Владимир Ланцберг - И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)
Да здравствует право читать!
Да здравствует право писать!
Правдивой страницы
Лишь тот и боится,
Кто вынужден правду скрывать!
Зал уже подпевает, вернее, тихо подвывает от восторга. "Ответственные" сидят с кислыми мордами -- а поди придерись, стихи-то хрестоматийные, сто раз напечатанные...
Остается добавить, что в ту пору Наталья Пинаева была сотрудником Главного управления исполнения наказаний МВД СССР -- проще говоря, тюремного ведомства.
Текст и подтекст.
(Продолжает Борис Жуков.)
-- Но самым коварным и изощренным идеологическим диверсантом на том фестивале оказался Андрей Крючков.
Он вышел на сцену, спел какую-то вполне нейтральную лирику, ему столь же нейтрально похлопали. В конце концов он запел свою "визитную карточку" -"Новогоднюю" ("У хороших людей зажигаются яркие елки..."). И все бы ничего, но на последних двух строчках зал вдруг разразился торжествующим хохотом и аплодисментами. Граждане начальники тупо глядели в представленный на литовку текст (от которого Крючков, ясное дело, не отклонялся), силясь понять: чего это они все? Ну что тут такого:
Нехороших людей давно скушали серые волки,
И следы тех волков замело еще в прошлом году?
Откуда было гражданам начальникам знать, что уже не первый год на всех московских слетах и песенных посиделках эти строчки при повторе несколько видоизменялись:
Нехороших людей развезли давно черные "Волги",
А хороших людей "замели" еще в прошлом году...
Рождение имени.
Рассказывает Алексей Подвальный (Москва):
-- Во второй половине 60-х Юлий Ким, тесно связанный в то время с зарождающимся диссидентским движением, оказался без средств к существованию: из школы ему пришлось уйти, а от концертов ему настоятельно рекомендовали воздержаться.
В это время на него вышел режиссер саратовского ТЮЗа с предложением написать песни для спектакля "Недоросль". Ким, конечно, радостно согласился, но честно предупредил, что одна только его фамилия на афише может привести к закрытию спектакля.
-- Знаете что, -- сказал режиссер, подумав, -- возьмите псевдоним. Никаких хлопот это не требует, а начальству спокойнее.
На том и порешили.
Через некоторое время режиссер с уже готовыми песнями уезжал к себе в Саратов. Ким провожал его на вокзале ("Я пришел на вокзал Павелецкий..."). Все уже сказано, обо всем договорено...
-- Да, -- вдруг вспомнил режиссер,-- а псевдоним?
И тут Киму, блестящему импровизатору и тонкому стилисту, начисто отказала творческая фантазия.
-- Иванов, -- говорит Ким.
-- Нет! -- говорит режиссер. -- Ну что это за псевдоним?
Поезд трогается. Ким идет рядом с тамбуром, в котором стоит режиссер.
-- Петров.
-- Нет.
Поезд прибавляет ходу.
-- Сидоров.
-- Нет.
Ким начинает отставать.
-- Михайлов!
Режиссер понимает, что если он опять скажет "нет", следующего варианта уже не услышит.
-- Ладно. Михайлов!
Так родился "Юлий Михайлов" -- автор множества всенародно известных песен из спектаклей и фильмов.
Чуть позже в народе обрел популярность возникший ранее в узком дружеском кругу вариант известной песенной строчки:
-- Как Ким ты был, так Ким ты и остался!
Комментарий Юлия Кима:
-- Да, так все и было. Режиссера звали Леонид Эйдлин. Правда, мы тогда перебрали гораздо больше вариантов, все по русским именам -- Антонов, Андреев, Семенов... Останавливало нас каждый раз то, что уже есть известный писатель с такой фамилией. Скажем, Иванов -- известный пародист, Сидоров -литературный критик (который ныне министр культуры) и еще другой -- писатель Василий Сидоров... Потом, кстати, выяснилось, что и писатель Ю.Михайлов есть, в Ленинграде, но тогда мы этого не знали. Я, кстати, так до сих пор и не знаю, как расшифровывается инициал в моем псевдониме -- Юлий, Юрий... А фразу "как Ким ты был, так Ким ты и остался" задолго до этой истории, в 1954 году сказал один из моих друзей, Гена Фельдблюм.
Не верь ушам своим.
Рассказывает Александр Городницкий:
-- ...Вспоминается история, произошедшая со мной в начале семьдесят седьмого года на борту научно-исследовательского судна "Академик Курчатов", пересекавшего Атлантический океан. Мне в каюту неожиданно позвонил начальник радиостанции и сказал:
-- Ну-ка иди скорей в радиорубку -- тебя Би-Би-Си передает...
Не слишком обрадовавшись этой новости, я все же пошел в радиорубку, а когда вошел, то увидел, что там уже сидят капитан, первый помощник и еще один член экспедиции "в штатском", которого в команде называли "Федя -лохматое ухо". Из динамика несся мой голос, поющий песню. Все присутствующие обратили на меня свои участливые взоры -- так смотрят на дорогого покойника. Сесть никто не предложил. Наконец песня кончилась, и диктор Британского радио произнес:
-- Мы закончили очередную передачу из цикла "Русский магнитофониздат": поэты-певцы, преследуемые Советским правительством...
Взгляд первого помощника, устремленный на меня, приобрел стальную жесткость и непримиримость. "Для вас только что прозвучала, -- продолжал диктор, -- песня Юрия Визбора "Чистые пруды" в исполнении автора...
-- Ну что, слышали? -- сказал я присутствующим и ушел.
Конец -- делу ...
Рассказывает Валерий Мустафин (Казань).
То ли конец 70-х, то ли начало 80-х. Ульяновск. Фестиваль "Гамбургский счет", идею которого предложил замечательный человек, президент клуба Евгений Сиголаев.
Объявляется конкурс на лучшую песню для закрытия фестиваля. Последним на сцену выходит Леонид Сергеев и завершает свою серию песен чем-то гусарским с такими примерно словами:
И мы пойдем попить мадеру,
И будем пить с тобой мы до утра,
И за царя, за Родину, за веру
Мы грянем громкое "Ура! Ура! Ура!"
-- Ну, все, -- говорит он, оказавшись за кулисами, -- кажется, я закрыл этот фестиваль. Навсегда.
"Давно я не лежал в колонном зале..."
Рассказывает Андрей Козловский (Вологда).
-- В 1980 году в Ленинграде, во Дворце молодежи проходило награждение первых секретарей обкомов комсомола. Понятное дело, после церемонии нужна культурная программа. Собрали концертик и почему-то -- не знаю уж, кто их надоумил -- пригласили выступить в нем меня. Ну, я взял гитару, поехал, вышел в свой черед на сцену, спел что-то такое... "Рыбака", там, еще что-то... Мне хлопают, не отпускают. И что-то меня дернуло... Была у меня тогда такая песня, в общем-то, так себе, но тут под настроение пришлась. Она начиналась "Хорошо жить дуракам", там дурак побеждал всех сказочных персонажей -- Змея Горыныча, там, бабу Ягу, -- а кончалась она так: "Славь повсюду дураков, коль не хочешь в дураках остаться сам!".
Я спел, глянул в зал -- а там два первых ряда этих секретарей сидят с каменными мордами. Я оглянулся -- а сзади, за кулисами, режиссер всего этого безобразия голову руками обхватил и ходит из угла в угол, как волк по клетке. Тут только дошло: ?-мое, кому же я это пел!..
Ну ладно, спел и спел. Я прямо со сцены ушел в буфет, там друзей встретил из съемочной группы фильма "Пацаны", они выход фильма обмывали. Мы с ними приняли, хорошо сидим... И тут в буфет влетают какие-то люди -начальство ЛДМ, из отдела культуры и прочие, начинают что-то кричать мне, а мы все уже такие... "кожаные". Я только слышу "скажите спасибо, что вы отсюда уйдете без наручников!" и "мы лишаем вас права выступления на три года!". И с трудом соображаю: какого это они меня права лишают? Кто мне его давал, у кого я его просил?
Потом я узнал, что в Вологде после этого менты всех моих знакомых обошли и в вежливой беседе предлагали отдать мои записи, тексты. Никто им, конечно, ничего не отдал -- у нас к ментам всегда относились, как надо.
А что до "права выступления", так через неделю после этой истории я уже где-то выступал по путевке от общества "Знание". В Колонном зале, правда, за все три года выступить так ни разу и не удалось. И потом тоже...
Считаю до трех!
Рассказывает Берг.
-- 23 июня 1978 года у меня состоялась беседа с подполковником. Точнее, у него со мной. И называлась -- профилактическая. И проходила в большом сером доме на улице Дзержинского в Саратове.
Собеседник мой очень переживал по поводу моей дальнейшей судьбы, и я, чтобы хоть как-то его успокоить, пообещал больше не писать двусмысленных песен. На том он и угомонился.
А я вышел от него и задумался:
-- Как же теперь быть? Ведь вся прелесть этих песенок была именно во втором смысле! А впрочем, я ведь никому не обещал не писать трех-, четырехи более-смысленных песен!
С тех пор считаю хотя бы до трех и ни разу еще не обманул этого замечательного человека!
Так в жизни не бывает!
Рассказывает Александр Городницкий:
-- ...Мне понадобилось оформлять визу за рубеж для следующего плавания. Дело в том, что для оформления визы предоставляется характеристика, подписанная дирекцией института, парткомом и месткомом, и составленная по строго установленной форме. Там, в частности, предусмотрена такая каноническая формула: "Морально устойчив, политически грамотен, в быту скромен. Семья дружная". Если хоть что-нибудь из вышеперечисленного не указано, или указано не строго в соответствии с упомянутыми выражениями, то характеристику можно не подавать -- все равно не пропустят.
