Михаил Задорнов - Умом Россию не поДнять!
Изредка попадаются особо опытные бойцы, у которых при мечте о прибыли спокойными остаются и глаза, и руки. Это игроки высшего класса. Тогда у них под столом дергаются ножки. Они нервно сучат ими. Потому что, когда мечтаешь о деньгах с такой страстью, что-то должно в организме суетиться. Сбоку от тарелки, как некий столовый прибор, у каждого лежит карманный телефон. Чаще всего они отвечают по нему: «Да-да, скоро буду». Величайший из «даосов» Винни-Пух дал им самую точную кличку – «скоробуды».
Если у бизнесмена за завтраком с утра в организме ничего не суетится, не дергаются ручки и он не сучит ножками, значит, ему в жизни уже всего достаточно: его скоробудство в прошлом. Нескоробуды обычно сидят за столом в рубашках, курят сигары, долго пьют кофе, читают газеты... Они не едят бекон-шкварки. Они едят овсяную кашу на воде, из которой поплавками торчат рыжие кусочки кураги и изюминки с черносливинками. Им хочется пожить подольше, чтобы успеть как можно больше истратить из того, что они заработали. Скоробудов они не замечают, как акулы не замечают казараг.
КОЛЛЕККЦИЯ ВТОРАЯ
На мой взгляд, самые интересные отели, которые попали в мою коллекцию и впечатлили, о которых хочется рассказать, – это не наштампованные по всему миру разноодинаковые, пускай даже пятизвездочные, а отели-одиночки, разбросанные по самым романтическим уголкам нашей планеты. Они отличаются от отелей, произведенных конвейером сетевого гостиничного бизнеса так же, как открытки – от живых картин великих художников. В таких отелях даже скоробуды ходят в майках, которые вполне сгодились бы на портянки российской армии времен первой Отечественной войны 1812 года. Скоробуд в галстуке и с телефоном за завтраком будет выглядеть в таком отеле так же неприлично, как российский бомж во вьетнамках на приеме у английской королевы.
Два Билла!
Пожалуй, больше всего меня впечатлил отель на деревянных сваях в русле реки Амазонки. Еще в Москве я узнал, что в этом отеле есть так называемый «президентский номер», который занимает весь верхний этаж. Как мне отрекламировали в московском турбюро, в нем останавливались даже Билл Гейтс и Билл Клинтон. Назывались апартаменты «Космические». Видимо, имелась в виду цена за ночь. Но меня это не смутило. Я ж твердо решил всегда инвестировать деньги во впечатления. И опять оказался прав. Потому что вскоре доллар начал девальвироваться, а мои воспоминания об Амазонке не девальвируются никогда.
Номер занимал весь верхний этаж бочкотелого отеля, поэтому был круглый. Крутым ковбойским клепаным ремнем его опоясывал со всех сторон балкон с металлической оградкой. С балкона видна была утекающая далеко за горизонт Амазонка. Под ним – джунгли. Обезьяны встречали туристов после завтрака с протянутыми лапами, точь-в-точь как нищие на Невском проспекте во время перехода России от человеческих отношений к рыночным. По балкону можно было гулять, как по Бульварному коль цу. Администратор, который привел меня в номер показывать все его навороты, прежде всего заметил как бы невзначай, что в нем останавливались Билл Гейтс и Билл Клинтон.
– Одновременно? – не удержался я от всегдашнего желания никогда не быть серьезным.
Надо отдать должное, администратор, хоть и туземец, а понял, что я шучу. Деликатно захихикал. После чего вывел меня на балкон и тоже решил пошутить:
– С этого балкона можно наблюдать и восход, и закат. Но не одновременно! – И снова захихикал. Я ему деликатно подхихикнул.
В номере был весь современнейший фарш коммуникаций: компьютер, Интернет... Все виды связи, кроме, естественно, кремлевской. Как-никак номер считался президентским! Не хватало только черного чемоданчика с ядерной кнопкой. Отдельные части всей этой навороченной электроники постоянно перемигивались огоньками. Как-будто и впрямь получали сигналы из космоса. Рядом висел гамак. Видимо, на случай, если в отеле остановится президент какого-нибудь местного племени – чтобы он выходил в Интернет, не выходя из гамака. Потолок в номере был куполообразный, размером как у небольшого собора. А площадь сам номер занимал такую, что в нем вполне к заутрени могли собраться православные какого-нибудь московского микрорайона. Посреди «собора», в самом центре, под куполом стояла кровать. Главная деталь интерьера. Своей обширностью она оправдывала название апартаментов, потому что напоминала стартовую площадку для «Шаттла» или для бесстыковочных кораблей на Байконуре. Вообще, номер не зря назвали «Космическим». В нем действительно возникало ощущение подключения к космосу. Наверху небо, внизу джунгли, между ними кровать, с которой вот-вот взлетишь. А если не на ту кнопку нажмешь, то катапультируешься в Амазонку с кайманами и пираньями.
Жалко только, что переночевать в этом номере мне так и не удалось. К моей радости, я узнал, что в окрестностях отеля есть проводник, который водит туристов с беспокойной душою ночевать в джунгли. Берет за такую экскурсию куда меньше стоимости номера. Правда, еще надо оплачивать двух охранников-индейцев с ружьями. Они должны известным только им одним способом правильно развесить гамаки по секвойям и другим экзотическим деревьям, чтобы в них не забирались змеи, пауки, ящерицы – весь этот эксклюзивный джунглевый VIP-террариум. Еще в их обязанности входило развести костер и сторожить сон туристов-экстремалов. Как объяснил проводник, набивая цену, от саблезубых тигров, анаконд, ягуаров... Как выяснилось позже, набивать цену такими жестокими методами было совсем не обязательно, потому что каждый из охранников попросил за ночь по пять долларов. Уговаривать меня на такой расход пришлось недолго. Во-первых, мы в России привыкли совсем к другим расценкам за ночь, во-вторых, я помнил, как однажды ко мне на Курильских островах в спальный мешок, который никто, естественно, не охранял и который я, проснувшись утром, не свернул, как подобало по технике безопасности, забрался полоз! Змея неопасная. Большой уж. Не кусается, не ядовитый. Добрый такой полоз. На людей не нападает. Но когда после рабочего дня, уставший, я вернулся в свою палатку, залез в спальный мешок, мечтая как можно скорее заснуть, а по моей ноге вверх пополз этот добрейший из гадов, мысль о его добропорядочности мне пришла в голову далеко не первой.
– А я ведь предупреждал, – не без гордости за свою правоту сказал начальник экспедиции, прибежавший на мой крик вместе со всей научной командой. – Как говорил великий Конфуций, «те молодые птицы не попадают в силки, которые летают со старыми птицами». Лично я свой спальный мешок всегда скручиваю и как можно туже завязываю. Еще хорошо, что полоз оказался, а не кто-то другой.
Этот случай произвел на меня такое впечатление, что даже в армии я старался как можно туже заправлять одеяло на постели. Конечно, в казарме полозов не было, но были те самые другие: пауки, тараканы, древесные жучки... Мелочь, а нельзя сказать, что приятно.
Помня о своем опыте общения с теми, кто летать не может, я сказал индейцам-охранникам, что, если они будут хорошо меня сторожить ночью, я им дам премию и заплачу не по пять долларов за ночь, а по шесть! Они были очень обрадованы. Ответили, что таких денег за ночь им еще никто никогда не предлагал. Я до сих пор переживаю, что повышением ставки практически испортил этих туземцев – теперь же они всем будут назначать по шесть долларов за ночь. А западные люди, в отличие от русских, к таким расходам не готовы.
Днем тот же проводник пугал нас, показывая джунгли. Вообще, проводники всего мира, когда они водят по природе городских урбанизированных «цивилов», обожают пугать их ужасами природы и посмеиваться, как мы часто посмеиваемся над провинциалами, попавшими прямо с деревенской пашни в казино. Еще он рассказывал – я до сих пор помню – о муравьях величиной с большой палец, о плюющихся кобрах-снайперах... Наконец сжалился, увидев наши перепуганные глаза, озирающиеся взгляды, и поведал главный секрет: какими травами можно в джунглях питаться в случае, если одного из нас когда-нибудь судьба забросит сюда одного. Например, кто-то упадет с самолета прямо на ветки секвойи. Учил даже, по каким стволам деревьев надо выстукивать SOS, чтобы достучаться до какого-нибудь населенного пункта. Точнее, до индейского стойбища. Рассказал, как следует вести себя при встрече с коброй. Прежде всего не пугаться. Кобра этого не любит. Испугаешься – точно плюнет. Лучше всего улыбаться ей улыбкой Будды. Интересно, что два француза и один англичанин, которые были в нашей группе, за проводником тщательно записывали. Особенно их интересовало, какими палками надо стучать и сколько стуков должно быть длинных, а сколько коротких, чтобы индейцы тебя поняли. Видимо, они действительно собирались когда-нибудь упасть сюда с самолета.
Вечером проводник привел нас в индейскую деревню, где индейцы зажигали своими огнепоклонными танцами. Главной зажигалкой у них работал вождь, с которым мы и расплатились за эти танцы. После чего за умеренную плату, надо отдать должное индейцам, вождь разрешил сфотографироваться с его племенем. Его племенем оказалась его семья. Без разрешения вождя никого из индейцев лучше не фотографировать – могут убить! Этим нас весь день тоже пугал проводник. Мои спутники записали и это! Для того чтобы предупредить своих друзей во всех городах. Есть поверье: фотоаппарат отнимает душу. Как уточнил проводник, поверью о фотоаппарате уже более двух тысяч лет. Но срабатывает оно, только если не заплатишь. То есть если будешь фотографировать исподтишка и на халяву. А если заранее оплатить съемку, то душа любого из индейцев остается в теле спокойной и в фотографию не стекает.
