Антология сатиры и юмора России ХХ века - Юз Алешковский
садись одна в зелененький вагон,
не унывай, зимой дадут свидание,
не забывай — да не меня, вот глупая, —
не забывай, как прятать самогон.
1963
ВАГОННАЯ
Я белого света не видел.
Отец был эсером, и вот
Ягода на следствии маму обидел:
он спать не давал ей четырнадцать суток,
ударил ногою в живот.
А это был, граждане, я, и простите
за то, что сегодня я слеп,
не знаю, как выглядят бабы и дети,
товарищ Косыгин, Подгорный и Брежнев,
червонец, рябина и хлеб.
Не вижу я наших больших достижений
и женщин не харю, не пью.
И нету во сне у меня сновидений,
а утречком, утречком, темным, как ночка,
что бог посылает жую.
Простите, что пес мой от голода лает,
его я ужасно люблю.
Зовут его, граждане, бедного, Лаэрт.
Подайте копеечку, господа ради,
я Лаэрту студня куплю.
Все меньше и меньше в вагонах зеленых
несчастных слепых и калек.
Проложимте БАМ по таежным кордонам
Вот только врагам уотергейтское дело
не позволим замять мы вовек!
Страна хорошеет у нас год от года,
мы к далям чудесным спешим.
Врагом оказался народа Ягода,
но разве от этого, граждане, легче
сегодня несчастным слепым?!
1966
ЗА ДОЖДЯМИ ДОЖДИ
В такую погодку — на печке валяться
И водку глушить в захолустной пивной,
В такую погодку — к девчонке прижаться
И плакать над горькой осенней судьбой.
За дождями дожди,
За дождями дожди,
А потом — холода и морозы.
Зябко стынут поля,
Зябко птицы поют
Под плащом ярко-желтой березы.
Любил я запевки, девчат-полуночниц.
Но нынче никто за окном не поет.
Лишь пьяницам листьям не терпится очень
С гармошками ветра пойти в хоровод.
За дождями дожди,
За дождями дожди,
А потом — холода и морозы.
Зябко стынут поля,
Зябко птицы поют
Под плащом ярко-желтой березы.
Но знаю отраду я в жизни нехитрой —
Пусть грустно и мокро, но нужно забыть.
Про осень забыть над московской поллитрой
И с горя девчонку шальную любить.
За дождями дожди.
За дождями дожди,
А потом — холода и морозы.
Зябко стынут поля,
Зябко птицы поют
Под плащом ярко-желтой березы.
1950
БРЕЗЕНТОВАЯ ПАЛАТОЧКА
Оле Шамборант
Вот приеду я на БАМ —
первым делом парню дам…
Дам ему задание
явиться на свидание.
Он бедовый, он придет,
он дымком затянется,
на груди моей заснет
и в ней навек останется.
Только че я не видала
в романтике ентовой?
Я уже парням давала
в палаточке брезентовой.
Любили меня, лапочку
довольны были мной
в брезентовой палаточке
за ширмой расписной.
Я много чего строила.
Была на Братской ГЭС,
но это все, по-моему,
казенный интерес.
И «кисы» мы, и «ласточки»
за наш за нежный труд,
вот только из палаточек
нас замуж не берут.
Я плакала тихонечко,
я напивалась в дым,
я ехала в вагончике
по рельсам голубым.
В брезентовой палаточке
за ширмой расписной —
жисть моя в белых тапочках,
а рядом — милый мой.
1971
ЛОНДОН — МИЛЫЙ ГОРОДОК
Лондон — милый городок,
там туман и холодок,
а Профьюмо — министр военный —
слабым был на передок.
Он парады принимал,
он с Кристиной Киллер спал
и военные секреты
ей в постели выдавал.
Вышло так оно само —
спал с Кристиной Профьюмо,
а майор товарищ Пронин
кочумал всю ночь в трюмо.
Лондон — милый городок,
там туман и холодок,
только подполковник Пронин
ни хрена просечь не смог.
Он сказал себе: «Ны-ны,
мы не так печем блины,
чтобы выведать все тайны,
мы отныне влюблены!»
…И японский атташе
был Кристине по душе.
Отдалась ему девчонка
через полчаса уже.
Он в соитии молчал,
обстановку изучал,
чтобы выведать все тайны,
трое суток не кончал.
Дело было таково,
что, добившись своего,
он был премирован «Маздой»
и полковничьей звездой.
Лондон — милый городок,
там туман и холодок.
Если ты министр военный,
контролируй передок.
