Сергей Прокопьев - Клизмой по профессионализму (рассказы и повесть)
Когда сенсей взбадривал Саню палкой при медитации, Саня не обижался, так хотел поскорее задействовать скрытые в организме способности. Заставить работать чакры. В солнечном сплетении, вторая важная находится. Этакий конденсатор, в который закачивается космическая энергия, поступающую в головную чакру. Накопил и посылаешь в нужное место.
Помните, у Рериха картина: йог в Гималаях на вершине, льдом покрытой, в летней набедренной повязке сидит. Смотришь на него и дрожь по телу. Снежные горы, ветра студеные... Ему хоть бы хны, лед под задницей растопил, вот-вот камни зашипят. Простыни мокрые кидай на спину - пар повалит.
В бою энергия из второй чакры, посланная в руку или в ногу, удары усиливает, от чего противник летит и чахнет.
Под пупком сексуальная чакра располагается. Сенсей на ней внимание не заострял. Погранец познакомился с теми, кто заострял. Йоги редкой разновидности. Пупковые, называл их Саня. Сексчакра у них главная антенна для подключения к вселенскому разуму.
Увидев хорошенькую девицу, не в туалете ее представляют, как Погранец. Не душат зуд, что ниже пояса чешется, не гонят постельные фантазии, напротив - лелеют для расширения сознания. У них специальная богиня есть Шакти. Да не поклоны бить по утрам и вечерам. По пупковой религии, сливаясь с Шакти, заряжаешься космической энергией. С богиней, спросите, как слиться простому смертному? Да никак. Зато любая женщина - заменитель Шакти. Полномочный, так сказать, представитель в земных условиях. И канал для выхода в космос. У пупковых йогов особый храм в Индии построен, где за закрытыми дверями избранные расширяют с дублершами Шакти сознание до беспредельности.
Погранцу загорелось туда во что бы то ни стало. Ясно, интереснее, чем в шаолиньском монастыре из ямы прыгать.
- Хрен ли по фигу, надоело заднему проходу улыбаться бестолку! откровенничал. - Никакого канала в высший разум! Дуб дубом сижу на медитации! А с Шакти, чувствую, сделаю прорыв в освоении энергетического бесконтактного воздействия! Сколько можно руками-ногами в морды целить?
И приглашал Саню пойти к поклонникам сексчакры.
- Не-е-е, жена не пустит, - отказывался Саня на агитацию Погранца.
Саня смотрел на расширение сознания с другой стороны. Рвался на практике применять космическую энергию для корректировки личной действительности, которая в Ленке заключалась. Уходит супруга в воскресенье, якобы, на работу, Саня быстро принимает исходную позу, словомешалку и мыслемесилку нейтрализует и мысленно крадется за женой. Рельефно представляет в обществе мужчины. Вот хихикает, глазки строит. А Саня в этот момент наводит на хахаля порчу. В его чакру, отвечающую за мужскую боевитость, посылает импотентные импульсы. Для чего, по разумению Сани, надо мысленно втыкать в сексчакру иголки, чтобы сдувалась "на полшестого".
У жены не спросишь, полюбовное дело на фоне медитационного воздействия прошло на ура или пшикообразно? Но часто возвращалась недовольной. То, ругается, клиент за час до заключения договора страхования машины влетел в аварию, то передумал. А тут приходит злая, как Баба Яга. Застраховала мужика от несчастного случая, он на следующий день в петлю...
На что надеялся? Нет бы, под машину сунуться, будто невзначай, или под поезд...
Но вышло так, что заплатить страхагентству пришлось.
Развивались события трагическим порядком. Надоела мужику судьба безработного. Жена долбит и долбит: иди работай!
- Где?
- Ямы копай! - посылала в один адрес.
Легко языком молоть. Он бы и за лопату взялся. Да ям тоже на всех не хватает.
- Сколько буду тебя кормить? - билась в истерике супруга.
В прошлом радиомонтажница, в настоящем торговала на рынке. Работа собачья - зимой и летом под небесным цветом. На открытом воздухе. Сибирь не острова Фиджи. Намерзнется в лютый холод, напечется в дикую жару и орет: "Иди ямы копай! Как жрать, аж бегом! А как денег добыть..."
Бедолага решил избавить семью от безработного рта и остальной анатомии. Через повешенье. Заодно громкий акт протеста против невыносимой жизни совершить. Для чего выбрал памятник Ленину, под которым когда-то принимали в пионеры. Вихрастым пацаненком ярким апрельским днем звонко читал: "Как повяжешь галстук - береги его! Он ведь с красным знаменем цвета одного!" через много лет надумал промозглым ноябрьским утром повязать серый галстук. Владимир Ильич удобно простирал правую руку в будущее. Наш безработный, используя альпинистский опыт молодости, вскарабкался на вождя, к указующей перспективу длани веревку с петлей закрепил, на шею орудие самоубийства накинул, сказал: "Прости, Владимир Ильич", - и прыгнул в вечность.
Предварительно на последние деньги застраховался у Ленки.
Но если не везет, так кругом облом. В прямом и переносном смысле. Не успела петля надежно захлестнуть горло - рука Ленина, не выдержав суицидной нагрузки, обломилась у плеча. Арматура прогнила за давностью лет, зато бетон легче не стал. С разгона ладонь вождя обрушилась на голову мужику, после отеческого напутствия он сломал ногу, повредил позвоночник и в черепе дырка.
- Разве это несчастный случай? - возопило Ленкино страховое агентство в суде.
- А разве из разряда счастливых? - обратился к тому же суду адвокат. Это ни что иное, как принуждение к самоубийству. Методичное подталкивание к пропасти. Почему человек труда отчаялся на повешенье? Государственный завод, которому верой и правдой служил у станка тридцать лет, на ладан дышит, другой работы нет. Мой подзащитный не сам влез в петлю, не по своей воле затянул ее, его заставили невыносимые условия жизни.
На Ленкину беду на защиту мужика поднялась оппозиционная общественность. Наняла доку-адвоката, который процесс выиграл.
- Придурков страхуете! - кричал на Ленку начальник. - Вы что не можете отличить нормального от у кого тараканы в голове?
"Неужели я?" - терзал себя Саня.
Он выпытал у Ленки, когда страховала покушавшегося на самоповешенье. И получалось, в тот день Саня усиленно медитировал против хахаля. А вдруг произошел сбой в программе, он сдул чакру у мужика висельника?
При этом с одной стороны восхищался открывшимся способностям, с другой - смотрел на себя с опаской. Прямо как сенсей - "сам себя боюсь".
Глава пятнадцатая
МОНАХ ИЗ МЕДИТАЦИИ
Как-то вечером медитировал Саня в полутемной комнате. Для начала, как всегда, чисткой головы занялся. Для этого наловчился применять хороший прием: представлять метлу разлапистую с длинной ручкой, махнешь - и любая мысль летит в пятый угол. Настраиваясь на расширение сознания, шуровал Саня дворницким инструментом по всем извилинам. Подумалось, к примеру, на тренировке: "Че это Погранец язык показывает?" - и вместо ответного языка шварк метлой. Вспомнил: "Ленка опять в субботу куда-то бегала", - еще раз махнул. Влетело: "Вот бы летом на море!" Как влетело, так и обратно проваливай. Как пропеллер метла крутилась.
В тот раз тоже пришлось попотеть, очищая каналы к высшему разуму. Наконец, освободился от мозгового сора, настроился на связь с космосом. И раз: гость в пустой голове нарисовался. Шаолиньский монах, будто на экране, возник в цветном изображении. В позе лотос сидит, сверху из оранжевой хламиды голова бритая торчит, снизу - ноги босые. Глаза, как и положено, узкие, и прямо в мозги вещает: "Буду расширять тебе сознание". Саня еще отметил: "Во, чешет! Без акцента!" Монах мгновенно съюморил: "Моя осень карашо русский балакай".
"Растяжке времени научишь?" - вырвалось у Сани меркантильное.
Сенсей объяснял, что расширение сознания позволяет время, как гармазу, сжимать-растягивать. В бою противник молотит всеми конечностями, а ты свои секунды сжал, и его удары - черепашья возня в балете "Лебединое озеро".
Сенсей однажды показывал видеофильм с китайским мастером. Ветеран из серии: сидел бы, дедуль, на печи да глодал вставной челестью кирпичи. Маленький, плюгавенький. Больно смотреть, как передвигается. Давно пора под березку или сакуру, а внучка в спортзал притащила. Где начались чудеса в ушистком решете. Окружают деда десяток молодых бойцов. И разом бросаются на старичка без скидок на преклонный возраст. Ну, думаешь, хана пенсионеру, мокрого места не останется.
Дудки. Смертельные удары молодняка воздух месят, КПД ноль целых фиг десятых. Дед сделал свирепым нападающим ручкой, они наступают крошить ветхого соперника, а он уже в сторонке усмехается. Почему? Да потому, что время изменил. Нападающие для него как в замедленном кино плавают. Тогда как дед для них сверхзвуковым сделался. Вышел из окружения, никто не заметил. Когда хватились: что? где? - ветеран сам перешел в наступление. Айда всех отключать. А эти не могут въехать - откуда прилетает то пяткой в лоб, то кулаком по лбу.
Саня страх как хотел научиться распоряжаться секундами в таком же разрезе.
"Обучу время растягивать, - пообещал шаолиньский монах. Энергетическим ударам. Только медитируй каждый вечер". "Жена мешает", пожаловался Саня. "Ты ее с балкона", - вроде как пошутил монах и исчез из головы.
