Саша Чёрный - Саша Черный
Убежав от мертвой злобы.
Мы смеялись — ой-ли-ла!
Открывалось дно трущобы,
И чуть-чуть яснела мгла.
Но известные утробы
Съели юмор — ой-ли-ла!
И, исполнен хилой злобы.
Юмор стонет, как пила.
Художник
Голова горит от тем.
Карандаш остер и тонок.
Лишь художник тих и нем.
Как спеленатый ребенок…
Юморист
Врешь! Ребенок
Из пеленок
Буйно рвется и кричит,
А художник.
Как заложник.
Слышит, видит… и молчит.
Поэт
Звени, мой стих, и плачь!
Мне хуже всех —
Я должен, как палач,
Убить свой смех…
Все
«Смеха не надо бояться»,
В смехе последний оплот:
Не над чем разве смеяться?
Лучше без слов задыхаться
Чадом родимых болот?
Юморист
Вопрос гораздо проще —
Они сказали: «Нет!»
Друзья, вернемся к теще —
Невиннейший сюжет…
Все
Он прав — играть не стоит в прятки.
Читатель дорогой!
Подставь чувствительные пятки
И знай брыкай ногой.
Поэт (запевает)
Зять с тещей, сидя на ольхе.
Свершали смертный грех…
Смешно? Хи-хи. Смешно? Хэ-хэ.
Греми, свободный смех!
Все
Ноги кверху! Выше, выше…
Счастлив только идиот.
Пусть же яростней и лише
Идиотский смех растет.
Превратим старушку лиру
В балалайку. Жарь до слез!
Благородную сатиру
Ветер северный унес…
1908
ПОСЛАНИЯ
ПОСЛАНИЕ ПЕРВОЕ
Семь дней валяюсь на траве
Средь бледных незабудок.
Уснули мысли в голове,
И чуть ворчит желудок.
Песчаный пляж. Волна скулит,
А чайки ловят рыбу.
Вдали чиновный инвалид
Ведет супругу-глыбу.
Друзья! Прошу вас написать —
В развратном Петербурге
Такой же рай и благодать,
Как в тихом Гунгербурге?
Семь дней газет я не читал…
Скажите, дорогие.
Кто в Думе выкинул скандал,
Спасая честь России?
Народу школа не дана ль
За этот срок недельный?
Какая в моде этуаль?
И как вопрос земельный?
Ах, да — не вышли ль, наконец.
Все левые из Думы?
Не утомился ль Шварц-делец?
А турки?.. Не в Батуме?
Лежу, как лошадь, на траве —
Забыл о мире бренном,
Но кто-то ноет в голове:
Будь злым и современным…
Пишите ж, милые, скорей!
Условия суровы:
Ведь правый думский брадобрей
Скандал устроит новый…
Тогда, увы, и я и вы
Не будем современны.
Ах, горько мне вставать с травы
Для злобы дня презренной!
1908
Гунгербург
ПОСЛАНИЕ ВТОРОЕ
Хорошо сидеть под черной смородиной.
Дышать, как буйвол, полными легкими.
Наслаждаться старой, истрепанной «Родиной»
И следить за тучками легкомысленно-легкими.
Хорошо, объедаясь ледяной простоквашею.
Смотреть с веранды глазами порочными.
Как дворник Петер с кухаркой Агашею
Угощают друг друга поцелуями сочными.
Хорошо быть Агашей и дворником Петером,
Без драм, без принципов, без точек зрения.
Начав с конца роман перед вечером.
Окончить утром — дуэтом храпения.
Бросаю тарелку, томлюсь и завидую,
Надеваю шляпу и галстук сиреневый
И иду в курзал на свидание с Лидою,
Худосочной курсисткой с кожей шагреневой.
Навстречу старухи, мордатые, злобные.
Волочат в песке одеянья суконные.
Отвратительно старые и отвисло-утробные,
Ползут и ползут, словно оводы сонные.
Где благородство и мудрость их старости?
Отжившее мясо в богатой материи
Заводит сатиру в ущелие ярости
И ведьм вызывает из тьмы суеверия…
А рядом юные, в прическах на валиках,
В поддельных локонах, с собачьими лицами.
Невинно шепчутся о местных скандаликах
И друг на друга косятся тигрицами.
Курзальные барышни, и жены, и матери!
Как вас нетрудно смешать с проститутками.
Как мелко и тинисто
