Анатолий Софронов - Наказание без преступления
Карташова. Но, возможно, врач был прав?
Анжелика. Если вы врач, то считаете, что все врачи правы?! Утром я была у известного профессора-терапевта. Я ему говорю: «У меня затемнение в легких!» А он крутит перед глазами рентгеновский снимок и утверждает, что у меня нет никакого затемнения в легких! Умоляю вас, скажите, кому лучше знать, есть ли у меня затемнение, — ему или мне? Да, он еще смел утверждать, что мой скелет мог бы украсить любой анатомический музей! Как вам нравится такой комплимент?
Карташова (улыбаясь). Забавный комплимент.
Анжелика. Я приехала из Саратова, думала, найду в Москве отзывчивую медицину... А что я увидела? Все куда-то бегут. По десять минут на прием... У всех по две ставки. Я понимаю, врачи хотят жить, но больные тоже хотят жить! И нисколько не меньше. Я бы сказала, даже больше.
Карташова. Почему же больше?
Анжелика. Потому что врачи все знают про болезни, а больные ничего не знают, поэтому они убеждены, что обязаны жить дольше.
Карташова. Анжелика Сигизмундовна, но у вас есть, можно сказать, свой отличный домашний врач.
Анжелика. Ах, за этим врачом самой нужно смотреть!
Карташова. Почему же?
Анжелика. Она такая неприспособленная к жизни! А вокруг столько бродит алкоголиков...
Карташова. Не понимаю вас...
Анжелика. У Танечки был муж. Муж! Ангел в трезвом состоянии, дьявол в опьянении... И так как с каждым годом он все больше становился дьяволом и все меньше ангелом, Танечка рассталась с ним. Теперь для меня основная задача жизни — сделать все, чтобы оградить Танечку от замужества.
Геннадий (громко). Да что вы говорите?!
Анжелика (вздрогнув). Умоляю вас, молодой человек, моя жизнь может оборваться, если вы будете рявкать, как леопард!
Геннадий. Извините.
Карташова. За что же вы хотите обречь ее на одиночество?
Анжелика. Почему на одиночество? А я? Я сама всю жизнь прожила одинокой... Как поется в одном романсе. (Подходит к роялю, поет и играет.)
Я всю жизнь прожила одиноко,Никого никогда не любя...Но однажды у речки далекойЯ увидела, изверг, тебя.
И покой я навек потеряла,Позабыла я песни свои;И хотя я тебя не узнала,Но познала все муки любви.
Я всю жизнь прожила одинокой,Никого никогда не любя...Хорошо, что у речки далекойЯ навек потеряла тебя.
Геннадий. Чувствуется, у вас был сильный голос, Анжелика Сигизмундовна?
Анжелика (вздыхая). Меня забрасывали цветами. Любили мужчины...
Геннадий. Мужчины?
Карташова (укоризненно). Геннадий...
Анжелика. Да, мужчины. Это удивительное племя, мужчины: когда они около, кажется, все вокруг цветет.
Карташова. Но почему же тогда вы так строги к Татьяне Петровне?
Анжелика. Ей это ни к чему.
Геннадий. То есть как — ни к чему?
Анжелика. Умоляю вас, молодой человек, если я говорю, то хорошо знаю, о чем говорю. Таня врач. Человек науки. Она должна посвятить себя высокому подвигу охраны здоровья человечества. Всякое отвлечение в сторону будет ее уводить от науки...
Карташова. Если она встретит достойного человека, она может еще лучше работать. Любовь окрыляет людей.
Анжелика. Вы, наверное, думаете, что, беспокоясь о ней, я забочусь о себе? Отнюдь! Я хочу, чтобы она жила спокойно. (Карташовой.) Вы видели нашу квартирку? Две комнаты с кухней. Вид на Волгу...
Геннадий. «Чей стон раздается над великою русской рекой»...
Анжелика. Молодой человек любит шутки. Вы женаты?
Геннадий. Женат.
Анжелика. А где ваша лучшая половина?
Геннадий. Здесь.
Анжелика. Я имею в виду вашу супругу.
Геннадий. На Черном море.
Анжелика. Вам следует присвоить звание Героя Советского Союза.
Карташова. Анжелика Сигизмундовна, почему вы не верите людям?
Анжелика. Кто вам сказал, что я не верю людям?! Среди мужчин есть страшная разновидность — холостяки. И особенно старые холостяки. Не случайно правительство обложило их налогом. Правительство знает, что делает! Но я бы на месте правительства после достижения холостяками пятидесяти лет облагала их двойным налогом. Как подумаю, что моя Танечка может попасть в руки какого-нибудь старого холостяка, у меня начинают шевелиться волосы, и мурашки бегают по коже в разные стороны.
Карташова. Но почему же вы их так не жалуете? Вы встречали у нас Евгения Бабкина, он архитектор... Хорошо зарабатывает...
Анжелика. Пусть его заработки остаются при нем. Мы за него замуж не собираемся.
Входят Карташов и Бабкин.
Карташов. Оленька, извини за опоздание... Но мы с Женей были... Ах, черт возьми, этот Петров так долго всегда говорит... И откуда у людей берется такая страсть к болтовне?!
Карташова. Какой Петров?
Карташов. Ну, тот самый, который...
Бабкин (возмущенно). А Сидоров? Ты только подумай! Это ж надо придумать такое?
Карташова. Что придумать?
Карташов. Убить шесть часов... Да я б за это время…
Карташова. Что бы ты за это время?
Карташов (целуя в лоб Карташову). Я бы уже давно был дома и беседовал с моей любимой женушкой...
Бабкин (Анжелике). Что-то вы сегодня особенно пристально меня рассматриваете?
Анжелика (Бабкину). В ваших глазах есть что-то роковое.
Бабкин. Я так и знал, это когда-нибудь случится!
Карташова (смеясь). Что случится, Женя?
Бабкин. В детстве мне нагадала цыганка, что меня встретит красивая женщина и увидит в моих глазах что-то роковое. После этого она погибнет.
Анжелика. Что?
Карташова. Он шутит... Женя, но ты же шутишь? Ну как ты так можешь? Геннадий... Виталий...
Анжелика. Я живу в старом добротном доме. И могу погибнуть, только если перееду в дом, построенный по вашим проектам. Впрочем, однажды я уже едва не погибла. У нас не работал водопровод. Я принимала ванну у знакомых. В ванну я опустилась, а потом меня вытаскивали из нее. Меня поднимали, а ванна поднималась вслед за мной... Кстати, почему вы делаете сдвоенный комплекс? Умоляю вас, если вам все равно, делайте уж строенный, вместе с мусоропроводом.
Карташов. Это все в прошлом. Теперь приняты более удобные стандарты.
Анжелика. Я бы пожелала тому, кто это проектировал, пожить хотя бы месяц при тех стандартах. (Уходит.)
Бабкин (показывая на голову). Она как, в норме или с выходом на орбиту?
Карташова. Она очень добрый, хороший человек.
Геннадий. Вообще в ней есть что-то такое, от чего хочется перед ней склонить голову.
Карташов (подозрительно). Вы что, разыгрываете нас с Женькой?
Карташова. Да что ты, Виталий? У нее такой же отличный характер, как у Татьяны Петровны.
Карташов. Можно подумать, что ты стремишься выдать ее замуж.
Карташова. А почему бы ей и не выйти замуж?
Геннадий. Такая женщина может принести счастье любому мужчине пятидесяти лет.
Карташов (Геннадию). Но ты, по-моему, даже не видел ее? Она недавно поселилась у нас...
Геннадий. А я видел ее проездом через... через Саранск.
Карташова. Через Саратов.
Геннадий. Я и говорю... Сначала Саранск, потом Саратов.
Бабкин (Карташовой). Как же ты такую красивую, обаятельную в свой дом пустила?
Карташов. Глупые остроты!
Бабкин. Почему ты все принимаешь на свой счет?
Карташова. Я знаю, мой Витасик давно переменился. Не так ли?
Карташов. Да-да.
Геннадий. Как поется в одной песенке. {Поет, ему помогают все.)
Мы полюбили этот домИ все, что здесь бывает в нем,Когда, как дружная семья,Здесь собираются друзья.
Дом как будто обычный:Все на месте, все привычно,Светит всеми огнямиОн для нас вечерами.Дом как будто обычный —Удивительный дом.
Кто украшает этот дом?Кто, как звезда, сияет в нем?Кто охраняет нас от бед?Хозяйка дома — наш ответ.
Дом как будто обычный:Все на месте, все привычно,Светит всеми огнямиОн для нас вечерами.Дом как будто обычный —Удивительный дом!
Когда б сюда ты ни пришел —Тебе здесь будет хорошо.Найдешь тепло и радость тут,И даже чарку поднесут.
Дом как будто обычный:Все на месте, все привычно,Светит всеми огнямиОн для нас вечерами.Дом как будто обычный —Удивительный дом.
Танец. Входит Таня. Останавливается на пороге.
