Вадим Якунчиков - Рассказы печального студента
-
Лабиринт.
В глазах моих темно, но я уже полностью ощущаю мир вокруг себя. Тело влито в кресло, ноги на нужных педалях и нажимают на них ровно столько, сколько надо. Руки уверенно манипулируют рукоятками. Я управляю своим движением. Трещина на побеленной стене была сравнительно небольшой. Сравнительно с другими трещинами. Сравнивать же ее с собой мне бы не хотелось, да, по правде сказать, было бы некогда. Я отвернул вправо, и крыло пронеслось в метре от этой трещины. В метре в моем измерении. Обретя возмож ность видеть, не обрел способности удивляться. И действительно, чему удивляться? Я нахожусь в обычном, точнее заурядном коридоре. По обе стороны двери, повороты, за ними другие коридоры, двери, тупики, лестницы. Также нет ничего удивительного в моем нахождении в этой тесной кабине. Одно другому, согласитесь, не мешает. Я провожу плановый разведывательный полет. Дело привычное, подобные полеты совершаю, как правило, раз в сутки. Пока что все спокойно. Коридоры пустынны. Иногда я с ужасом представляю, как какая-нибудь дверь открывается и выходит человек ТОГО измерения. Он медленно, очень медленно поворачивается на звук двигателя, столь же медленно поднимает руку и раскрывает ладонь. Несмотря на эту медлительность, я не в состоянии отвернуть в сторону от этой огромной, бугристой ладони. Еще до того, как он закроет ее, я перестану существовать. Гоня от себя этот бред, я успокаиваюсь тем, что обычно человеку трудно бывает поймать муху. Муху ЕГО измерения. Мух ТОГО измерения приходиться избегать. Правда, они обычно не обращают на нас никакого внимания, принимая за чуть более крупных собратьев. Но вся беда в том, что, глядя на муху, нельзя с полной уверенностью сказать, в какую сторону она полетит в следующий момент. Чтобы сбить ее, нужно израсходовать четверть боекомплекта, поэтому разумнее всего держаться подальше от них. Последние четыре полета я не видел этих тварей, и считаю это большой удачей. Возможно, наступила зима. С полной уверенностью я этого сказать не могу, потому что стекла на окнах, а их по два в каждом коридоре, матовые. В одном из них после вчерашнего вылета появилась трещина. Я загнал туда противника. На что он надеялся, направляясь на белую шершавую поверхность, сказать трудно. В любом случае он был обречен, горя и не слушаясь рулей. Я бы на его месте предпочел нажать кнопку самоликвидатора. Такие кнопки заменяют у нас рычаги катапульт - разлететься на куски приятнее, чем перспектива быть размазанным по потолку. Год назад один мой товарищ на полной скорости завернул за угол, запутавшись в коридорах и забыв, что там тупик. Хотя он шел почти в центре коридора, развернуться он уже не смог. На стене, около самого угла, осталась царапинка. Зато нелетной погоды здесь не бывает. Нам неизвестны циклоны, вихри, шторма. Однако полет над лестницей не менее с ложен, чем полет рядом с торнадо. Нисходящие или восходящие спирали выжимают на лбу холодный пот. Немного довернуть - и я на другом этаже. Навстречу мне, быстро вырастая в размерах, мчит темная точка. Вот она уже на дистанции стрельбы, но на гашетки я жать не стану - это мой коллега-разведчик, хоть и противник. Я беру чуть ниже, он - чуть выше. Так мы с ним расходимся уже полгода. Его предшественник был настроен не столь миролюбиво. В щелях паркета на одном из этажей можно до сих пор найти его обломки. До сих пор мне везло. Но сегодня везение может устать. Вряд ли хоть один из приближающегося звена упустит возможность помочь мне расстаться с жизнью. Скорость - на максимум. Я мчусь навстречу своей смерти, однако совсем не собираюсь встречаться с ней. Забираюсь к самому потолку и резко поворачиваю в боковой коридор. Он кончается тупиком. Скрывшись из виду, я переворачиваюсь вниз головой и плавной петлей выхожу в горизонтальный полет над самым полом. Все пятеро заворачивают в тупик, когда я уже вылетаю из него. Еще посмотрим, кто кого. Успеть бы долететь до лестницы. Подстрелить там кого-либо почти нереально, зато легко оторваться, скрыться. Нет, не успею. Из тупика вылетает первый ... второй ... третий ... Где же еще два? Похоже, что на всех места в тупике не хватило. Тогда браво, 2:0 в мою пользу. Огненный трассер слева отрезает меня от мечты свернуть на лестницу. Что ж, играть, так играть. Фигуру, которую я описал, вы не найдете ни в одном пособии по высшему пилотажу. Что-то навроде бочки, однако не по кругу, а по прямоугольнику - по периметру коридора. Весь удар огневой мощи трех машин пришелся на стены, пол, потолок. Я же выпустил лишь одну очередь, но ее хватило, чтобы счет стал 3:0. Не верю, что разрыв увеличиться - мне уже не уйти. Впереди конец коридора без каких-либо ответвлений, сзади - два мощных перехватчика. Перед лицом маячит трещина на стекле - у них блестящий шанс отомстить за товарища на том же самом месте. Но я не повторю его судьбу, финал будет в другой постановке. Палец уже нащупал красную кнопку... Я не сделаю второй трещины. Хотя... Как я раньше не догадался! Второй трещины не будет, я вот первая... Раз стекло трескается, его можно РАЗБИТЬ! Боекомплект у меня почти полон. Палец оставляет страшную кнопку и ложиться на гашетку. Другим я ставлю переключатель в режим залпового огня. Я уже не различаю, передается ли мне тряска от извержения опасной начинки зарядов, или мои нервы шатают мои мозги. Осколки, куски стекла - и свет! Первое, что я понимаю - я жив! Зрение гасит ослепительная белизна. Там, снаружи, снег. И резко перед глазами - темный комок. Птицы вредят авиации не только попадая в двигатели. Этой вороне я вонзился между перьев на хвосте.
И кто сказал, что это прекрасно - летать во сне!
-23.11.89
Редкий кадр.
Аляповатая афиша у кинотеатра успела посереть от времени и дождя и Сергей вспомнил, что фильм, который ему советовал посмотреть брат, идет сегодня последний день. В последнее время Сергей совсем замотался с делами, и решив, что пора и передохнуть, он пристроился в хвост очереди у касс. (В мастерскую я сегодня, конечно, уже не попаду, ну да ничего), - поправив на плече неудобную сумку, Сергей протянул деньги в окошко. Взяв билет и сдачу, он повернулся и с некоторым сочувствием и превосходством посмотрел на стоящих в очереди. Лица, лица... Сергей не вполне понял, как это случилось, очнувшись лишь, когда медяки, проскользнув мимо кармана, со звоном заскакали по грязному мраморному полу. Обе девушки засмеялись, а Сергей, чувствуя себя полным идиотом, принялся поднимать деньги. (И чего это я в самом то деле? Что, красивых девушек не видел? Нет, конечно, есть на что засмотреться... И явно сестры), - толкая всех своей сумкой, он поспешил уйти от касс и от своей неловкости. В фойе кинотеатра благодаря нерадивости электрика, что называется "царил" полумрак, даже приятный своим спокойствием. Играла музыка, столь тихая, что шумы записи почти не чувствовались. Народу было много, и Сергей не стал уходить далеко от входа, чтобы видеть дверь. (В конце концов, просто смотреть никому не запрещено. А я и хочу - только понаблюдать. Из чисто эстетических соображений... Ага, вот и они... и не одни...). Единственное, что приходило на ум Сергею при взгляде на этого пожилого мужчину - "профессор". Никем другим он его представить не мог. "Профессор", несмотря на свой вполне солидный вид, рассказывал дочерям что-то несолидное и даже смешное. (Охраняет он их, что ли? Одних отпускать не рискует. А то ходят тут всякие... вроде меня.) Сергей решил для себя, что более темноволосая (а отличались друг от друга сестры главным образом оттенками волос) - старшая, хотя он вряд ли смог бы объяснить, почему, как и то, что, она была ему более симпатична. Стараясь пореже показываться на глаза этой не совсем обычной компании, Сергей старался держаться поблизости от нее. Прозвенел звонок, и толпа хлынула в зал. На какое-то время Сергей потерял троицу из вида, но найдя свое место, он обнаружил девушек с их провожатым прямо перед собой. Сергею с его ростом почти никогда не загораживали экран (скорее уж наоборот), но сейчас не очень-то высокие созданья определенно мешали следить за действием фильма. Все полтора часа Сергей просидел, проклиная свой характер и не видя актеров, не говоря уже о том, чтобы следить за нюансами действия. Когда замелькали титры, он почти успокоил себя - (Да и кто я такой? Попробуй тут хоть слово скажи, когда тут такой ... профессор. Хотя, может быть, именно он и именно сейчас сможет...) Зажегся свет, и, боясь снова потерять их, Сергей пошел прямо за ними. На улице он обогнал их и сказал, обращаясь к "профессору": - Извините, не уделите ли вы мне несколько минут? Девушки взглянули на него с удивлением, а их отец - с невозмутимым спокойствием, - Пожалуйста, мы вас слушаем. - Дело в том, что... Разрешите представиться - Сергей..., фотограф. Понимаете, я не мог пройти мимо столь колоритной группы, как ваша. Я понимаю, что это непривычно... и даже нахально... но если у вас найдется немного свободного времени, то не разрешите ли вы мне запечатлеть вас? Сергей, и без того не любивший и не умевший говорить много, и напрягавший до предела свои ораторские способности, все больше и больше тушевался и путался под внимательным и строгим взглядом "профессора". Но вот этот взгляд смягчился: - Ну и где вы намереваетесь нас ..."запечатлеть"? Надеюсь не здесь? - Нет-нет, давайте отойдем немного в сторону, хотя бы вон к тому переулку... Все необходимое у меня с собой. - Ну что, согласимся? Идемте! Сергей не знал, как поддержать разговор, но ему помогли: - Скажите пожалуйста, вы всегда носите с собой эту сумку? - Конечно, ведь в любой момент может попасться удачный кадр. - (Почему это спросила младшая, а не старшая!), - Кстати, это называется не сумка, а кофр. Он достал оттуда аппарат, отвинтил объектив, сунул его в сумку, достал другой, с виду ничем не отличавшийся от первого и прикрутил его к фотоаппарату. - Неплохой у вас аппарат, молодой человек, - удовлетворительно кивнул "профессор". - Работа... Встаньте, пожалуйста, вот сюда... вы подвиньтесь сюда, а вы... Извините, как-то неудобно так обращаться... Скажите тогда уж как вас зовут... - (Неплохо у меня получилось, довольно естественно. Ага, "профессор", значит, тезка, даже двойной... младшая - Ира... Ну чего же она медлит!),Так вот, Наташа, пододвиньтесь, пожалуйста, к Сергею Сергеевичу и чуть-чуть приподними голову. Отлично! И глядите веселее, можете не улыбаться, но глаза должны быть веселые, они у вас такие красивые, - (Не перестарался ли я? Впрочем, художнику простительно),- Теперь давайте сюда встанем. Так, хорошо... Снимаю... Каждый раз он делал помногу снимков, и довольно скоро заметил, что счетчик кадров зашкаливает. - Одну секундочку, вставлю другую пленку. Вы уж извините, что задерживаю вас, но вы сами не представляете, как хорошо смотритесь, - (Особенно она!),- Какая удача для меня, - (И это абсолютно искренне!),- И погода хорошая, освещение ровное, - (И я сам, дурак, свечусь, наверное!). Сергей повозился в сумке, щелкнув крышкой фотоаппарата. - Последняя серия, и я больше не буду утомлять вас! - А вы нас нисколько не утомили, даже наоборот! (О! Наконец-то заговорила! Неплохо для начала.) - Ну вот, съемка и окончена. Огромное вам спасибо! И еще, вот... Не хотелось бы навязываться, но если какое-нибудь кадр окажется действительно интересным, может быть вы бы хотели получить его? Я бы мог занести его вам... - Да ничего, молодой человек, нас не за что благодарить. А утруждать вас заносить...,- Сергею показалось, что глаза "профессора" стали немного лукавыми, - Впрочем, вот адрес... Всего хорошего, желаем творческих успехов! - И вам всего хорошего, и еще раз спасибо! Сергей записал адрес и перелистал записную книжку. (Так, завтра нужно будет в библиотеку зайти. И отнести, наконец, в мастерскую фотоаппарат брата, а то все таскаю... А когда его починят, попросить брата, чтобы научил фотографировать, что ли...)
