Алексей Ивакин - Кактусятина. Полное собрание сочинений
«— Тобой овладело темное пиво, принцесса!
— Ах! Что же делать!
— Я поделюсь с тобой пивом светлым!
— Оно крепкое?»
Кактусов обругал свое подсознание и поменял пиво на силу.
«— Тобой овладело темное сило, принцесса!
— Ах! Что же делать!
— Я поделюсь с тобой силом светлым!
— Оно сколько в джоулях?
— Оно в лошадиных силах…
— Оооо… Я вижу твое сило… Оно впечатляет…
— О… Моя Понь…
— О… Мой говорящий принц…»
— Вот и грянул понь буланый! С этой кручи! Окаяяяяяаааааааной…
В батарею застучали соседи. Но Кактусов не замечал этого — его воспаленный мозг рожал батальные битвы.
«Огромный орк нарвался на мощный удар копытой в область, которая располагается ниже пояса, а потом загремел доспехами по лестнице, сметая гремлинов в кровавую кучку. Стая вампиров в это время заваливала в углу прекрасноухого эльфа»
К концу недели книга была готова. Красноглазый Кактусов трясущимися руками отправил файл редактору. Тот ответил сразу после того, как писатель встал, отодрав вместе с задницей прилипшие к креслу потные трусы.
— Петя, ты дурак?
— Не понял…
— Ты. Обещал. Юмористическое. Фентези, сказал по слогам главред.
— Да? — удивился Кактусов. — А это что?
— Это. Эпическая. Сага, — редактор, похоже, хмурился.
— Ну уж как получилось… — заканючил Кактусов.
— А это что за имя? Принц-Лошадь Фаин. Ты бы еще принцессу Ксюшей Кобель назвал! Кстати, это идея…
— Ээээ… — проблеял Кактусов.
Редактор смилостивился:
— Ладно… Подумаем, что можно сделать. Отдыхай…
Кактусов без сил рухнул на кровать. Уснул он моментально. Снилось ему… Да ничего ему не снилось. Иссушенный мозг упрямо не снил писателю сны. И даже мощная вонь из тапочек не мешала ему спать. Кот довольно доедал сосиски, честно стыбзденные из приоткрытого еще позавчера — и не закрытого в угаре творческого запоя — холодильника. Через месяц читатели плакали, но покупали третий том саги «Тобой овладело темное сило, Ксения Понь!».
Писатель Кактусов и гламурный джорнал
Иссушеный творчество мозг Пети, нет, уже Петра Сергеевича, жаждал отдохновления. Бестселлер за бстселлером — это вам не хухры-мухры. Поэтому, на каждое предложение издательств поучавствовать паровозом в новых сериях он отвечал отказом.
Так пролетели мимо кассы историко-фантастическая «Булава против моргенштерна», постапокалиптика «Электричка», фэнтезийная «Эльфы тоже страдают животом», аишная «Империя засланцев», космооперная «Вспученные звезды» и даже модная «Ч.П.О.К.Е.Р.»
Какое-то время Кактусов даже думал уйти из профессии и остаться в истории литературы как личность таинственная и трагическая. Но пальцы зудливо чесались и Петя вечерами тоскливо смотрел на клавиатуру. Стихи, что ли пописать? Увы… Стихи продать было решительно невозможно, а Петя был настоящим писателем. Он работал только за деньги, которые, в отличие от вечности, имели свойство заканчиваться.
Именно поэтому, когда позвонил редактор и предложил ему небольшую шабашку, Петя вальяжно согласился подумать.
— Тогда тебе перезвонят! — глумливо хихикнул редактор и бросил трубку. Через минуту адская машинка забрякала снова. Вообще, Петя боялся телефонов. Еще он боялся пьяных женщин и большой воды. Однажды ему приснился кошмар — голая пьяная женщина на надувном телефоне посреди моря.
— Петечка? Вы меня, конечно, узнали, поэтому….
— Не узнал, простите! — нахмурился Петя.
В трубке обиженно засопели.
— Разве вас не предупредили? Меня зовут Женя Файерпешен, я представляю мегаджорнал для людей ниже-высшего класса «Бьюти энд Фулл Лайф».
— А вы мальчик или девочка? — ляпнул Кактусов.
— Какое это имеет значение в век информационных технологий? — жеманно ответил голос.
— Ну… — Кактусов в смятении подвигал рукой туда-сюда.
— Вы против феминизации и унисексизации в отношениях людей? Если разговор пойдет в таком русле. Мы будем вынуждены свернуть сотрудничество с вами. Понимаете, маркетинговая стратегия и концепция нашего джорнала, — голос произносил слово «джорнал», нежно растягивая носоглоткой звук «о». Получалось как бы «а». «Джааарнал». А «р» и «н» сливались. «Джааанал». — Нашего джааанала такова, что наша аудитория — все, кому не лень быть красивыми. А наш мессидж — «Бьюти это секси, а секси, это стайл»
— Догги-стайл, — опять ляпнул Кактусов.
— Я предпочитаю а ля ваш, — томно ответил голос. — Значит так, через полчаса жду вас в нашей редакции. Записывайте адрес…
— Погодите, — испугался Кактусов. — Я в другом городе живу.
— Это же не модно! — удивился голос. — Хорошо! Жду вас к десяти утра в нашем паблишен хаусе.
— Где, где? — напугался Петя.
В трубке фыркнули и разговор закончился.
Петя думал пять минут. А потом решил таки ехать. Лишние впечатления писателю не помеха. Поэтому прыгнул в поезд и помчался навстречу гламуру, манящему сиянием в темной ночи.
В десять утра он скакал перед входом в редакцию журнала. Вход был закрыт. Москва никогда не спит? Вранье. Москва всегда спит по утрам. Лишь к двенадцати он попал внутрь, когда на работу заявились красноглазые сотрудники отдела клубных новостей. И еще какие-то люди. Одна из людей усадила Кактусова в глубокое мягкое кресло в приемной и угостила крепким черным кофе. Потом еще одной. Измученный организм немедленно отозвался возбуждением мочевого пузыря.
— Девушка, — неуверенно сказал писатель. — А где у вас… э…
Он посмотрел на носик секретарши, покрытый густым слоем какого-то крема и выпалил:
— Носик у вас где можно попудрить?
— Дамская комната налево по коридору.
— А… А мужская?
— У нас равноправие, ни к чему эти унижения, разделяющее людей на противоположности.
«А… Мессидж!» — вспомнил Кактусов и поплелся в дамскую комнату. Там долго пристраивался к биде, пока не заметил писсуар на противоположной стене. Когда вернулся — Женя Файерпешен уже сидел в своем кабинете.
— Вечно вы опаздываете, — буркнул Женя. Или буркнула? Кактусов так и не смог идентифицировать гендерную принадлежность гламурного редактора. — Я шиф-эдитор джанала, у нас к вам такая просьба. Наш литератори эдитор заболел, а на носу выпуск следующего номера. От вас требуется лишь отредактировать тексты наших текстовиков. Мы сами бы могли справиться, но зашиваемся! Я сейчас уезжаю на пати в клаб «Чиколетто», Арт эдитор на сессии…
— Учится? — участливо спросил Кактусов.
Женя удивленно посмотрел(а)(о) на писателя:
— Фотошутинг.
Кактусов понимающе закивал:
— Фотошутинг это да! Это серьезно. Это же фотошутинг!
Женя в ответ тоже закивал(а)(о):
— Вы уже начали все понимать! Оплата сдельная. Слово — цент.
— А сколько всего центов, ой, то есть слов?
— Примерно пятнадцать тысяч.
Полторы тысячи баксов за один вечер работы немедленно впрыснули адреналина в писательскую кровь. Когда еще удастся так пошабашить?
Писателю выделили стол, компьютер и кулер с водой. Мешало единственное — взгляды сотрудников журнала. Те с каким-то презрением смотрели на китайские джинсы, белорусские ботинки и турецкий свитер. А еще на «Винстон». Петя себя ощущал каким-то дворовым псом, случайно попавшим на выставку комнатных собачек с бантиками. В конце концов, подходя за очередной порцией горячей воды, он встрял в разговор двух манагеров. Один манагер был проколот во всех местах лица блестящими железяками, второй кутался в могучий шарф с перьями. Они стояли и жаловались друг другу на какую-то заю. Выгадав удобный момент Кактусов вдруг многозначительно сказал им:
— Петр Сергеевич! Дауншифтер!
Это слово он где-то слышал, но не знал, что это значит.
После этого на Петю стали смотреть с опаской и уважением. До вечера по офису металось — «Дауншифтинг это будет так модно в следующем сезоне! Ой, девочки, я не знаю… Это так дорого!»
Впрочем, работа не ждет. Кактусов приступил к литературной обработке текстов.
Работать было тяжко. Корреспонденты журнала грамотой владели на уровне «он кивнул своей головой». Но, постепенно, Петя приноровился и дело пошло как по маслу.
К полуночи обработка была готова. Петя довольный улегся ночевать на редакционном диванчике. Снились ему кокотки, горжетки, нимфетки и прочая гадость.
Разбудил (а)(о) его Женя. Он(а)(о) только что вернулось с афтапати.
Ой, как он(а)(о) орал(а)(о)…
— Что это? Что это, я вас спрашиваю? Какая Нина Писси? Это не писи — это РИЧИ! Это так пишется, но читается по-другому! А это что? Как выйти замуж, не выходя из офиса! Название хорошее, но что вы там написали? «Уроните под стол помаду и засуньте туда голову на полчаса, оставив самое важное на поверхности в сторону прохода. Поза страуса — мечта любого мужчины!» Наши читательницы не страусы! Наши читательницы — курицы! Они хотят нестись золотыми яйцами от золотых петухов! А золотые петухи не интересуются страусами! Они интересуются…
