Венди Норткат - Премия Дарвина. Эволюция в действии

Если бы глупость считалась преступлением, ее признали бы виновной.

 Источники: Deseret News Online, Associated Press.

1999 ГОД, НОВАЯ ГВИНЕЯ

Преподобный Антон Даун, служитель им же созданной Церкви молодой мудрости, самолично возложивший на себя священнический сан, покинул Австралию вместе с женой и тремя дочерьми, несмотря на то что они очень страшились этой поездки и отговаривали его. Дело в том, что преподобный Даун твердо вознамерился сделаться миссионером, дабы принести свет истинной веры некоему племени каннибалов-сатанистов, обитающему в джунглях Новой Гвинеи.

Сестра Дауна умоляла его не рисковать хотя бы жизнями детей, но он остался непоколебим, повторяя: дескать, дикари непременно полюбят его девочек, и это облегчит ему задачу. Однако он ошибся. Племя туоари очень скоро съело и несчастных девочек, и их мать, и его самого.

Узнав об этом, местные жители сокрушались:

— Мы ведь говорили ему, что туоари не желают никаких миссионеров. Они поклоняются дьяволу, поедают всех попадающих к ним белых и вполне счастливы.

А детектив Одока, занимавшийся этим делом, сообщил:

— Как утверждают люди из соседних племен, проповедник и вся его семья оказались в котле прежде, чем он успел вытащить свою Библию. Туоари пировали по-королевски, а потом плясали всю ночь.

 Источник: Ghana Mirror.

1998 ГОД МЭРИЛЕНД

Офицеру, командовавшему учебным батальоном на Эбердинском полигоне, пришлось столкнуться. с семейной проблемой одного своего подопечного. Это был один из многочисленных иностранных студентов, прибывший из какой-то страны Среднего Востока, и проблема у него была довольно специфическая. Он был женат (кстати, на собственной двоюродной сестре), и его 15-летняя супруга никак не могла забеременеть.

Командир устроил молодому человеку встречу со специалистом по вопросам репродукции. Парень вместе с женой явился на прием в больницу университета имени Джона Хопкинса. Осмотрев обоих, врач нашел, что никто из них не страдает бесплодием. Пытаясь разобраться в проблеме, он поговорил с ними поподробнее и узнал поразительную вещь.

Оказалось, что эта пара занималась сексом таким образом, который абсолютно исключает появление потомства. Доктор постарался просветить их, так что, скорее всего, впоследствии они добились своей цели. Однако в любом случае они оба заслуживают Почетного упоминания, поскольку не знали, как правильно делать детей.

 Источник: сообщение частного лица, пожелавшего остаться неизвестным. (предположительно — командира учебного батальона).

27 АПРЕЛЯ 1999 ГОДА, ЗАПАДНАЯ ВИРДЖИНИЯ

Мой прапрадед, живший в XIX веке, был городским врачом. Жил он в Блэкуотер-Фоллз, и весь город запросто величал его доктором Бобом.

Доктор Боб страдал бессонницей и боролся с ней при помощи весьма простого средства — носового платка, пропитанного хлороформом. Он накрывал им лицо, а позже, когда он засыпал, его жена убирала платок.

Втайне от супруги доктор Боб поддерживал близкие отношения с несколькими городскими дамами. В один прекрасный день, совершенно неожиданно, некая совсем юная девушка принесла к его порогу младенца мужского пола и оставила его, заявив, что его отец — доктор Боб и что она сама не может ни заботиться о ребенке, ни жить с подобным позором. Жена доктора, всю жизнь переживавшая, что у них не было детей, хотя и не слишком охотно, но согласилась взять мальчика в дом. События этого дня заставили доктора поволноваться, он никак не мог заснуть и поэтому снова воспользовался привычным средством. Однако на этот раз его жена… забыла снять с его лица платок, и старый грешник, уснув сном праведника, так больше и не проснулся.

Если бы его проникнутое истинно дарвиновским духом решение засыпать с помощью хлороформа являлось преступлением, доктор Боб оказался бы за решеткой. Впрочем, в определенном смысле там он и оказался.

 Источник: сообщение частного лица (Janet К. Behning).

Автор указывает: «Ребенка взяла на воспитание родня доктора Боба, и он стал моим прадедушкой. Он был гениальным человеком, произвел на свет гениальных детей, те подарили ему гениальных внуков и т. д. Однако существует тончайшая грань, отделяющая гениальность от безумия, и некоторые из моих родственников перешли эту грань».

ГЛАВА 3

«Я боролся с законом…» криминальный талант наоборот

Я не одобряю всего, что нарушает естественное неведение. Неведение подобно нежному экзотическому цветку: дотроньтесь до него, и он завянет.

Если Эволюция Действует, Почему Так Много Идиотов?

Посмотрите, как мы умны! Нам хватает ума, чтобы полностью подчинить себе окружающую среду. Правда, изначально мы произошли от одноклеточных организмов, но сейчас мы находимся на вершине пищевой пирамиды. Нас никто не ест, все могут иметь детей и не бояться, что их утащит саблезубый тигр. Совершенно очевидно, что мы находимся на самой вершине эволюции и нам больше незачем эволюционировать». Это высказывание — типичный аргумент тех, кто принимает теорию эволюции как таковую, но сомневается в существовании эволюции человеческой.

Если люди больше не эволюционируют, значит, Премия Дарвина исходит из неверных предпосылок. И даже если эти предпосылки верны, действительно ли истории, собранные в настоящей книге, являют собою примеры эволюции в действии?

Главная трудность заключается в том, чтобы представить себе наличие связи между нашими генами и всеми теми глупостями, которые мы, люди, так часто творим. В общем-то, никто не верит в существование особого гена, заставляющего человека курить в постели. Однако эта предосудительная привычка может быть связана с целым рядом наследственных черт — таких, например, как повышенная тяга к никотину. Если безумная идея, приведшая человека к Премии Дарвина, содержит в себе генетический компонент, пусть даже в долях процента, можно утверждать, что с изъятием этих генов из генофонда и случаев подобных идей станет меньше.

Вторая причина сомневаться в том, что данные истории иллюстрируют эволюционный процесс, заключается в следующем. Каждые несколько десятков лет окружающая среда «одаривает» нас целыми комплексами новых опасностей, которых не существовало раньше. Например, сейчас нам уже не нужно тревожиться о том, что нас сбросит вставшая на дыбы лошадь или на нас нападет медведь, но зато, переходя улицу, мы обязательно должны прежде посмотреть в обе стороны. А лет через пятьсот, возможно, нам придется избегать употребления в пищу какого-нибудь ядовитого инопланетного растения, но зато отпадет необходимость беспокоиться, что нас задавит древний автомобиль или автобус, потому что и тот, и другой к тому времени давно уже уступят место телепортерам.

Временной масштаб эволюции — тысячи и миллионы лет; на фоне нескольких поколений результаты естественного отбора обычно почти неразличимы.

Единственное исключение из этого правила — случаи, когда наличие или отсутствие данного гена означает верную смерть. В подобных обстоятельствах достаточно одного-единственного поколения, чтобы оказались истреблены все обладатели неблагоприятного набора хромосом. Правда, вероятность возникновения таких обстоятельств исчезающе мала, но одна смертельная болезнь действительно способна быстро изменить ситуацию. За примерами далеко ходить не надо: вспомните о СПИДе. Уровень зараженности им в регионе, примыкающем к пустыне Сахара, приближается к эпидемическому, и вполне можно представить себе, что всего через несколько поколений там будет проживать лишь небольшое число людей, чья наследственность сделала их менее восприимчивыми к этой болезни. Человеческая трагедия не остановит беспощадную руку эволюции.

Наш интеллект играет не последнюю роль в эволюционном процессе, поскольку многие опасности, которым мы ныне подвергаемся, порождены именно им. Мы погибаем в авариях, потому что в свое время изобрели автомобиль. Мы получаем увечья от взрывов, потому что сами изобрели взрывчатые вещества; мы изобрели взрывчатые вещества, потому что кто-то когда-то забавлялся, высекая искры; кто-то высекал искры, потому что огонь зачаровывает нас. Короче, мы страдаем от взрывов потому, что наша собственная природа за руку подвела нас к изобретению взрывчатки.

Какие наследственные черты могут приостановить раскручивание этой спирали? Пожалуй, следовало бы начать с обуздания собственного любопытства. Читая эту главу, постарайтесь привыкнуть к не слишком приятной мысли: может быть, эволюция уничтожает в нас как раз те черты, которые нам, людям, особенно симпатичны. Такие, как, например, любопытство!