Wow! Тараканы в голове - Владимир Алексеевич Колганов
Глава 7. Иллюзия любви и счастья
Как известно, счастье не выдаётся по талонам, тем более что всегда найдётся тот, кто протиснется без очереди или пройдёт через служебный вход. Поэтому приходится искать там, где очередь поменьше — кто-то находит счастье в творчестве, кто-то в семье, кто-то в деловой карьере, но вот чтобы всё сразу вместе… Наверное, бывают исключения, но мне такие случаи неизвестны. Ну а здесь придётся ограничиться поиском ответа на вопрос: при каких условиях может быть счастлива актриса?
Допустим, что актрисе предложили роль в спектакле по пьесе Чехова «Три сестры», и вот она пытается понять, почему сёстры так несчастливы — всё чего-то хотят, но ничего хорошего не происходит. Ну почему они не разрешают себе быть счастливыми? Почему такая интересная, такая красивая женщина, как Маша, в жизни столь несчастлива?
Вряд ли переезд в Москву что-нибудь изменит, если в душе отчаянье или пустота. Чем это вызвано, вроде бы понятно, но что могут предпринять сёстры, чтобы изменить окружавшую их действительность и собственную жизнь? Вступить в партию эсеров, как это сделали Анна Пигит и Евгения Ратнер, или записаться в большевики, следуя примеру актрисы МХТ Марии Фёдоровны Андреевой? О том, к чему это привело, можно прочитать в моей книге «Старая Москва, 1890–1940». Только одной из тех троих удалось, в какой-то степени, добиться того, чего хотела, да и то благодаря близкому знакомству с Саввой Морозовым и Максимом Горьким. Ну а на что способна Маша? Непонятно, на что она надеется, произнося в финале пьесы вот такие слова:
«О, как играет музыка! Они уходят от нас, один ушел совсем, совсем навсегда, мы останемся одни, чтобы начать нашу жизнь снова. Надо жить… Надо жить…»
Но как изменить свою жизнь? Похоже, ни Маша, ни Чехов этого не знают.
Совсем другое дело наша «героиня», но это уже не из пьесы Чехова, — талантлива, любимица столичной публики, однако ни Горького, ни Морозова рядом с нею нет. Похоже, что и тут все хлопоты пока напрасны. Какой же человек может ей понравиться? С хорошим чувством юмора, талантливый в каком-то деле, нежный, тот, с которым можно обо всём поговорить, и он поймёт. Ей хочется верить, что есть и такие, хотя кругом полным-полно невежественных, хамоватых, имеющих весьма искажённое представление о том, что такое нравственность.
В поисках своего идеала лучше обойтись без фанатизма — если потерпела неудачу, надо сделать выводы и впредь не поддаваться на уговоры «ласковых» мужчин. Но тут возникает внутренний конфликт: хочешь, чтобы была нормальная, счастливая семья, и в то же время боишься снова совершить ошибку. Проблема в том, что любая женщина боится одиночества гораздо больше, чем обманщиков-мужчин. Ну кто ей скажет ласковое слово, кто посочувствует, кто приободрит? На подруг не приходится надеяться — у них свои семьи, куча собственных проблем.
Судя по всему, одиночества актриса всё же избежала и пока нет оснований для разочарования. Но вот что странно — не помышляет о замужестве. Не исключено, что на её мнение о браке повлияло предостережение Гёте, которое она могла прочитать в книге И.П. Эккермана «Разговоры с Гёте», впервые опубликованной в 1825 году:
«Я знавал немало женщин, одарённых в других областях искусства, и с замужеством всё это кончалось. Некоторые девушки прекрасно рисовали, но, став женщинами, матерями, уже не брали в руки карандаша и занимались только своими детьми».
Конечно, жаль, если творческая карьера талантливой актрисы прервётся хотя бы на два года из-за рождения ребёнка, но ведь к этому времени ей могут предложить более содержательные роли. Проблема в отсутствии интересных сценариев, в этом признавалась она сама, — я мог бы кое-что ей предложить, однако далёк от того, чтобы «проталкивать» таким образом собственные сочинения. Будем надеяться на то, что Русь литературными талантами ещё не оскудела.
Но пора вернуться к счастью и любви. Сразу признаюсь, что для меня любовь — это загадка. Достаточно очевидны лишь проявления любви. Чтобы убедиться в этом, обратимся к пьесе «Чайка»:
«Треплев (прислушивается). Я слышу шаги… (Обнимает дядю.) Я без неё жить не могу… Даже звук её шагов прекрасен… Я счастлив безумно. (Быстро идёт навстречу Нине Заречной, которая входит.) Волшебница, мечта моя…»
«Волшебница, мечта» — эти слова ничего не объясняют. На вопрос «за что?» или «почему?» ни один влюблённый не сможет дать внятного ответа — только разведёт руками или скажет: потому что жизнь не мыслю без неё. Это удивительное чувство приходит неожиданно и остаётся надолго — либо исчезает и в этом никто не виноват. А впрочем, нет — исчезает страсть или влюблённость. Вот и Тригорин испытывает такую страсть к Нине Заречной, и не находит ничего лучшего, как исповедоваться в том Аркадиной:
«Любовь юная, прелестная, поэтическая, уносящая в мир грёз, — на земле только она одна может дать счастье! Такой любви я не испытал ещё… В молодости было некогда, я обивал пороги редакций, боролся с нуждой… Теперь вот она, эта любовь, пришла наконец, манит… Какой же смысл бежать от неё?»
Причём тут смысл? Если возникло то самое удивительное чувство, нельзя так говорить. Придётся сделать вывод, что здесь присутствует лишь страсть, неутолённая, неутолимая. Но вот встретятся в Москве, и Нина попадёт в объятья опытного сердцееда. Нет сомнения, что Чехов писал портрет Тригорина, глядя в зеркало на самого себя. Эту догадку подтверждает Бунин в письме Чехову:
«Важно узнать от такого сердцеведца, как Вы <…> как устроить своё счастье так, чтобы никто от этого не был несчастлив».
Не знаю, что ответил Чехов — то ли письмо не сохранилось, то ли Чехову была неприятна эта тема, то ли попросту не знал ответа на заданный ему вопрос. А вот Тригорина эта проблема, похоже, вовсе не заботит — он жаждет получить желаемое и не более того. Всё потому, что безответная любовь невыносима…
В драме «Борис Годунов» Пушкин, словно бы развивая эту мысль, вкладывает в уста Бориса Годунова такие слова:
Мы смолоду влюбляемся и алчем
Утех любви, но только утолим
Сердечный глад мгновенным обладаньем,
Уж, охладев, скучаем и томимся?..
Казалось бы, Годунов задаёт вопрос, однако он ждёт лишь подтверждения своей догадки. В сущности, речь идёт о том, возможно ли совместить ту жизнь, которую ведёт царь или властитель дум, с семейным счастьем, основанным на подлинной любви.
Однако находятся и такие чудаки, как Назанский из повести Куприна «Поединок». Вот что говорит он Ромашову:
«Понимаете ли вы, сколько разнообразного счастия и очаровательных мучений заключается
