Роман Ясюкевич - Байки из Промзоны
ОТ (отэ), ПЧ (пэча), РГТИ (эргтэи), ОГС, ОГМ, ОГЭ и пр., имя которым легион — демоны Промзоны. Различаются по месту обитания (цеховые, заводские, городские, региональные, федеральные и т. д.) и по возможностям осложнить жизнь, попить кровь, потрепать нервы и вымотать душу. В отличии от простых демонов, которых вызвать довольно-таки сложно, демоны Промзоны появляются сами и внезапно. Перед исчезновением вручают жертвам «акты», «предписания» и «красные полосы» (ср. с «черной меткой» у пиратов). Служителей демонов Промзоны еще называют инспекторами. К счастью, инспекторов очень легко отличить от куриц, т. к. ищут они не зерно, а наоборот.
НИИ — научно-исследовательский институт. Культовое учреждение при Промзоне. Так и говорят: «Мы на науку молимся». При этом, разумеется, никто не ждет от молитв реальной отдачи. НИИ очень странные образования: есть профильные, но нет анфасных; есть головные, но нет телесных. Как всякие культовые учреждения обожают тайны, поэтому готовы закопать или утопить в бумажном ворохе любую идею. Отличительная особенность НИИ — скрытность. Бывший Всесоюзный Научно-Исследовательский Институт Химических Удобрений и Ядов скрывал даже свою аббревиатуру. Главный девиз НИИ: «Отрицательный результат внедрения — тоже результат».
Защита от дурака
Монолог инженера-конструктора— Не было случая, чтобы через некоторое время, после пуска какого-нибудь нового оборудования, к нам в КБ не прибежали и не попросили ввести дополнительные блокировки. «Защиту от дурака», так называемую. Я, помнится, поначалу все отбрыкивался. Орал, что «лучшая защита от дурака — обучение», законы Мэрфи цитировал: «Создайте систему, которой сможет пользоваться даже дурак, и только дурак захочет ею воспользоваться».
А в принципе, это интересная задача для разработчика: изобрести эффективную «защиту от дурака». Я как-то даже в словаре покопался, чтобы определиться с терминологией. И что ты думаешь? Существительное «дурак» объясняют прилагательным «глупый», а там, в свою очередь, отсылают к другому прилагательному «неумный». Тебе это ничего не напоминает? Лемовские «Звездные дневники Йона Тихого», поиск смысла слова «сепулька».
Ведь ежу понятно: дурак и глупец — это два совершенно разных человека. От глупца, согласен, можно защититься обучением. Но дурак! Дурака образованием не остановить. Дурак по природе своей активен, инициативен и любопытен. При этом, у него совершенно атрофированы сдерживающие центры. Он не способен соразмерять цель и средства и, к тому же, начисто лишен дара предвидения последствий своих действий.
Дурак — субъект, не поддающийся внешнему изучению, классический «черный ящик», детерминированный только по входу.
Чтобы от подобного типа сделать защиту, разработчик сам должен стать дураком. Ну и какая это будет защита? Дурацкая!
Одним словом, создание надежной «защиты от дурака» невозможно ни теоретически, ни практически. Вот так!
И знаешь, когда я все это понял, то сразу перестал собачиться с производственниками. Надо вам дополнительную блокировку? Пожалуйста! Все равно это ничего не изменит.
Невеста стиральной машины
Рассказывал Вася Л.:
— Я в 70-е годы работал в А. на заводе стиральных машин. Выпускали всемирно известные баки с мотором, а из отходов шлепали атомные подводные лодки: технология та же, только размер поболе. Завод и так жутко секретный, а уж о начале четвертой очереди, то есть о подготовке к спуску на воду новой бандуры, знали всего трое: директор, главный инженер и начальник цеха. Спуск — праздник особенный. Поэтому, когда дело близилось к тому, мы начинали вечерами накручивать гетеродины своих приемников: ловили Би-би-си. У тех привычка была поздравлять «А-ский завод стиральных машин с началом на будущей неделе четвертой очереди». Как узнавали, пес их ведает, — это дело особистов. У нас свой интерес. Стапели, по которым бак с ядерным реактором в воду съезжал, по традиции мазали смальцем, щедро мазали, так, что куски смальца плавали потом по всей акватории. А директор давал неофициальный приказ: выловленный смалец обменивать по весу на чистый спирт…
На спуск приходили как на демонстрацию. Только вместо портретов и лозунгов — сачки, багры и крючья. Умельцы по шестнадцать килограмм добывали, представляешь! Конечно, пытались кладовщиков напарить: кто из дому смалец притащит, кто железку в кусок запихнет — да у них глаз-алмаз: наш смалец от домашнего мигом отличали. И то, военная приемка! Были такие, что смалец заныкивали и приносили через месяц. Кусок грязный, в махре — но — приказ директора никто не отменял, поэтому спирт наливали, правда, уже не ректификат, а технический. А нам хоть денатурат, лишь бы горело!
Среди женского персонала тоже шум поднимался, но по другой причине.
После того как о лист брони, навешанный на борт для защиты свежей красочки, расколотят флакон шампанского, первой на мостик поднимается Невеста Подводной Лодки. Ее выбирали заранее, и каждой профком тут же вручал ордер на однокомнатную квартиру. Ну, как же, будущая мать-одиночка! Однажды случилась запарка: одной вот-вот замуж, другая сама по себе на шестом месяце — и выпала честь торчать на рубке в белом платье Вальке-крановщице. Девка здоровенная! А подводники — известно: метр с кепкой на коньках. «Ничего, — говорит профкомщик, — получай, Валя, ключи от однокомнатной квартиры и шей подвенечное платье. ВМФ не подведет!»
На спуске мы чуть животы не надорвали. Морячки маленькие, черные, пьяные, как таракашки, облепили Валюху со всех сторон и на заводское начальство ноль внимания. Капитан их только ногой не отпихивал. А сам с Вальки глаз не сводит: «Такая большая и вся моя!» Пузырь по быстрому расколошматили, выпили, «ура» покричали и полезли внутрь на первую брачную ночь. Валюха и весь детсад за ней. Мы стоим, ждем. Как только невеста на свет божий законной женой появится — все, можно смалец собирать. Тут распахивается люк и выбирается, громко матерясь, так и не вкусившая супружеских ласк Валентина. На голове у нее вместо фаты капитанская фуражка, а белое платье залито красным вином. И мы постепенно узнаем, что матросики, трамтарарам, и так на рогах, внизу еще поддали, поблевали и легли спать в полном составе, согласно боевого расписания. Видя такой конфуз родного ВМФ и жалея зазря отданную квартиру из директорского фонда, профкомщик, кстати, сам бывший подводник, идет, покачиваясь, по сходням к оскорбленной в лучших чувствах невесте и под наш радостный гогот утаскивает ее вниз.
Ну, профсоюзы — известная школа, и квартир у нас просто так никому не давали.
Джезказган
Сколько городов-садов возникло в СССР, а до этого и в российской империи, вокруг заводов и не сосчитать. Город Джезказган своим появлением обязан великому геологу Сатпаеву, отцу ДГМК (Джезказганского Горно-Металлургического Комбината). Медь ДГМК — «четыре девятки после запятой» — один из двух всемирных эталонов меди. Второй эталон балхашского происхождения. Тоже, в общем-то, Казахстан, но там еще до 17-го года англичане руку приложили. И так хорошо приложили, что треть БГМК по сию пору в их строениях и технологиях обретается. Вот Джезказган — это уже целиком наше чудо, социалистическое.
То, что чудо — это вы мне поверьте. Много вы знали городов под советской властью, в которых при населении больше ста тысяч человек не было бы ни одного лозунга «СЛАВА КПСС!»? И даже на здании обкома под красным флагом ничего кроме «Слава труду» и милиционера.
Еще о лозунгах, чтобы не забыть. С городского пляжа очень хорошо смотрелся на холме белый дом заводского профилактория с аршинными буквами «ЗДОРОВЬЕ ЧЕЛОВЕКА — НАРОДНОЕ БОГАТСТВО» на фоне пяти громадных вечно дымящих труб. Да и сам пруд нечто уникальное. С одной стороны из него берут воду в горводопровод и даже ловят раков, которые, как известно, водятся исключительно в чистейшей Н2О. А отплыви метров на двести — и тебя мазнет по лицу квелая рыбина с разъеденными сточными водами ДГМК внутренностями. Смотришь на ее белые, извините, кишки и вспоминаешь Стругацких с их потрошеным карасем. Вот такой прудик: с одного конца водопровод и раки, а с другого — оборотный цикл флагмана советской металлургии с неизбежной при производстве меди серной кислотой и прочей промышленной мерзостью.
Этой серной кислоты на медьзаводе в избытке: и по трубам течет, и на землю стекает. Увидел я однажды струю в полруки толщиной, тащу технолога: «У вас там кислота льет! Стена в пять кирпичей, так на три кирпича уже проело!» Технолог спокойно отмахнулся: «Это капает. Если хочешь, пойдем, покажу, где льет». Пардон, это в Балхаше было. На ДГМК серная кислота (H2SO4) все больше в отходящих конвертерных газах в пыли ихней. Порошок, пахнущий тухлыми яйцами, с SO2 и SO3. «Инвайт» — просто добавь воды!
