Ал Райвизхем - Здрасьте, я ваша тетя – 2 (с половиной)
- Заткнись! – с ужасом простонал Бабс, увидев, как судья Криггс, вслушивается в смысл фразы. Спустя полминуты, он принялся лыбиться в ту сторону, где, по его мнению, находился племянник.
- Полноте, не думаете же Вы, что судья Криггс, - начал было Джекки Чесней и тут же замолк, увидев, какие ужимки появились на лице судьи Криггса. Глядя на экс-судью, можно было подумать, что он разговаривает по телефону и говорит какую-нибудь гадость.
- Помогите! – испугался «Попус», пятясь назад.
- Ну уж нет! – радостно осклабилась усатая морда закона. – Ты от меня так просто не отделаешься!
- Позовите журналистов! Сбрызни, педераст! – закричал Бабс, вспоминая, какие гадости ему говорил судья Криггс еще в его, Бабса бытность донной Розой. – при них он будет вести себя прилично!
Спустя минуту, толпа журналистов ворвалась в кабинет, щелкая фотоаппаратами и тыкая друг друга перьевыми ручками.
- Что Вы думаете о политике кабинета министров в Британских колониях? – спросил Бабса самый расторопный из них.
- Я думаю, что… - Бабс хотел было аргументировано высказаться на эту тему, но вовремя вспомнил, что «Попус», которого он играет, недотраханый имбецил в последней стадии кретинизма, поэтому безапелляционно заявил журналистам, - колонии – это приставшие к заднице империи куски дерьма, от которых давно плохо пахнет. Пора вытереть свою задницу и смыть засохшие какашки в унитаз! Деньги надо тратить на своих бездомных граждан, а также кошек и собак!
Все репортеры от неожиданности раскрыли рты. Стало слышно, как новоиспеченный и невоспитанный юрист Криггс уронил ручку на пол.
- Че вы на меня уставились, словно я только что испортил воздух? Уверяю, что если кто и испортил воздух, так это, несомненно, никто иной, как мистер Криггс, хозяин этого кабинета.
Репортеры опомнились от столбняка и странички их блокнотов покрылись причудливыми закорючками.
- Не смейте про меня такое писать! – завопил адвокат Криггс. – Стручки гнилые, я из вас потом в суде последнее пенни выжму!
- Не слушайте эту усатую морду, возросшие тиражи газет с лихвой покроют штрафы и издержки! – подначивал журналистов Бабс.
- Давно Вы страдаете недержанием газов? – спросил у Криггса самый бойкий журналист.
- Скажите, вы гороховый суп любите? – принялся выспрашивать другой, принадлежность которого к желтой братии, читалась на лице.
- Заткнуться, ублюдки! Я вам покажу, как меня в пердуны записывать! – заорал Криггс на журналистов. – И этому недоноску-кретину это с рук не сойдет! Его мильоны вылетят в трубу, когда я вчиню ему иск о чести и достоинстве! – продолжал орать наш противный усач с черными очками на глазах.
- Что Вы на это скажете, мистер Мандатрахулос?
- Я ему вчиню встречный иск за загрязнение воздуха! – нахально ответствовал Бабс. – И еще, запишите, он пристает к богатым племянникам! Слышали бы вы, какие гадости он говорит! Порядочный человек не выдержал бы и пяти минут!
- Пошел вон, кретин! – завопил судья. – Вот твое завещание, вот твое бумаги, а вот твоя чернильница! – с этими словами бывший судья швырнул наугад все вышеперечисленное, раскроив голову одному из писак. Разгоревшийся после этого скандал прибежали улаживать сами Скотски, Плотски и Глотски, которые после длительных препирательств, выдали каждому журналисту по большой чернильнице и закрыли за собой дверь. Результатом всего этого явилось попадание судьи Криггса в больницу со множественными повреждениями головы, рук, ребер и ключицы.
Тем временем, Бабс в окружении своих «родственников» погружался в большой автомобиль. Но мест в лимузине всем не хватило, так что на глазах не прорвавшихся в здание журналистов, «Попус» высадил из машины Брассета, Чарли Уэйкома и Джекки Чеснея, после чего, пыхнув черным клубом дыма из выхлопной трубы, укатил, бросив на прощание белый платочек несчастной троице, стоявшими с черными от копоти лицами и раскрытыми от удивления ртами.
- Ах, наглая морда!
- Да, мерзавец! – пискнул Чарли Уэйком.
- И притом, очень богатый мерзавец, - добавил Брассет.
Замечание дворецкого привело других двух героев в себя.
- Ну ты, продюсер хренов, пошли что ли, организуем концерт, - предложил Джекки.
- А ты, ты, ты – кретин! – сообщил Чарли своему другу. – Шел бы ты учиться играть на пианине, а то всех нас опозоришь!
- Да я тебя, очкастая морда, седьмую сонату Бетховена в задницу запихну! – огрызнулся Джекки.
- Брассет! – вознегодовал мистер Чарли. – Вы то че уставились? – ехидное выражение лица Брассета, как ветром сдуло. – Идите и договоритесь с какой-нибудь монашеской капеллой об аренде музыкальных инструментов.
- Слушаюсь, сэр! – ответил Брассет и, повернувшись к обоим приятелям спиной, отправился на поиски.
- Какая-то толстая задница высадила нас из папиного лимузина! – вновь принялся возмущаться Джекки Чесней.
- Из тетушкиного! – с апломбом возразил Чарли.
- Сэр, - вмешался Брассет, задержавшийся, чтобы завязать шнурки. – Сейчас этот лимузин принадлежит господину Мандатрахулосу!
- Заткнись, пошел вон!!! – одновременно заорали Джекки и Чарли.
- Да сэр и сэр! Сию минуту! – вытянулся Брассет.
- Какого хера ты командуешь моим дворецким? – возмутился Джекки Чесней. – В смысле, по какому такому праву?
- По праву джентльмена! – взвизгнул мистер Уэйком. – К тому же Брассет не твой раб, а слуга. Он служит и твоему папаше, а тот женат на моей тетушке, а значит… - распалялся Чарли, нервно поправляя свои очки.
- А значит, Брассет еще и родственник тебе, да? – насмешливо отозвался Джекки. – Следуя твоей логике, я могу приказывать приставу палаты лордов на том основании, что я сидел на том же унитазе, что и лорд Пердоун десятью минутами ранее, ведь я учился с ним в одном классе!
- Заткнись! – голос Чарли Уэйкома вновь сорвался на визг. Я тоже учился с ним в одном классе, но никогда не сидел на унитазе после него, ведь он срал так, как сейчас говорит, брызгая слюной во все стороны. В кабинку зайти было невозможно!
- А, ты имеешь в виду выпускной бал, когда я подсыпал ему слабительное в шампанское и он всего пятьдесят сантиметров не добежал до унитаза? – радостно спросил Джекки Чесней.
Толпа журналистов, ставшая свидетелями последней части беседы двух приятелей, неистово зачиркала в своих блокнотах. Чарли плюнул в ответ на эту тираду Джекки и направился в ближайшую пивную под интересным названием «Сыне бойся гнева господня». Интересным было только то, что на вывеске чьей-то рукой перед первым словом была добавлена еще одна буква «С».
Джекки с интересом прочитал вывеску и ему стало понятно, почему у пивной постоянно останавливались разные джентльмены и мочились на стену, никого не стесняясь. Подумав немного, он вздохнул, махнул рукой и тоже направился в пивную.
Напившись там до невменяемого состояния, причем всего лишь за полтора часа, Джекки и Чарли вспомнили о предстоящем сегодня вечером концерте под руководством «неполноценного кретина».
- Да, неполноценного кретина! – еще раз повторил Джекки. – Он, ик-ик, думает, что своим талантом покорит публику, - заплетающимся языком добавил он.
- Да, тоже мне, Битл нашелся, ик-ик, - согласился с ним Чарли. – Ик-ик, я с таким наслаждением посмотрю на его толстую рожу, когда его начнут закидывать помидорами.
- Да, приятное будет зрелище, - выпучив глаза, согласился с ним Джекки. – Кстати, ик-ик, ты же должен все это, ик-ик организовать.
- Да? – поразился Чарли. – Ну так чего же мы тут сидим? Пшли, АРГАНИЗУИМ! ДА!!!
- Пшли, - согласился с ним Джекки, решительным жестом поправляя свои патлы.
К удивлению автора, а также, наверное, читателей, мистер Чарли Уэйком ухитрился организовать все за оставшиеся до начала концерта полтора часа. «Все» включало в себя:
1. Арендовать оперный театр.
2. Купить набор музыкальных инструментов для начинающих джаз-банд.
3. Выпустить в типографии билеты.
4. Продать их!
5. Напиться со своим приятелем Джекки за полчаса до начала концерта до еще более невменяемого состояния.
Не менее, чем сам автор, удивлялась донна Роза.
- И как это тебе удалось? – поразилась она, удивленная донельзя организаторскими способностями своего племянника. Ее удивление, впрочем, было вполне понятным, поскольку она Чарли не смог обеспечить даже такую простую штуку, как перерезание ленточки при открытии нового платного туалета в трущобах Лондона. В тот раз, так и не найдя желающих, Чарли отправился на поиски страждущих облегчиться на соседнюю улицу. Когда он вернулся ни с чем, то обнаружил, что на ленточку кто-то очень аккуратно облегчился. К великому ужасу Чарли, кстати, автора идеи по открытию туалета, именно в этот момент прибыло все семейство Чеснеев во главе с донной Розой. Чуть не провалившись тогда от стыда сквозь землю, несчастный Чарли за гроши продал сие обгаженное сооружение вместе с ленточкой, туристическому бюро, располагавшемуся напротив. Сметливый владелец бюро впоследствии, огреб огромные прибыли на организации экскурсий на самый быстро обгаженный в мире туалет. По словам экскурсоводов, его засрали доверху еще до того, как его открыли, в доказательство же, они тыкали длинными указками в обгаженную ленточку. Словом, изумлению донны Розы не было предела. Еще полтора часа назад она созванивалась с оперным театром, но там ничего не слыхивали ни о какой джаз-банде, да еще с таким идиотским названием, как «Ведро краски». Мнение тетушки о своем племяннике, казалось, сложилось окончательно, как вдруг все перевернулось с ног на голову.
