Сью Таунсенд - Тайный дневник Адриана Моула
Он тут же завелся, как самый настоящий сумасшедший! Позвонил в школу, вытащил Скратона с забастовочного собрания уборщиц и долго орал в трубку:
– От меня ушла жена, меня сократили, я воспитываю малолетнего дебила! (Полагаю, он Максвелла имел в виду.) А вы преследуете моего сына из-за цвета носков!
Пучеглазый Скратон сказал, что если я приду в школу в черных носках, то все будет забыто, но папа завопил, что я буду носить носки того цвета, который мне нравится. Скратон ответил, что он стремится поддерживать традиции. Отец напомнил ему, что сборная Англии выиграла чемпионат мира в 1966 году без помощи черных носков, и сэр Эдмунд Хилари (15) в 1953 взгромоздился на Эверест тоже без них. Скратон, похоже, не нашел что возразить. Отец положил трубку и гордо сказал:
– Один – ноль в мою пользу.
Об этом могут написать в газетах: “Красные носки вызвали скандал в учебном заведении”. Мама прочтет и на крыльях прилетит домой.
Суббота, 6 июня
О радость! О счастье! Пандора решила организовать носочный протест! Сегодня она пришла ко мне домой! Ура! Правда, осталась на крыльце, но сказала, что восхищается моей позицией! Я бы пригласил ее в дом, но там был жуткий бардак. В понедельник утром Пандора собирается обойти школу с петицией. Говорит, что я – борец за свободу и права человека. Пригласила меня к себе. Завтра у нее дома соберется комитет бунтовщиков, и я – главный оратор! Пандора захотела взглянуть на красные носки, но я сказал, что они в стирке.
Дорин Слейтер и Максвелл убрались восвояси. Вечером нагрянет бабушка, надо уничтожить все следы пребывания этой парочки.
Воскресенье, 7 июня
Троицын день
Бабушка нашла соску Максвелла в постели отца. Я соврал, что будто бы пес приволок ее с улицы. Это был очень опасный момент. Я не слишком умелый лжец, сразу краснею, а у моей бабушки глаза, как у Супермена, – видят насквозь. Чтобы ее отвлечь, я рассказал о скандале из-за красных носков, но бабушка заявила, что правила для того и созданы, чтобы их соблюдать.
Комитет собрался в доме Пандоры, в большой гостиной. Пандора – председатель, Найджел – секретарь, а подружка Пандоры, Клэр Нильсон, – казначей. Крейг Томас и его брат Бретт – простые члены. Я не имею права занимать высокие должности, потому что я – жертва преследования.
Родители Пандоры сидели в летней кухне и разгадывали кроссворд. Похоже, в их семейной жизни полный порядок.
Они принесли нам поднос с кофе и низкокалорийным печеньем. Пандора представила меня своим предкам. Они сказали, что восхищаются моей позицией. Пандорины родители – члены Лейбористской партии, поэтому тут же завели речь о мучениках тэтчеризма. Спросили, имеет ли форма протеста, которую я избрал (красныеноски), какое-нибудь скрытое значение. Я соврал, что выбрал красный цвет, потому что это символ революции. И революционно покраснел. Я превращаюсь в прожженного лжеца.
Мать Пандоры разрешила называть ее Таней. Но это ведь русское имя? А отец просил называть его Иван. Он очень симпатичный, дал мне почитать книгу “Бесштанные филантропы”. Я пока в нее не заглядывал, но филателия меня очень интересует, так что вечером прочту.
Постирал красные носки и положил на батарею, чтобы к утру высохли.
Понедельник, 8 июня
Встал и первым делом, еще до трусов и майки, натянул красные носки. Отец проводил меня до порога и пожелал удачи. Чувствовал себя героем. На углу встретился с Пандорой и остальными членами комитета, все были в красных носках. Пандорины с люрексом. Крутая девчонка! По дороге в школу пели “Нас не сломить!”. У школьных ворот я слегка струсил, но Пандора подбодрила нас яростным криком.
Пучеглазому Скратону, должно быть, уже настучали, потому что он поджидал нас в раздевалке. Стоял очень спокойный, скрестив руки на груди, и пялился на нас своими рыбьими глазищами. Он не сказал ни слова, только кивком пригласил нас наверх. Красные носки потопали по лестнице. Сердце у меня билось просто оглушительно. Скратон молча вошел в свой кабинет, сел за стол и принялся постукивать ручкой по передним зубам. А мы стояли и ждали.
Потом он мерзко улыбнулся и позвонил в колокольчик. Вошла секретарша.
– Присаживайтесь, миссис Кларикоутс, – сказал он, – я продиктую письмо.
Письмо было адресовано родителям:
Уважаемые мистер и миссис ...!
С прискорбием сообщаю Вам, что Ваш(а) сын/дочь намеренно пренебрег(ла) одним из правил нашей школы. По моему мнению, данный проступок заслуживает самого серьезного к себе отношения. Посему Ваш(а) сын/дочь лишается права посещать занятия в течение одной недели. В наше время молодым людям зачастую недостает нравственного воспитания в семье, по этой причине считаю своим долгом не допускать разгильдяйства в стенах школы. Если Вы пожелаете обсудить это решение лично со мной, позвоните моему секретарю и назначьте время встречи. Буду Вам весьма признателен.
Искренне ваш,
Р. Д. Скратон, директор.
Пандора завела было разговор про экзамены и про то, что ей нельзя пропускать занятия, но пучеглазый Скратон как рыкнет на нее! Даже миссис Кларикоутс вздрогнула. Скратон сказал, чтобы мы подождали, пока письма отпечатают и подпишут, а потом “чтобы духу нашего в школе не было”. Мы ждали в коридоре у директорского кабинета. Пандора плакала (от злости и обиды, объяснила она). Я приобнял ее слегка. Миссис Кларикоутс раздала письма. Она ободряюще нам улыбалась; нелегко, наверное, быть в подчинении у деспота.
Мы пошли к Пандоре, но дверь была заперта, тогда я пригласил всех к себе. Дома, как ни странно, было довольно чисто, если не считать клубков собачьей шерсти. Отец пришел в ярость от письма. Он вообще-то консерватор, но в тот момент в нем не было ничего консервативного.
Я немного жалею, что не надел в пятницу черные носки.
Вторник, 9 июня
Первая четверть Луны
Папа побывал сегодня у пучеглазого Скратона и заявил, что, если тот не разрешит мне вернуться в школу в носках того цвета, какой мне по душе, он пожалуется своему депутату. Мистер Скратон спросил, как зовут депутата. Отец не знал.
Среда, 10 июня
У нас с Пандорой любовь! Официально! Она сказала Клэр Нильсон, та сказала Найджелу, а он мне.
Я велел Найджелу, чтобы он передал Клэр, чтобы она передала Пандоре, что разделяю ее чувства. И даже готов закрыть глаза на то, что Пандора обзавелась зажигалкой и выкуривает по пять сигарет “Бенсон-и-Хеджес” в день. Когда ты влюблен, такие пустяки не имеют значения.
Четверг, 11 июня
Провел целый день с моей любимой девушкой. Не могу писать, руки до сих пор дрожат.
Пятница, 12 июня
Из школы мне передали сообщение, что Берт Бакстер хочет меня срочно видеть. Мы отправились к нему вместе с Пандорой (мы теперь неразлучны). Берт заболел. Выглядит ужасно. Пандора перестелила ему постель (ее ничуть не смутила ужасная вонь), а я позвонил врачу. Описал симптомы: странно дышит, бледен, потеет.
Мы попытались навести порядок в спальне. Берт нес какую-то чушь. Пандора сказала, что он бредит. Она держала его за руку, пока не пришел врач. Доктор Патель оказался довольно симпатичным, сказал, что Берту нужен кислород. Дал мне номер “скорой помощи”, та добиралась целую вечность. Я вспомнил, что давно не заглядывал к Берту, и почувствовал себя последней сволочью. Санитары снесли Берта вниз на носилках. Они застряли на повороте лестницы и перебили кучу банок из-под свеклы. Мы с Пандорой расчистили им дорогу от мусора, и Берта вынесли. На улице его закутали в большое пушистое красное одеяло. Потом санитары впихнули Берта в машину и уехали, включив сирену. У меня в горле стоял комок и глаза слезились. Наверное, от пыли.
У Берта в доме очень пыльно.
Суббота, 13 июня
Берт лежит в реанимации, и посетителей к нему не пускают. Я звоню каждые четыре часа, чтобы узнать, как он. Называюсь родственником. Медсестры отвечают, что “он стабилен”.
Штыка мы забрали к себе. Нашего пса отвели к бабушке, потому что он боится восточноевропейских овчарок.
Надеюсь, Берт не умрет. Мало того, что он мне просто нравится, так ведь еще и на похороны надеть нечего.
По-прежнему безумно влюблен в П.
Воскресенье, 14 июня
Троица
Навестил Берта, он весь в трубках. Принес банку свеклы; съест, когда ему полегчает. Медсестра заперла банку в шкафчик Берта. Еще принес несколько открыток с пожеланием выздоровления – от Пандоры и меня, от бабушки, от отца и от Штыка.
Берт спал, поэтому я пробыл у него недолго.
Понедельник, 15 июня
Комитет Красных Носков проголосовал временно уступить Скратону. Теперь мы носим красные носки под черными. От этого ботинки жмут, но нам плевать, потому что принципы превыше всего.
