то момент мне показалось, что все, живой я не выйду. И самое странное — я поняла, что убежать не смогу.
Страх бывает разный. Я проходила много видов страха. Бывает страх, который заставляет защищаться. Бывает страх, который заставляет уговаривать. Бывает страх, который заставляет делать хоть что-то.
Это был совсем другой страх. Странный, безвольный страх, я почему-то не могла даже думать.
Я поняла вдруг, почему иногда жертвы не сопротивляются.
— Ник, пожалуйста. Пожалуйста, не бей меня… — это был чужой голос и чужая я.
— Хорошо, мама, — глядя мне в глаза, вдруг улыбнулся он надо мной и опустил руку, — хорошо, мама, я не буду тебя бить. Я не буууду. Тебя. Бить. Нравится, мама?
Я молчала и смотрела на него.
— Мама, тебе нравится? — угрожающе спросил он.
— Да, Ник, — зашептала я. Эту игру надо было принимать. Это была совсем не игра.
Он держал мои запястья и смотрел мне в глаза.
— Теперь я сильнее, мама… Теперь я сильнее!
На самом деле это все было очень долго. Или мне казалось, что долго.
Я плохо помню, как он кончил.
— Ты хорошая, — ровно сказал он через пару секунд после этого, замахнулся (я успела зажмуриться), перед самым лицом остановил руку (я почувствовала бьющий воздух) и потрепал меня по щеке; я открыла глаза, — ты хорошая…
Скатился и так же ровно сказал:
— Пошла отсюда.
Меня не нужно было просить дважды. Я молилась, чтобы он не передумал. Я встала очень быстро, только натянула майку и юбку, быстро запихнула белье в сумочку и метнулась в коридор. Он лежал на кровати лицом вниз.
— Дверь закрой! — крикнул вслед. Он не встал.
Я вышла.
Я вызвонила Сережу. У меня дрожали ноги.
Чистоплюй
Нет, я не о девиациях.
Да что о них говорить? Ну, подумаешь, любит боком и с подскоком, ну, подумаешь, палец ему нужен в труднодоступных местах.
Мелочи, ей-богу!
Бывают экземпляры, вполне нормальные такие экземпляры, которые выносят мозг похлеще остальных.
Этот долго узнавал по телефону, есть ли у меня горячая вода и насколько чисты мои полотенца.
Я красила глаз и лениво отвечала, что с водой все нормально, а полотенца — не вопрос вообще — ему дам даже новое.
Конечно же, нет у меня совсем уж новых полотенец. А если бы и были, я б их сама опробовала (новое бельишко — это так приятно!)
Но я и не думала, что он придет.
А он пришел, зараза. Ну, то есть, конечно, он не зараза, и очень даже наоборот, считает, что зараза — это у меня.
Так вот, пришел, я встретила, поднялись, зашли в мой коридор, стоит, ботиночки снимает. И вот пока он, стоя, носочком задник у ботинка поддевал, его качнуло. А потерявший равновесие человек делает что? Ну да, хватается за стену. Он и схватился. Ну как схватился — пальцами на миг дотронулся.
И я смотрю и понимаю: вот что-то не так. Ну с чего бы ему собственные пальцы, до стены дотронувшиеся, еще полминуты испуганно тереть о брюки?
А он стоит и вытирает. И проблеск паники в глазах.
Тапки он, конечно, не надел. Хотя тапки для клиентов у меня почти стерильны. Они, как в саунах, резиновые. И я их мою каждый раз. Чтоб ни малейшего запаха!
— Ты в душ пойдешь? — спросил он меня, как только мы вошли в комнату.
— Милый, — сказала я, — я только пять минут назад оттуда вышла.
Чистая правда. Душ перед каждым клиентом. А уж после!..
Он подозрительно посмотрел на меня.
— Послушай, — вздохнула я, — мне, конечно, совсем не сложно, но я только оттуда. Вот, смотри, еще кончики волос чуть мокрые, не успела досушить.
Хоть волосы и были совсем сухие, видимо, мои честные глаза его убедили.
— Лучше ты сходи, — сказала я. И достала ему чистенькое полотенце.
— Ты их как обрабатываешь? Вывариваешь? — вдруг спросил он.
Я поперхнулась и уставилась на него.
— Ну, ты с ними что делаешь? Оно точно чистое?
— Милый, — вкрадчиво сказала я, — там у меня стоит стиралка, иди посмотри, стираю на 90 градусах после каждого клиента. После тебя тоже простирну.
— А проглаживаешь? — засопел он.
— Конечно! — бодро отрапортовала я. — Вон, смотри, утюг стоит.
(Хрена с два я буду гладить полотенца!)
Видимо, это его успокоило, и он пошел в душ. Но… на полдороге к ванной обернулся и позвал меня с собой.
— Зайчик, лучше на кровати, — не поняла я.
— Я не для этого, — засопел он, — иди, ванну мне сполосни.
«Невседомовский», — решила я, но покорно пошла за ним. В ванной мне пришлось взять губку и порошком протереть и без того чистую ванну и ручки кранов.
Только после этого он встал в ванну ногами и ополоснулся под душем.
Я дожидалась его в комнате.
— Надо постель поменять, — сказал он, как только прошлепал в комнату.
— Она чистая. Специально для тебя постелила.
(Нет, ну в самом деле! Мои деньги — это, в том числе, и чистота белья. Для клиента постель должна быть свежей.)
— Поменяй, пожалуйста, — твердо сказал он, — чтоб я видел.
Я вскипела, но сдержалась. И поменяла чистое белье на чистое.
Только после этого он лег. Глупо было думать, что после всего этого он не устроит цирк в постели. И он устроил.
Во-первых, презерватив он открывал и натягивал исключительно сам.
Во-вторых — это было явно — он старался как можно меньше прикасаться ко мне руками.
А в-третьих, меня никогда в жизни не трахали с таким брезгливо сморщенным лицом.
Кончил он быстро. Видимо, от перепуга за собственное здоровьишко ему хотелось побыстрей сбежать.
Везде мерещились страшнющие микробы.
Как он, с такими закидонами, вообще решился на поход к проститутке — для меня осталось загадкой.
Но вот удивительно — как только он закончил, он слегка расслабился. И даже позволил себе полежать на подушке. Впрочем, недолго. Вскоре природа взяла свое, потому что он вскочил и начал быстро собираться.
— Пыыыль… — протянул он задумчиво, натягивая брюки.
— Че? — не поняла я, надевая халатик.
— Я говорю — неряха ты! — высокомерно сказал он. — Вон, у тебя пыль. Ты что, совсем не убираешь?
Я обернулась. Я ничего не поняла. Я долго думала, о чем он.
— Да вон, смотри, в углу, — ткнул он пальчиком.
На два часа назад помытых полах, в уголке, почти забитый под плинтус, одиноко лежал мааааленький, с полногтя, воздушный комочек пыли…
Через пять минут он был уже одет и топал в коридор. Он так бы и ушел, но…
Тут на сцену вышел соседский кот, который, похоже, прочно обосновался у меня. Кот постоял, мявкнул, подошел к гостю и слегка потерся об его ногу. Гость отступил на шаг назад и с ужасом посмотрел на меня.
— У тебя жживооотные в доме?! — почти завопил он.
Да, он так и сказал: «жживооотные?!»
— Нну да, кот, — согласилась я.
— Почему ты раньше не сказала? — возмутился он.
— О чем? — недоумевала я.
— Ну, что у тебя животные тут! У него же блохи могут быть, глисты, паразиты всякие! А я тут лежал!
— Да нет у него ни блох, ни глистов, — флегматично парировала я, — нормальный, здоровый кот.
— О таких вещах нужно предупреждать заранее! — гавкнул он то ли на меня, то ли на кота. — Еще по телефону! В таких местах не должно быть животных!
— Слушай, час закончился! — взорвалась я.
— Да я бы сюда вообще не пришел, если б знал… — бубнил он, обуваясь.
Я открыла ему дверь.
Браться за ручку сам он явно побоялся.
Вампирчик Миша
Есть у меня один клиент. Михаил.
