Александр Володин - Три кинокомедии

— Молодец! Ох умница, мартышка! — издевательски захохотал Бармалей, когда с него спала последняя веревка. Он грубо оттолкнул Чичи.

— Ну вот, видишь! — огорчился доктор.

— Да, но ведь ты же обещал... — И глаза Чичи наполнились слезами.

— Ну мало ли чего я наобещаю? Знаешь, какой я подлый? — разминал онемевшие члены бандит. — Я обещаю одно, а делаю совершенно другое!

— Но ты поклялся, ты поклялся! Как тебе не стыдно?

— Говорят тебе, что я жутко нехороший!

— Как ты посмел обмануть ребенка? — крикнул Бармалею связанный Айболит.

— Я не могу ждать, пока она вырастет! — огрызнулся Бармалей.

— Теперь, Бармалей, ты мне враг на всю жизнь! — рванулся к нему Авва.

— Пес, замолчи! Раскалить сковороду! Сейчас этот докторишка у меня попляшет.

— Я не хочи-чи-чу жить! Я сейчи-чи-час сама брошусь в огонь, — плакала Чичи.

— Чичи! — предостерегающе крикнул доктор.

— Слабо́ броситься, мартышка, слабо́, слабо́! — подначивал ее Бармалей. — Эх, люблю подлить масла в огонь!

Он плеснул в огонь масло из банки, и пламя взвилось еще выше.

— Прыгай, прыгай, мартышка!

— Чичи, подумай, подумай! — пытался образумить плачущую обезьянку доктор. — Если каждый при встрече с обманщиком будет кидаться в огонь, что же тогда получится? Успокойся!

— Не хочи-чи-чу успокаиваться и думать! Я хочи-чи-чу умереть, я разочи-чи-чирована в жизни!

— Прыгай в огонь, мартышка! — хором пели разбойники. — Прыгай в огонь, мартышка!

— Не сметь разочаровываться в жизни и прыгать в огонь! — гневно закричал Айболит. — Ты станешь взрослой и многое поймешь.

— Нет! Меня обманули, я очи-чи-чинь многое поняла, я стала очи-чи-чинь взрослой!

— Из-за какого-то Бармалея? Это же глупо! — возмутился доктор.

— Прыгай в огонь, мартышка! — раскачиваясь, пели бандиты.

— Если бы у меня не были связаны руки, я бы взял палку и огрел бы тебя по голове! — крикнул Айболит Бармалею, — Все равно мы победим.

— Почему это вы победите? — подошел к нему Бармалей.

— Потому что добро всегда побеждает зло.

В это время Чичи схватила палку и что есть сил огрела Бармалея по голове.

— Подожди! — отмахнулся от нее Бармалей. — Добро? Ну-ка, устройте их поудобнее, пусть они сами посмотрят, сколько у меня всякого добра.

Слуги усадили связанного Айболита в кресло, а Чичи заперли в клетку.

— Вот, смотри, докторишка! Нет, ты смотри! — Под ноги доктору полетели связки старых кофейников, кастрюли. — Вот! Чистое серебро. Полюбуйся! Мало, да?

Бармалей продемонстрировал живую козу, кур, связку шляп.

— А еще в чулане сколько! — хвастался разбойник.

— Разве это добро? — презрительно сощурился Айболит. — Барахло!

— Барахло, да? — обиделся Бармалей. — Ничего, каждому хочется прибарахлиться. А ты зачем сюда приехал? Мартышек лечить? Как бы не так, кто тебе поверит! Тоже хочешь чего-нибудь выгадать.

— Да ты просто склочник?! — удивился Айболит.

Это Бармалею показалось совсем обидным.

— Я не склочник! — топнул ногой Бармалей. — Я за справедливость. — У него из-под ног неожиданно вырвалось пламя, и с потолка посыпались камни.

— Ой, мама! — чуть не заплакал Бармалей. — Вот видишь? Живу, можно сказать, на вулкане. Каждую минуту могу взорваться. Все ведь шатается, все непрочно! А я живу. Сам себя держу на цепи, чтобы быть злее. — Для наглядности Бармалей надел на шею собачью цепь. — И никакого уважения. А я буквально рвусь на части: все ведь сам! В конце концов, чем ты лучше меня?

— Несчастный ты человек, — всерьез пожалел его Айболит.

— Я? Почему? Почему это я несчастный? У меня все есть, пожалуйста! — И Бармалей широким жестом обвел свою пещеру со слугами, кастрюлями, шляпами, курами и козой. — Почему это я несчастный?

— Очень несчастный, — вздохнул доктор.

— Да? А вот чтобы ты не очень умничал, мы тебя убьем, ограбим, — Бармалей даже потер руки от удовольствия, — но перед этим выпьем все твои лекарства и никогда не будем болеть.

— Не отдавай, не отдавай! — заметалась в клетке Чичи.

— Отдавай лекарства! — закричал Бармалей, разрезал веревки, связывавшие Айболита, и, угрожая ему кинжалом, подвел к чемодану с лекарствами.

— Бери, бери, — сказал Айболит, — но одно лекарство я тебе не отдам, самое эффектное.

— Что? Самое вкусное лекарство ты хочешь от меня утаить? Не бывать этому. Отдай лекарство!

— Не отдам.

— Зарежу!

— Ну ладно, ладно! — Айболит яростно стал рыться в чемодане. — Это не то, это не то, — перебирал он склянки и незаметно для разбойников спрятал какую-то бутылку в карман. — Где же оно? Авва! Где лекарство?

— Ав! — недоуменно тявкнул пес.

— Авва! — рассердился Айболит. — Что значит «ав»?

— Собака! — замахнулся на Авву Бармалей.

Айболит выхватил из рук Бармалея кинжал, перерезал на Авве веревки, зашвырнул кинжал в угол и приказал псу:

— Сейчас же ищи то лекарство!

В первую очередь Авва стал обнюхивать и обыскивать бармалеевых слуг.

— Не брал! Я не брал! — стали отнекиваться слуги.

— А это что? — подозрительно спросил Айболит и вынул из-за пояса слуги кинжал. — Нет, это не то! — Кинжал полетел в угол. — А это? — Айболит вынул из-за пояса другого слуги пистолет. — Это не надо! — И пистолет последовал за кинжалом. — А это вовсе ни к чему!.. — И остатки вооружения слуг были брошены доктором далеко в сторону.

— Чичи! — строго спросил Айболит, — Это ты спрятала то лекарство?

— Дети! Цветы жизни! — пробурчал Бармалей. — Ворье растет.

Айболит решительно взял из-за пояса самого Бармалея пистолет, отбил рукояткой замок на клетке Чичи, зашвырнул куда-то пистолет и выпустил обезьянку, легонько шлепнув ее для виду:

— Как тебе не стыдно!

— Я не прятала, чи-чи-честное слово!

— Где же лекарство? — стал вспоминать Айболит. — Ах, вот оно! — И он вынул бутылку из кармана. Бармалей жадно потянулся за бутылкой.

— Нет, нет! — отвел руку с бутылкой доктор. — Я тебе не отдам! Иначе я не смогу вылечить больных обезьян.

— Ты никого больше не будешь лечить, и все обезьяны подохнут! — вырвал у него из рук бутылку Бармалей.

Бармалея обступили слуги, и они все вместе стали по складам читать надпись на этикетке:

«КА... СЫ... КЫ... А... КЫ... СЫ... СЫТОРКА...»

— Старка! — догадался Грустный слуга.

— Касытарка! — наконец прочитал Бармалей и лихо выбил пробку ударом по донышку.

— На троих! — облизнулся Веселый слуга.

— Я вам немножко оставлю, — пообещал Бармалей и залпом выпил чуть ли не половину бутылки.

Глаза у него вылезли из орбит, усы встали дыбом. Но, покосившись на доктора, он сказал:

— Какое вкусное лекарство!..

И с отвращением отдал бутылку слугам. Те мгновенно допили остатки.

Авва и Чичи едва сдерживали смех, глядя на разбойников, глотающих слабительное.

Но Айболит поднес палец к губам и сказал: «Тссс!»

Бармалей схватился за живот и запел страшным голосом:

Ой-ой-ой!Что со мной?У меня живот болит!Я — сейчас,А вы следите,Чтоб не скрылся Айболит!Вы сидите,Стерегите —Ты и ты и ты и ты! —

ткнул он пальцем два раза в каждого слугу. Но слуги тоже схватились за животы и жалобно запели:

Мы следить за ним не можем,И у нас ужасно тожеРазболелись животы...Как они болят у нас!— Я сейчас! —

выбежал Бармалей из пещеры.

— И мы — сейчас! —

последовали за ним слуги.

Путь к бегству был свободен.

По ущелью бегут Айболит, Авва и Чичи.

— В пещере остались лекарства! — схватился за голову Айболит. — Я должен вернуться. Спрячьтесь! — приказал он Авве и Чичи, а сам решительно направился обратно.

По прибрежным камням прыгал Бармалей.

— Доктор, ау? — кричал он. — Доктор, не надо! Старый человек, что за игра в прятки?.. Доктор!!!

Но Айболит и не думал прятаться. Если бы разбойник обернулся, он бы увидел, как храбро и не таясь Айболит вынес из пещеры тяжелый чемодан с лекарствами и зашагал по ущелью.

— Доктор, ау! — кричал Грустный слуга, меланхолично бредя по обрыву над ущельем.

— Да-да? — вдруг откликнулся Айболит, подняв голову.

Поглядев вниз, Грустный слуга увидел доктора и кинулся поднимать огромный камень, чтобы раз и навсегда покончить с Айболитом.

Но перед Айболитом неожиданно вырос Бармалей.

— Вот мы и встретились! — ехидно заявил он и наставил пистолет прямо в грудь доктору. Тот отшатнулся, и огромный камень, сброшенный сверху Грустным слугой, угодил Бармалею по голове.

Доктор едва успел схватить бармалеевскую руку, выронившую пистолет, и, шевеля губами, стал считать пульс. Убедившись, что камень не нанес серьезного вреда твердой голове Бармалея, Айболит легонько толкнул его в спину.