Уильям Конгрив - Так поступают в свете
Пролог,
который читает мистер Беттертон
Поэты — вид несчастнейший глупцов:Рок, с прочими не строгий, к ним суров.Они — Фортуны всемогущей чада,Но мать их в дураках оставить рада:Ей тех милей, кто от нее рожден,Сыны Природы, дураки с пелен.Вот этим, как птенцам кукушки злобной,В ее гнезде, для них чужом, удобноОна, все блага отдавая им,Не оставляет ничего своим.Поэт есть жертва зрителей столицы:За карты с ними как бы он садится,Но даже если первый куш сорвет,Ему едва ль вторично повезет,А проиграв однажды, он — банкрот.Вчера снискав благоволенье зала,Сегодня автор может впасть в опалу,И уж тогда его не пощадят:У нас заслуги прежние не чтят,А тот, кто уповал на них беспечно,С Парнаса изгоняется навечно.Пусть драматург клянется, что убилНа пьесу много времени и силТем хуже! Он не стоит сожалений,Коль глупость — плод столь долгих размышлений.Пусть слово даст, что зла не затаит,Коль зал иную сцену освиститЛожь! Это он, себя спасая, льстит.Пусть остр его сюжет и мысли новыВздор! Это вкуса признаки дурного…Извольте же, не будет вам сатирК чему они, коль совершенен мир?Раз оскорбленье видят в поученье,Цель автора — лишь ваше развлеченье.А коль показан им дурак иль плут,Не злитесь: их ведь нет меж вами тут.Скажу вам покороче: пьеса этаСоздание смиренного поэта,Который, как спектакль ни примет зал,Ваш приговор заранее признал.
Действующие лица[17]
Мужчины
Фейнелл, влюбленный в миссис Марвуд.
Мирабелл, влюбленный в миссис Милламент.
Уитвуд
поклонники миссис Милламент.
Петьюлент
Сэр Уилфул Уитвуд, сводный брат Уитвуда и племянник леди Уишфорт.
Уейтвелл, камердинер Мирабелла.
Женщины
Леди Уишфорт, ненавистница Мирабелла, который прежде для видимости за ней ухаживал.
Миссис Милламент[18], племянница леди Уишфорт, красавица, влюбленная в Мирабелла.
Миссис Марвуд, подруга мистера Фейнелла, влюбленная в Мирабелла.
Миссис Фейнелл, дочь леди Уишфорт и жена Фейнелла, некогда состоявшая в дружбе с Мирабеллом.
Фойбл, служанка леди Уишфорт.
Минсинг, служанка миссис Милламент.
Слуги, служанки, лакеи, танцоры.
Место действия — Лондон.
Время действия — эпоха, современная автору.
Действие первое
Шоколадная[19]
Мирабелл и Фейнелл встают из-за карт; около них хлопочет служанка Бетти.
Мирабелл. Везет же тебе, Фейнелл!
Фейнелл. На сегодня хватит?
Мирабелл. Как хочешь. Можно еще, чтобы доставить тебе удовольствие.
Фейнелл. Не стоит. В другой раз будешь повнимательнее — отыграешься, а сегодня тебе не до карт — ты думаешь о чем-то другом. Равнодушие партнера к неудаче портит удовольствие от выигрыша. Играть с мужчиной, который безразличен к проигрышу, все равно что завести интрижку с женщиной, равнодушной к своей репутации.
Мирабелл. О, ты привереда и гурман!
Фейнелл. Объясни, откуда эта сдержанность? Ты чем-то расстроен?
Мирабелл. Отнюдь. Просто я нынче серьезен, а ты весел, вот и все.
Фейнелл. Признайся, вчера после моего ухода ты поссорился с Милламент? Фокусы моей прелестной кузины могут вывести из себя даже стоика. Или пока ты сидел у них, явился какой-нибудь хлыщ и был встречен как лучший друг?
Мирабелл. Ты угадал: пришли Уитвуд и Петьюлент. Мало того, изволила пожаловать моя ненавистница — ее тетка, она же — твоя теща, старуха Уишфорт. Теперь тебе ясно?
Фейнелл. Вот что! У этой леди к тебе давняя приязнь и — не без причины. А жены моей там не было?
Мирабелл. Была. А еще миссис Марвуд и несколько дам, которых я не знаю. Увидев меня, они помрачнели и зашептались; потом стали громко жаловаться на ипохондрию и погрузились в молчание.
Фейнелл. Им, видно, не терпелось от тебя избавиться.
Мирабелл. Потому я и решил не трогаться с места. В конце концов старуха прервала тягостное молчание и разразилась филиппикой против долгих визитов. Я сделал вид, что не понял, но тут к ней присоединилась Милламент. Тогда я встал и с натянутой улыбкой объявил, что, по-моему, гостю не так уж трудно понять, когда он становится в тягость. Она залилась краской, а я удалился, не дожидаясь ответа.
Фейнелл. Ты напрасно на нее дуешься, она сказала так лишь в угоду тетке.
Мирабелл. Она сама себе хозяйка и не обязана ходить у старухи на поводу.
Фейнелл. Ну что ты! Она же потеряет половину приданого, если выйдет замуж без согласия тетки!
Мирабелл. В ту минуту мне было бы куда приятней, прояви она поменьше осмотрительности.
Фейнелл. Я понимаю, почему ты им так мешал! Вчера у них был очередной шабаш: они собираются трижды в неделю поочередно друг у друга и проводят дознание, как коронер над трупом[20], только покойника им заменяет чье-нибудь доброе имя. Мы с тобой им не компания: они постановили не принимать в свою секту мужчин. Но во избежание сплетен кто-то предложил допустить одного или двух. Вот они и выбрали Уитвуда и Петьюлента.
Мирабелл. И кто же настоятельница этой общины? Ручаюсь, леди Уишфорт: она повсюду твердит о своей ненависти к мужскому полу и со всей энергией пятидесяти пяти лет ратует за платонизм и фруктовые наливки. А потомство пусть само печется о себе — ей-то ведь больше не плодиться.
Фейнелл. Не разгадай она, что твое внимание к ней притворно и ты втайне любишь ее племянницу, она, пожалуй, не стала бы такой мужененавистницей. Если бы ты искуснее притворялся, все шло бы в согласии с законами природы.
Мирабелл. Я делал все, что в человеческих силах, конечно, до известного предела. Я льстил ей без зазрения совести и даже взял на душу грех посвятил ей стихотворение. Мало того, я подговорил приятеля сочинить памфлет, в котором она обвинялась в любовной связи с молодым человеком, а сам вдобавок сообщил ей, что злые языки болтают, будто она вдруг очень располнела. А когда ее свалила водянка, убедил, что в городе ходят слухи, она, мол, лежит родами. Если и этого мало, черт возьми, значит, для ублажения старухи надлежало и в самом деле переспать с ней! Но на это меня уже не хватило. Впрочем, разоблачением я обязан твоей приятельнице и подруге твоей жены — миссис Марвуд.
Фейнелл. С чего вдруг она так на тебя ополчилась? Может, она делала тебе какие-нибудь авансы, а ты пренебрег ими? Женщины неохотно прощают подобное невнимание.
Мирабелл. До недавнего времени она держалась со мной любезно. Но я, признаться, не из числа хлыщей, которые склонны дурно истолковывать воспитанность дамы и полагать, что если она им кое-что позволяет, то, значит, позволит уж все.
Фейнелл. Ты настоящий кавалер, Мирабелл. И хотя у тебя хватит жестокосердия не ответить на страсть дамы, ты достаточно великодушен, чтобы печься о ее чести. Однако наигранное безразличие выдает тебя с головой. Ты отлично знаешь, что пренебрег ею.
Мирабелл. Зато твой интерес к этому делу отнюдь не кажется наигранным. Твои мысли явно больше заняты упомянутой дамой, чем женой.
Фейнелл. Постыдись, дружище! Если станешь отпускать колкости в мой адрес, я вынужден буду тебя покинуть и поискать себе партнеров в соседней комнате.
Мирабелл. А кто там?
Фейнелл. Уитвуд и Петьюлент. (Бетти.) Подай мне шоколаду. (Уходит.)
Мирабелл. Который час, Бетти?
Бетти. Да скоро в церкви венчать перестанут[21], сэр. (Уходит.)
Мирабелл. А ведь в самую точку попала, негодница! (Смотрит на свои часы.) Батюшки! Уже почти час!
Входит слуга.
А, ты вернулся! Ну как, свершилось великое событие? Что-то ты очень скучный.
Слуга. Там столько набежало парочек к Панкрасу[22] — страх, сударь: выстроились друг за дружкой — хоть сейчас в контрданс! Наши-то оказались в хвосте — никакой тебе надежды поспеть. А тут еще пастор хрипнуть стал — мы испугались: а ну как совсем голос потеряет, пока до нас очередь дойдет! Вот и кинулись мы на Дьюкс-Плейс[23] — там их в миг окрутили.
