Сергей Прокопьев - Сорок бочек арестантов (иронические рассказы)
Как бы еще взять?..
В холодном море Татьяну бросило в жар. Она воровато огляделась. Нет, никто в сторону обнаруженного морского сокровища в черной маске с автоматом не нырял. На сторожевом катере не мчался. Народ лениво впитывал ультрафиолет.
Вожделенное изделие из драгметалла лежало в шаге от Татьяны. Бери и пользуйся. Но шаг был в сторону Турции. Сделать движение в данном направлении Татьяна не могла. Не потому, что робела оказаться в мусульманских краях, а оттого, что панически боялась глубины.
- Иди сюда! - стараясь придать голосу как можно больше беспечности, позвала Ирину.
- Сама иди!
- Иди тебе говорю!
- Оно мне надо, - не хотела бросать на произвол судьбы "Nikon" Ирина.
- Сфотографируй, - пыталась хитростью вызвать подмогу Татьяна.
- Пленка кончилась!
И не крикнешь: я браслет золотой нашла!
Раскинув руки по морю, Татьяна потянулась ногой за находкой, цепко схватила сокровище пальцами. И с головой ушла в воду. Хватанула с пол-литра горько-соленого раствора, вынырнула с выпученными глазами, закашлялась и снова ушла вниз.
"Люди гибнут за металл", - подумала.
Умирать не хотелось. Однако даже под страхом смерти не выпускала находку, боролась с морем, не желающим отдавать сокровище. Браслет всей дорогостоящей тяжестью тянул в нейтральные воды. Татьяна норовила уволочь его на берег. Она поплавком выскакивала на поверхность, хватала воздух и снова погружалась в пучину, по дороге засасывая в себя целебно йодированную воду.
Ногу со скрюченными в захвате пальцами начала сводить судорога.
"Держать! - стиснула зубы Татьяна. - Держать!!"
Вопреки команде нога, пронзенная болью, выронила добычу. И тогда Татьяна, впервые за сорок лет жизни нырнула. Да не просто камнем ушла под воду, молниеносной щукой метнулась к цели.
Не успел браслет коснуться дна, как был схвачен.
Еще неизвестно, чем бы закончилась золотая лихорадка, кабы не Ирина. Она, наконец-то, заметила странности в купании подруги, которая больше находилась в глубинах, лишь изредка судорожно высовываясь оттуда. Ирина бросила на произвол судьбы фотоаппарат и вырвала утопающую на безопасное место. Где обратила внимание на кулак, в коем подруга что-то подозрительно зажимала.
- Что у тебя?
- Пошли домой! - шепотом потребовала Татьяна.
- Покажи?
- Не ори ты, заполошная! Рвем отсюда скорее!
Кое-как утащила подругу с пляжа.
Покажи ей сразу браслет, завопила бы так, с ее-то горластой эмоциональностью, что полпобережья сбежалось на крик. Кто-нибудь, как пить дать, пустил бы в ход загребущие руки с требованием: "Мое!"
С того дня Татьяне тоже было о чем беспокоиться, собираясь на пляж. Куда девать браслет? Не в купальник ведь засовывать. Кстати, пробовала. Слишком большой - выпирал, хоть на груди спрячь, хоть ниже пояса. И выскользнуть может. Выход нашла, вспомнив фильм "Бриллиантовая рука". Надела на руку и перебинтовала толстым слоем. Как рану. А так как по толщине ее запястье значительно уступало рэкетирскому, повязка располагалась у предплечья. Теперь купалась с "раной" вместе.
Если, конечно, этим оздоровительным процедурам не мешала Ирина. Она постоянно бросала на подругу "Nikon". Сама ныряла до красноты в глазах. И рыла носом дно, обшаривала руками - вдруг еще золото бесхозно валяется. Может, рэкетиры срывали его с себя и швыряли в воду для приметы - вернуться к морю на следующее лето?
Татьяна в благодушном настроении грелась на солнышке, непроизвольно каждую минуту ощупывая золотого тельца под бинтом. И мечтала под дуновение жаркого ветерка о применении свалившегося на нее со дна морского богатства.
Нет, на лом сдавать не будет. Есть знакомый ювелир, должен купить. На вырученные деньги можно сапоги справить, платье вечернее, колечко с брюликом. С виду скромненький камешек, но вдруг вспыхнет дорогим огнем...
...Мечты Льва Степаныча оставались неизменно плотскими - кошка.
Война за любовь продолжалась. Даже кухонный стол пострадал в боях, получил в один момент порцию воняющей злобой жидкости. После чего, как до этого кровать, диван и кресла, был перенесен в запретную для Льва Степаныча комнату.
Кошку накормили антисексом, она перестала реагировать на призывы самца. Льва Степаныча противосекс не брал.
- Я его своими руками кастрирую! - кричал хозяин кошечки.
Опасаясь самосуда, хозяйка прятала ножницы и даже щипчики из маникюрного набора.
Лев Степаныч все же уловил момент, когда хозяин побежал в туалет, а дверь в "девичью" оставил в спешке открытой. Кот вбежал к прелестнице. А там облом. Эта вертихвостка в мгновение ока взлетела на шкаф, с него - на карниз для штор. Лев Сепаныч относился к породе равнинных котов. Даже стол для него был Эверестом. В приступе гнева еще мог заскочить на эту вершину, но не более...
И вот - две недели он изнывал от желания продолжить род, днем и ночью искал возможности для этого дела, наконец, достиг предмета страсти, а она...
Обуреваемый злобой на весь белый свет, Лев Степаныч запрыгнул на монитор компьютера. На экране сыпались в "стакан" кубики тетриса. Картинка кота не интересовала... Он раскорячился в туалетной позе...
Внимательный читатель может обвинить автора в эксплуатации темы "кошки и телевизоры", - в одном моем рассказе кот справил нужду на телеприемник. Однако дело здесь сложнее. Давно замечена неприязнь некоторых кошек к мониторам. Может, они, по природной своей сущности, дьявольщинку в них чуют?
Как бы там ни было, Лев Степаныч, оказавшись на дорогостоящем мониторе, корпус которого дырчатой поверхностью походил на дуршлаг, выдавил из себя добрую порцию жидкой мести.
...Татьяна ехала с моря в мечтах о реализации морских сокровищ. Не забывала и о любимце. "Буду Льва Степаныча исключительно его любимой говядиной кормить..."
Хозяина монитора Татьяна застала в малосознательном состоянии:
- "Сони"! - в прострации рвал на себе волосы. - 19 дюймов по диагонали! Гарантия только что закончилась! "Сони"! 19 дюймов по диагонали!.. Убью!!!
- Режь! - Татьяна сунула под нос пострадавшему портняжные ножницы.
- Ты что? - отпрянул хозяин накрывшегося монитора.
Татьяна полоснула ножницами бинт, сорвала браслет.
- Хватит?
- Да! - жадно схватил золото потерпевший.
А Лев Степаныч, увидав хозяйку, забыл про подлых кошек и бесовских компьютерах. Бросился к ней.
- Ах, ты мое сокровище! - прижала Татьяна к груди кота. - Соскучился, бедняга.
- Все бы так скучали, - сказал потерпевший, примеривая браслет. - Но мы на Степаныча не в обиде.
БЛИН ГОРЕЛЫЙ
У молодых во все времена острее острого проблема, где пообщаться без свидетелей. Затупляя ее, Леха Петрейкин однажды влип в историю с физикой летающих тел.
Молодой и свободный на все четыре стороны Леха познакомился с такой же беззаботной Маргаритой. Почти по Булгакову получился роман. Даже с полетами в ночи. Отличие от оригинала, Маргарита булгаковская, окрыленная чудодейственной мазью, вверх устремилась, Петрейкин без всякой мази камнем вниз ухнул.
Лехина Маргарита работала компьютерной машинисткой в газете.
- Дятлом, блин горелый, стучу весь день! - повествовала о трудовых подвигах. - Эти всякую дребездень левой пяткой накарякают, а я, блин горелый, долблю!
Пальцы у нее были с коротко остриженными ногтями.
Летним вечером персонажи нашего романа гуляли близ волн Иртыша и целовались. По берегу в кустах много укромных от любопытных глаз мест. Но совсем укромных, увы... Город как-никак, не глухоманная деревня. Зато пиво на каждом шагу. Наша парочка на "Джин с тоником" налегала. Поцелуются-поцелуются, вылезут из кустов и еще по баночке опростают. Помечтают про себя, вот бы где-нибудь в номере отеля оказаться. С мягкой мебелью и белоснежной ванной. Или стемнело бы скорее...
В сумерках купили бутылку вина и с ней наткнулись на сооружение недостроенное. Здоровенное. И уступом. Высоченный второй этаж фигушкой торчал из первого. Что-то спортивное возводили, да передумали. Влюбленные забрались на крышу первого. Глядь - металлическая приставная лестница на второй ведет. Длиннющая, как у пожарных.
- Полезли, блин горелый! - Маргарита смело предлагает.
- Вперед! - без сомнений поддержал Леха.
Верхолазами взлетели. И на секунду про поцелуи с вином забыли. Картина открылась... Как в песне: "Внизу не встретишь, как ни тянись... десятой доли таких чудес". Иртыш слева направо движется. В обратную сторону пароход, огнями усыпанный, течение преодолевает. Музыка с него распространяется. На острове костер темноту веселит. Вдали противоположный берег утыкан домами с освещенными окнами. Люди после трудов праведных ужинают или телевизор смотрят. Самолет с неба валится на посадку. А вверху - звезды...
А внизу - ни одного свидетеля.
Посреди крыши была оборудована стоянка современного человека. Ящики для сидения, дверь для лежания... Можно лунный загар принимать. Хотя в ту ночь от луны один огрызок остался.
