Борис Егоров - Не проходите мимо

Фельетон второй

ТОПОЛИНАЯ МЕТЕЛЬ

На улицах Красногорска бушевала тополиная метель. По мостовой и тротуарам подгоняемый ветром ползал тополиный пух. Ватные вихри кружились во всех закоулках и подворотнях. Собаки самозабвенно гонялись за хлопьями и чихали, попав в пушистые облака. Дворников, если даже они и не имели метел и фартуков, можно было отличить от прочих сограждан по отчаянию на лицах: "Сколько ни работай, чисто не будет!.." Юрий Можаев и Мартын Благуша шагали по Неполной Средней улице, вдоль изгороди городского парка. "Стой! - кричали фанерные щиты. - Запасся ли ты маской к XIII общегородскому карнавалу?" - Надо было бы осчастливить местный карнавал своим присутствием, - сказал Благуша. - Может, купим маски, Юра? - Возможно, нам уже сегодня придется покупать не маски, а обратные билеты, - задумчиво произнес Юрий. - Ты об этом не подумал? Вдруг Калинкина категорически откажется сниматься? - Младенческая наивность, - отмахнулся Мартын. - Я не верю тому, что она зазналась, прогоняет корреспондентов... В облисполкоме что-то напутали... - Но ты же слышал, - сказал Юрий, - что все приезжие корреспонденты почему-то снимают именно семью Калинкиных. А ведь здесь много и других матерей-героинь. Вот она и капризничает, голова у нее кружится от славы. Операторы свернули в парадное дома номер шесть. Квартира Калинкиных находилась на первом этаже, и Можаев трепетной рукой утопил кнопку звонка. Дверь открыла светловолосая миловидная девушка в красном платье. - Знаю, знаю! - закричала она. - Вы операторы кинохроники! Нам сейчас звонили из облисполкома. Проходите, пожалуйста! - А вы, - галантно проворковал Благуша, - Надежда Калинкина? Я видел вашу фотографию в спортотделе исполкома. Я узнал бы вас среди тысячи... - Я не Надя, - сказала девушка, рассмеявшись. - Я Вера Калинкина... - Отсутствие зрительной памяти - страшный бич оператора, - начал было Юрий и уже бросил на Мартына сочувственный взгляд, как в коридор вошла девушка в голубом платье. Голубая и красная девушки походили друг на друга, как две марки одной и той же серии. Мартын оторопело улыбнулся, даже помотал головой, дабы более объективно воспринять реальную действительность. - Вот и Надя, - сообщила Вера. - Нас часто путают. - У нас в сценарии, - снимая шляпу, сказал Юрий Можаев, - ничего не говорится о двойняшках... Так что обвинение в отсутствии зрительной памяти я с вас, товарищ Благуша, снимаю... В большой комнате было сумрачно. Полуденное солнце тщетно старалось пробиться сквозь трикотажные портьеры, по которым порхали стаи мхатовских чаек. За все свое последующее пребывание в Красногорске операторам ни разу не удалось увидеть какой-нибудь другой рисунок на занавесках областного производства. Очевидно, местная ткацкая фабрика откликнулась раз и навсегда на все юбилеи столичного театра. Надя подошла к окну и разогнала чаек по углам. Солнце засверкало на хрустальной вазе, в которой цвел букет гладиолусов. От очков Мартына по стене забегали два зайчика. Выяснилось, что у Веры и Надежды глаза синие и немного лукавые, что на столе лежал не фамильный альбом, как это вначале показалось, а "Книга о вкусной и здоровой пище", и что на ковре, который занимал всю стену, изображен поединок льва с человеком. От времени ворс на морде хищника повылез, образовалась лысина. Она придавала грозному хищнику благодушный, одомашненный вид. - Это очень приятно, когда тебя снимают для экрана, - сказала Вера. - Не правда ли, я фотогенична? - Ну, положим, снимать будут не нас, а маму, - поправила Надежда. - И вас тоже, - уточнил Юрий. - Ведь недаром фильм называется "Дружная семья". - Мне Альберт рассказывал что-то о сценарии, но я забыла, - небрежно сказала Вера и тотчас же пояснила: - Альберт - это сын драматурга Бомаршова, мой жених. Кстати, вы можете снять нашу свадьбу. Свадьба с операторами! Все знакомые умрут от зависти! Мама, ты слышишь? Мою с Альбертом свадьбу будут снимать для экрана! Дверь, ведущая из передней в кухню, распахнулась, и на пороге появилась старушка в синем фартуке. Ее седые волосы были гладко зачесаны. Из-под пенсне со старомодной дужкой, которое придавало лицу строгий, назидательный вид, текли слезы. Старушка плакала. В руке она держала разрезанную луковицу. - Здравствуйте, - сказала Пелагея Терентьевна, оглядывая гостей. - День добрый! Юрий возможно учтивее раскланялся. Мартын, как всегда в подобных случаях, обаятельно улыбнулся и тоже постарался поддержать репутацию воспитанного человека. - Бульба, - произнес Мартын, принюхиваясь к плывущим из кухни гастрономическим ароматам. - А-ля рошфор! Пелагея Терентьевна с любопытством оглядела высокого юношу в очках. - Вы имеете кулинарное образование? - спросила она Благушу. - Высшее потребительское! - уточнив Юрий. - Готовить не умеет, но ест абсолютно все. - Бульба а-ля... - вздохнул Мартын, - с детства мое любимое блюдо! - Если бы я была вашей мамой, я бы выучила вас говорить, - сказала Пелагея Терентьевна, - вместо всяких там "а-ля" просто "картошка с жареным луком". И Калинкина-старшая скрылась в кухне. - Кулинария - мамина страсть! - объяснила. Надя. - Товарищ Благуша чуть-чуть не покорил ее сердце. Но не печальтесь - вы сумеете это сделать позже. Сколько еще маминых лекций о вкусной и здоровой пище придется выслушать вашей съемочной группе! Вот, например... - Умоляю тебя, Надежда, - запротестовала Вера, - только не демонстрируй свои самодеятельные таланты. Твои пародии всем уже надоели. Надя, не обращая внимания на Верину просьбу, встала в позу, поправила на переносице воображаемое пенсне и голо" сом Пелагеи Терентьевны произнесла: - Кулинария - самое позабытое, позаброшенное из искусств! Есть любят все... Но готовить умеет по-настоящему лишь полпроцента населения! Поэтому в жизни и происходит столько неувязок. А ведь если бы все жены умели кулинарничать, количество разводов уменьшилось бы вдвое! Если бы все начальники приходили на службу после хорошо приготовленного завтрака, количество выговоров подчиненным сократилось бы втрое... - Ой, к нам гости! - перебила Вера. - Кто там еще? - высунулась из кухни Пелагея Терентьевна. - Внимание! Внимание! - раздался бодрый голос. - Через пять минут начинаем репортаж! Калинкина-старшая захлопнула всердцах дверь. На пороге Комнаты появился бледный мужчина со взором горящим. - Саша! Вноси аппаратуру! - бросил он Через плечо и представился: - Радиорепортер предпоследних известий! Сгибаясь под тяжестью двух звукозаписывающих рундуков, в комнату втащился хмурый техник. Бледный мужчина со взором горящим оглядел присутствующих и остался доволен: - Сыновья и дочери представлены прилично. А где сама мама-героиня? - В кухне, - сообщила Вера. - Мы, простите, не Калинкины, - заметил Юрий. - А-а, значит, зятья? Мужья, так сказать, дочерей? И это неплохо! Все равно одна семья... Значит, она на кухне! И радиомужчина выскочил из комнаты. Вера поспешила за ним. - Мама не простит, если ей помешают колдовать над этим... как вы говорили? А-ля... - усмехнулась Надя. - Картошка жареная с луком! - отрапортовал Благуша. - И вообще ома не любит корреспондентов. Если хотите знать почему, то я могу предъявить вам вещественные доказательства... Надя достала из тумбочки пачку вырезок и вручила их Юрию. Операторы стали рассматривать журнальные вкладки, газетные фотоокна и портреты из брошюр Сельхозгиза. Почти везде Калинкина-старшая сидела в кресле за вязкой чего-то шерстяного. У ног ее примостилась на стульчике-лилипуте внучка-дошкольница. Глубокомысленно улыбаясь, она читала бабушке передовицу из "Красногорской правды". - Сразу видно, что Пелагея Терентьевна не любит сниматься, - подытожил Юрий. - Вот и пришлось всем перепечатывать одно и то же фото. - Наоборот, - усмехнулась Надя, - потому-то мама и перестала фотографов в дом пускать, что все они снимают ее одинаково. Ведь это работы разных корреспондентов! - Вы придирчивы, - сказал Мартын, обезоруживающе улыбаясь. - Есть варианты! Вот тут, например, клубок шерсти побольше, а вот даже котенок привнесен для углубления характеристики быта... - Если учесть, - сказала Надя, - что фотограф привнес своего личного котенка, то можно восхититься оригинальностью замысла. Но беда в том, что котенок для мамы не типичен: она кошек видеть не может. В дверях снова появился бледный мужнина со взором горящим. - Саша! Дай мне бумажку с вопросами-ответами! Ну, которая у тебя в магнитофоне лежит. И, схватив листок, радиокомментатор выбежал из комнаты. - Вы знаете, какие у него вопросы к маме? - спросила Надя операторов. - Я не умею, к сожалению, отгадывать мысли, - развел руками Юрий. - Значит, вы недавно работаете, - сделала вывод Надя. - А я насмотрелась репортеров самых разных ведомств и изданий. Фотографам, тем непременно нужно вязанье и внучка. Причем обычно на роль внучки берут соседскую девочку... А очеркисты, те задают четыре вопроса: "состав семьи?", "помните ли революцию в деревне?", "как выполняют дети производственный план?" и "занимают ли члены семьи выборные должности?". Вот, слышите? Операторы прислушались. На кухне шел громкий разговор: радиорепортер и Вера уговаривали Пелагею Терентьевну ответить на несколько вопросов, заготовленных редакцией предпоследних известий. - Мы вещаем на всю страну! - кричал репортер. - Миллионы слушателей сидят у приемников и ждут вас, мама! Всего четыре вопроса-ответа: "помните ли вы революцию в деревне?", "как дети выполняют производственный..." - Не мешайте мне готовить! - послышался голос Пелагеи Терентьевны. - Вот Вероида хочет записываться. Ее и накручивайте на пленку. - Я никогда не слышала своего голоса в эфире, - томно произнесла Вера. Это так оригинально. Юрий уже несколько минут нетерпеливо ерзал на стуле. - Знаешь что, - сказал он Мартыну. - Я не могу спокойно слышать этот разговор. Сейчас пойду и возьму за локоток настырного радиовещателя... - Ну, вот опять ты лезешь в историю, - вздохнул Мартын. - Какое тебе дело? Не обращай внимания. Юрий вспыхнул. - Брось ты свое примиренчество-всепрощенчество. Можно подумать, что ты всю жизнь питался манными котлетками. "Не обращай внимания!" И это говорит потомок вольных запорожцев, ростом в сто восемьдесят сантиметров и весом в девяносто шесть килограммов. Я бы при такой комплекции... В этот момент в комнате появился радиочеловек. Юрий приготовился было к проникновенному разговору с репортером, но тот уже бубнил в микрофон. И то, что услышал Можаев, заставило его на время отложить нравоучительную беседу. - Наш микрофон установлен на квартире Тимофея Калинкина. Здесь сегодня радостная атмосфера - приехала на побывку мать-героиня Пелагея Терентьевна! Тут же дочери, сыновья, молодая поросль Калинкиных... Семья Калинкиных часто собирается вместе, хотя она и разбросана по всей области. А сын Феликс совсем далеко - он поехал осваивать целинные земли. Дорогой Феликс! Семья передает тебе свой материнский привет! Итак, напоминаю, часть семьи Калинкиных живет в колхозе: сама Пелагея Терентьевна, ее муж Прохор Матвеевич, сын Андрей - инженер и дочь - телефонистка Ольга. В поселке Кожкомбината живет самый младший из детей - закройщик Николай. У нас же, в Красногорске, проживают Тимофей Прохорович - глава облторга, Елизавета Прохоровна - артистка эстрады, студентка Вера и сотрудница городского бюро находок Надежда. Имеется еще один брат - Владимир, автомеханик станции обслуживания на трассе Красногорск - Ялта. Это недалеко от Кудеярова... Но сегодня такой радостный день - мама приехала в город, и вокруг нее собрались почти все дети.. Саша, выключай! Уф-ф! Веселый смех мы наложим потом. Теперь выступление мамы. Как вы думаете, она категорически отказалась? Или не категорически? - Почему же? - удивилась Вера. - Вы такой красноречивый, вы ее уговорите. Радиокомментатор снова скрылся в кухне. - Простите, - сказал, ошеломленно улыбаясь, Мартын. - Но он что-то напутал в своем тексте... - Действительно. Разве вы вое живете врозь? - забеспокоился Юрий. - И Пелагея Терентьевна только изредка наезжает в город? У нас в сценарии написано, что все Калинкины живут дружной семьей и под одной крышей... - Все, что было сказано в микрофон, - абсолютная правда, - заметила Надя. - А собрать нас действительно очень трудно... - Вы рассеяны по области, - пробормотал Можаев, - а как же мы будем вас снимать? Операторы были настолько обескуражены этим открытием, что совершенно растерялись. Словно сквозь сон, Можаев и Благуша слышали, как еще раз отреклась от радиорепортажа Пелагея Терентьевна, как предприимчивый деятель записал на пленку выступление Веры, как Надя долго объясняла, что Мартын и Юрий приезжие, а бледный мужчина бормотал: "Это какие-нибудь братья, зятья или шурины, а вы от меня их хотите скрыть. Учтите, миллионы сидят и ждут... Саша, тащи!" - Саша, стоп! - прозвучал голос Можаева. - Подождите, я поговорю с вашим начальником. - На какие темы? - спросил радиомужчина. - На морально-этические. - По этим вопросам я принимаю после работы, - быстро проговорил радиорепортер и, позабыв проститься, исчез в сопровождении верного техника. Собралась уходить и Вера. - Если Альберт заедет, - сказала она Наде, - то передай ему - я в ателье. Впрочем, не надо: пусть в другой раз не опаздывает. - Какая честь! Я имею возможность поговорить с твоим Альбертиком! - лукаво заметила Надя, - Ты просто завидуешь! - надевая голубую шляпку с зеленой вуалеткой, прощебетала Вера. - С вами, - она чарующе поглядела на операторов, - я не прощаюсь... Мы еще увидимся! - Ну, Юра, что будем делать? - пробормотал Мартын. - Писать письмо на студию! - решительно заявил Юрий. - Ведь мы не можем снимать без сценария. - Все ушли? - высунулась из кухни Пелагея Терентьевна. - Ну и слава богу... А-а, вы еще тут, - заметив операторов, разочарованно покачала она головой. Калинкина-старшая, уже без фартука, в темном платье-костюме, вошла в комнату. Искоса поглядывая на Можаева и Благушу, Пелагея Терентьевна вершила бездну мелких домашних дел: завела стенные часы, вытерла пыль с буфета, что-то поколдовала возле шкафа, что-то передвинула, что-то одернула, что-то переставила. - Вы на нас так смотрите, - засмущался Юрий, - словно МЫ уже совершили что-то нехорошее. За окном послышался автомобильный сигнал. - Принц Альбертик за Вероидой приехал! - произнесла Пелагея Терентьевна. Скажи ты, Надежда, ему, что, мол, дома невесты нет... Я бы и сама с ним поговорила, да видеть мне его противно... - Пусть кто нибудь из мужчин подойдет к окну и объяснит жениху, что он опоздал. Мужчина в данном случае произведет большее впечатление. Юрий, расправив плечи, направился к окну. Упершись ладонями в подоконник, он взглянул на улицу. Возле тротуара стоял белый фаэтон, очень похожий на летний модельный полуботинок. Около него прогуливался гривастый молодой человек в сиреневом пиджаке и клетчатых, как шахматная доска, брюках. Одной рукой юноша то и дело приглаживал тоненькие, словно крысиные хвостики, усы, в другой вертел букетик цветов. - Пардон! - заметив Юрия, сказал молодой человек. - Мне нужна Вера Прохоровна! - По поручению семейной общественности, - с подчеркнутой любезностью произнес Можаев, - я должен заявить, что Веры дома нет. Она вас ждала и ушла. Звуковые эффекты можно прекратить. Есть дополнительные вопросы? - Благодарю вас, сэр, - вежливо сказал долгогривый. - Олл, как говорится, райт! Он ловко вскочил в автомобиль, захлопнул дверцу и включил мотор. Фаэтон плавно отчалил от тротуара. - Вот я и оказался замешанным в семейные интриги, - сказал Юрий. Простите за нескромный вопрос, Надежда Прохоровна: чем объясняется ваша неприязнь к этому машино-владельцу? Ведь он Верин жених? - Да уж захороводил девку, заресторанил, - вздохнула Пелагея Терентьевна. - Шесть недель всего как познакомились, а уже о свадьбе говорят. Парню двадцать два года, у отца за пазухой живет. Ни заботы, ни труда - на папино наследство надеется. Одним словом, иждивенец! - Любовь зла, - молвил Юрий, - полюбишь и Бомаршова. - Было бы за что, - заметила Надя. - За первенство по буги-вуги среди городских пижонов? 3а коллекцию техасских галстуков? Или за умение истратить папин гонорар в один ресторанный присест? - Вот пишут о нас: образцовая, мол, и показательная семья, - начала Пелагея Терентьевна. - А какая мы образцовая? Вера ведь не со мной жила, не в деревне, а здесь, на этой вот квартире. Тимофей, сын мой старший, бездетный. Ну и набаловал сестру. И мы, конечно, Веру проглядели А сейчас вот как у нее дело до Альбертика дошло, мы всей семьей спохватились, я хозяйство бросила, сюда приехала... Да, впрочем, это вас не интересует. И попусту я об этом разговариваю... Вам подавай семейный парад и расчет по трудодням.. - Зря вы нас обижаете, - возразил Юрий. - Лак и глянец меня, например, не интересуют. А то, что вы говорите, очень важно, и если это не составляет семейной тайны... - К сожалению, не составляет, - вздохнула Надя. - О поведении Вериного жениха в городе знают больше, чем мы... И говорят всякое.. - Слухи надо проверять, - изрек Мартын. - Вот мы с мамой сегодня проверяли кое-что Ходит такая молва, что Альбертик обещал одной студентке жениться на ней. А как дело до свадьбы дошло... - Не отнимай, Надежда, у молодых людей время. Говори короче: соблазнил да в бега ударился, вот и весь сказ. - И вы нашли эту девушку? - спросил Мартын заинтересованно. - Если бы разыскали ее, мы бы уже сегодня познакомили с ней Веру... Может, это подействовало бы на мою легкомысленную сестрицу. - Значит, слух не подтвердился, - констатировал Мартын. - И да и нет. Мы узнали фамилию и адрес этой Лели из горного института. Отыскали дом. А она, оказывается, несколько дней назад уехала из города. Директор нашего бюро находок на такие случаи даже слово придумал специальное - "необнаружение", В комнате все отчетливее пахло обедом из трех блюд. Калинкина-младшая расстелила на столе скатерть и стала доставать из буфета посуду. Юрий толкнул Мартына: "Вставай, пора уходить". - Сейчас будем кушать, молодые люди, - заметив жест Можаева, сказала Пелагея Терентьевна. - Пустой желудок - плохой помощник в работе. - В Аскании-Нова я ел яичню из страусиных желтков, - торжественно улыбаясь, заявил Мартын, - в Одессе пил консервированное китовое молоко и заедал галушками, но здесь сегодня готовилось что-то совершенно дивное... Это я вам говорю, как куховар куховару! - Большое спасибо, - произнес Юрий, хватаясь за шляпу, - но мы с товарищем уже обедали. Кроме того, у нас спешные дела. Мартын сразу как-то потускнел. Даже очки и те перестали пускать зайчики по стенам, а курносый нос заметно опустился. Калинкины сочувственно поглядели на Благушу. - Оставайтесь! - сказала Надя. - Подумайте о качестве будущего фильма. Вспомните лекцию... - Нет, нет, - покачал головой Юрий, - благодарим! Как-нибудь в следующий раз! Мы еще успеем вам надоесть! Пошли, Март! - Спасибо, - неизвестно к кому обращаясь, произнес Благуша. - Приятного аппетита! До свиданья! - Теряйте - заходите, - сказала Надя и, перехватив недоуменный взгляд Мартына, пояснила; - Это у нас так в бюро находок говорят. Операторы вышли на улицу. - Не томись, не страдай, - утешал друга Юрий. - Ресторан "Тянь-Шань" к нашим услугам. Оставаться в первый же раз обедать - признак невоспитанности. Мы же не студенты в конце концов. Так и быть, я возьму тебе две порции сосисок на ужин. - Эх вы, скромники-скоромники, - раздался из окна голос Пелагеи Терентьевны. - Идите назад, пока не поздно! Операторы готовы были провалиться сквозь асфальт от смущения. Рыцарски приложив руки к сердцам, они торопливо зашагали прочь.