Сатирикон и сатриконцы - Аркадий Тимофеевич Аверченко
Порнографич. вещей не печатаем. Рассказ «Бомонд» разорвали пополам. Получившиеся два «демимонда» бросили в корзину.
Галерн. — Шекспиру.
Очень слабо.
Садовая, 71. — Казн.
Вы пишете как Шекспир.
Невский, 69. — Лоеву.
Лаев в препроводительном к скучнейшему рассказу письме, между прочим, пишет:
«За гонорар я молчу…»
Сообщите, за какой гонорар вы молчите? Если за небольшой, то мы, может быть, сойдемся.
Москва. — Горошин.
«Идти на компромисс» — вовсе не значит «компрометировать». В целях нашего самообразовани можем сообщить, что: компримарий, компресс, экспресс и конгресс — понятия столь же далекие от «компромисса», как и вышеуказанное…
В пространство. — Лягушонку.
Вы заняли двусмысленное положение: как для простого лягушонка — написано хорошо, а для сотрудника «Сатирикона» — очень плохо.
Б.-Московская. — Рудольфу.
Вы пишете в рассказе: «Она схватила ему за руку и неоднократно спросила: где ты девал деньги?»
Иностранных произведений не печатаем.
Калуга — Н.Н. Р-есу.
«Прочел. — пишете вы, — «Яму» Куприна. Выпуск очень интересный…»
А читали вы «Горе от ума»? Хорошенькая брошюрка.
Одесса, Пушкинская. — Зу-дзе.
«Как известно, — пишете вы, — лошади более всего предпочитают голубой и белый цвета».
Боже ты мой! Да кому же это известно? Какая лошадь могла сообщить вам об этом?
Уг. Садов, и Екатерингофск. — Ж. Ско-му.
«Горю желанием, — сообщает Ж. Ск-ий, — ознакомиться с мнением «Сатирикона» о гомосексуализме».
Почему «Сатирикон»? Почему о гомосексуализме? Почему горите? Расцвело ли уже многолетнее растение в вашем огороде, именуемое бузиной? Как поживает ваш дядюшка в Киеве?
В пространство. — Поэтессе-юмористке.
Вторая строфа «сочинения стишки, которые я сделала»:
Так же входят бары в зал.
Заседают, судят.
Рассуждают про закон
За и против сути.
Приветствуем безжалостный бич сатиры в ваших руках…
В пространство. — А. Кузьмину.
Вы называете меня в начале письма: «Уважающий редактор!»
Кого — уважающий? Вероятно, вас, за стихи:
…Ушел домой и обещался не заходить до Ей.
А на завтра пришел опять к поскуде… Ей-ей!
Литейный пр. — Куб-у.
Нельзя смешивать термометр с темпераментом… Между этими понятиями — громадная разница… хотя бы в том, что за первый всегда платят деньги, а за второй иногда получают пощечины.
Москва. — П-у.
Как это говорится в русской пословице: «Слабые вещи редакции не подходят».
В пространство. — Тигренку.
Тигренковы стихи:
Обломала жена зонтик
Об его башку,
И который это годик, —
А он ни гу-гу!
Очень звучно. Стихи отпечатаны в миллион экземпляров и разосланы всем понимающим людям.
Александровск. — Б. К.
Нельзя присылать вещи в 22 страницы больш. формата. Мы попробовали разорвать ее пополам — много, разорвали на четыре части — много, разорвали еще на восемь частей… Тогда оказалось мало. Так и бросили.
В пространство. — Ст. Як-овичу.
Вы пишете, что за ваши стихи губернатор предлагал посадить вас в тюрьму.
К сожалению, мы даже этого не можем предложить.
Гомель. — Н. И. Ч-ову.
«Сострите что-нибудь в почтов. ящик». просите вы.
Можно и сострить.
Все присланное никуда не годится. Правда, смешно?
Садовая, 83. — Бекару.
«Может быть, — предполагаете вы, — редакция преподнесет мне в ответ шиш с маслом (?)…»
Не зная способа приготовления этого странного кушанья и предполагая в вас избалованного, тонкого гурмана, редакция думает, что скромный «Сатирикон» для ваших вещей не подходит.
Одесса. — Черноморцу.
«Ужасное чудовище полз и полз дальше», — пишете вы среди рассказа.
Так как вы написало этот рассказ безграмотно, то редактор ему уничтожила.
Минск. — Герусову.
Ваше предложение насчет присылки имеющихся у вас 123 стихотворений нам не подойдет. Мало. Нам около полуторы тысячи нужно. Пишите пока остальные, а там видно будет.
Мелитополь. — Самуилу.
