Пародия - Коллектив авторов

Жито издревле почитаемо в народе. Ни хлеба, ни кваса, ни даже экспортного маргарина невозможно произвести без жита.

По степени калорийности жито превосходит разве что солод.

Солод

Уже само название говорит, что без солода невозможно обойтись при засолке помидоров и огурцов, а также лесного или выращенного в теплице гриба. В местах, где на полянах, желая понравиться красавицам тетеркам, токуют глухари, — тут и ищи крепкий, ядреный солод. Прежде чем отправиться в пивбар или просто на концерт, сорвите две-три веточки солода и вставьте в петлицу пиджака — это придаст вашему досугу неизъяснимое наслаждение.

Главный соперник солода в подобных культурных мероприятиях — лебеда.

Лебеда

Гляньте на уходящую вдаль проселочную дорогу… По обе стороны от нее разметало ветви причудливое растение. Но это не лебеда, а чертополох. Лебеда же укромно примостилась в тени мясистых листьев подорожника, заботливо ластится к его сильному стволу. Так юная невестушка жмется к завидному свату или свидетелю жениха.

В узорчатых листьях лебеды много питательных веществ, а из ее сока можно синтезировать искусственный каучук. Известны случаи, когда во время уборочной страды иглами шиповника или шипами кактуса бывали проколоты шины тракторов. Именно с помощью отвара, сдобренного настоем собственной слюны, трактористы задраивали пробоины в колесах и с честью выходили победителями в битве за урожай.

А уж для крохотных птичек колибри нет большего счастья, чем посвистать в раскидистой зелени лебеды.

В части наиболее эффективного использования в народном хозяйстве лебеду оттеснит на второй план, пожалуй, только мотыга.

Мотыга

Кто из влюбленных парубков или солидных, в летах, мужиков не называл свою ненаглядную избранницу «мотыгой»? А ненаглядные избранницы разве не называли своих коханых «мотыгальниками»? Так уж издавна повелось среди наших предков, в колхозах и совхозах, а теперь и на индивидуально-личностных фермерских хозяйствах.

Мотыга, злак из семейства пасленовых, была завезена к нам в середине прошлого века из Дании, куда в свою очередь попала из Америки, откуда ее доставил на своих парусниках Христофор Колумб. Культура эта хорошо приживается в средне-подзолистых почвах Подмосковья, может вызревать также на болотах, среди рисовых и лотосовых плантаций.

Широко известен исторический факт, когда повар хотел с помощью мотыги лишить жизни президента Соединенных Штатов, в услужении у которого работал, но покушение было вовремя предупреждено спецслужбами, и повар во время следующих попыток вынужден был прибегать к помощи оглобли.

Оглобля

Собственно, само растение носит название «гло», «о» — это междометие, которое, как правило, предшествует произнесению наименования растения вслух, последние же три буквы выражают наше к нему отношение. О-гло-бля произрастает исключительно на гумне. От побегов льна, гречихи и конопли о-гло-блю легко отличить хотя бы по характерному запаху, который во время цветения распространяется далеко за пределы гумна. Собственно, по запаху гумно и находят среди прочих угодий.

Также на гумне хорошо приживаются и идут в рост фикусы и березы, а китайские огурцы, пересаженные на его плодородную почву, поражают своими размерами.

Последнее время многие гумна переданы под строительство двух-, трех- и четырехэтажных коттеджей. Здесь теперь слышен визг пилы и стук топора. Поистине неисчислимы дары, которые несет людям гумно. Будем же еще бережней хранить наши гумна, жита, солода, мотыги и лебедушки — неиссякаемый источник наслаждения и бездонный кладезь благосостояния людей!

Опыт рецензии на бухгалтерский отчет о командировке

Вчитываемся в краткие суховатые строки. И с первой же погружаемся в мир интересного человека, чувствуем биение пульса сегодняшней жизни.

Взять хотя бы самое начало! Множество квитанций за телефонные переговоры с самыми различными городами и селами. Уже из этих показательных деталей видно, сколь основательна подготовительная работа, сколь широк круг интересов автора отчета. Он входит в контакт с мебельной фабрикой на Орловщине, консервным заводом в Кобулети, силосно-откормочной базой в далекой степи. Невольно задаешь себе вопрос: зачем ему все это? Тем более ни к мебели, ни к консервам, ни к силосу его служба не имеет ни малейшего отношения.

Столь интригующая завязка, безусловно, подстегивает интерес, заставляет читать отчет и дальше с неослабным вниманием.

Ждешь ответа на возникшие у тебя вопросы. Но дальше новая загадка: железнодорожный билет Москва— Минводы и авиационный — Минводы — Ашхабад (В то время как в командировочном удостоверении ясно указано: пункт назначения — Хабаровск.)

Сочными, яркими мазками рисует автор подробности пребывания в Ашхабаде, зримо воссоздает выпуклые образы официантов и администраторов гостиниц, таксистов и работников спецмедслужбы. Мы как бы переносимся на восточный базар, чувствуем колорит гостеприимного симпозиума дантистов-спелеологов, вдыхаем аромат шашлыков и дынь. И невольно закрадывается сомнение: а не дантист ли он? Не мебельщик ли краснодеревщик?

Да, богат и сложен внутренний мир нашего современника!

Из Ашхабада путь автора лежит через Каракумы — к Иссык-Кулю. Здешние впечатления не в пример беднее: квитанция за починку ботинка, этикетка с хлопчатобумажных носков, ценники на творог… К ним приложены билеты в зоопарк и комнату смеха. В подобном контексте своеобразно воспринимается квитанция за проезд зайцем на теплоходе «Шота Руставели». С неподдельным интересом следишь за все возрастающим к отчету документов именно такого характера.

После этого кажутся скучноватыми накладные на отгрузку и получение мандаринов, без которых, как выяснится позже, автору нечего было делать в Хабаровске. Рыба — за мандарины… Так в отчет властно врывается производственная тема, а заодно приоткрывается завеса над, казалось бы, необъяснимыми зигзагами прослеженного нами маршрута.

В кратких заметках трудно поведать обо всем, что встречаешь в этом глубоко личном свидетельстве очевидца и участника описываемых событий. И все же ясно видно: перед нами характер целеустремленный, сильный, не ведающий сомнений перед трудностями. Умение устроиться в гостинице в номере по рубль пятьдесят шесть за сутки говорит о несомненном и глубоком знании жизни, понимании ее скрытых от непосвященных глаз законов и