Сергей Прокопьев - Отелло с кочергой (рассказы и повесть)
- Спасибо, - говорит, - мы лучше в проходе досмотрим.
- Тогда лучше вообще домой пойти, - вылез я из-под зонтика. - Тем более, - говорю, - у меня заноза в боку гноится начинает.
- Потерпишь! - жена свое талдычит. - В конце объявят участников концерта. Узнаем - мужчина или женщина справа от руководителя ансамбля на гитаре играет.
В конце и вправду объявили. Оказывается, Саша Крячко с правой стороны от начальника струны драл. А мужик Саша или женщина - ни слова ни полслова.
Лично мне наплевать, где у Саши плечистость больше накачена - вверху или ниже пояса. Тем более, пока с "Ледового побоища" возвращались, я под рубаху залез, занозу вытащил. Довольный домой вернулся.
Жена злая как ведьма. И с деньгами прокол, и Саша Крячко в голову влетел - клином не вышибить.
Дай, думаю, телевизором попробую. Включаю, а там начальник управления культуры отвечает на вопросы телезрителей. Жена за телефон.
- Кто, - спрашивает в трубку, - на концерте Кудрявого справа от руководителя ансамбля играл - мужчина или женщина?
- Справа от руководителя ансамбля, - доходчиво объяснил начальник культуры, - играл его заместитель.
Я еле успел телефон, в глаз мне летевший, поймать. Денек на мою голову выдался, то гайки в нее, то телефон...
Жена говорит:
- Не в тебя, в начальника культуры метила.
Повезло телевизору. И еще сказала:
- Завтра снова на Кудрявого пойдем. Пока не разберусь с гитаристом - не успокоюсь.
Но концерты отменили, и теперь у жены мозговая грыжа по поводу половой принадлежности Саши Крячко. Хоть из дома от этой грыжи беги. Так что развлеклись мы на халяву, как кур во щах.
ПЕРЕПОДГОТОВКА В ТУМБОЧКЕ
Перед кабинетом врача сидели две женщины. Одна в чешуйчато-блестящем жилете, у второй кудри были с густо-фиолетовым отливом.
- Радикулит только иглоукалывание берет, - горячо говорила фиолетово-кудрявая.
- Не скажите, - возражала блестящая, как в цирке, - трава мокрец - это дешево и сердито на сто процентов.
- Бабушкины сказки? Сами-то пробовали?
- Тут целая история с географией, - сказала женщина в жилете горящем, как тридцать три богатыря. - У моей подруни муж Бориска. Орел, под два метра ростом. Как-то, лет десять назад, приносит домой повестку из военкомата отправляют на двухмесячные сборы в Тюмень, на переподготовку. Подруня, как путная, собрала мужа в путь-дорожку. От слез на вокзале и провожаний Бориска отказался. Подруня, между прочим, и не рвалась - не первый год замужем. Прощаясь, Бориска предупредил, что получку - работал токарем - цеховские принесут домой.
Женщина в сверкающем на все лады жилете поправила юбку на коленях и продолжила рассказ:
- В день мужниной получки соломенная вдова присмотрела ткань на платье и думает: "Что сидеть ждать у моря погоды, побегу-ка сама в завод за деньгами". У проходной запнулась об знакомого из Борискиного цеха. "Твой получил уже", - говорит знакомый. "Что ты мелешь? - удивилась подруня. - Он вторую неделю на сборах!" Мужичок замямлил, мол, ему показалось, в ведомости стоит Борискина подпись, хотя самого Бориску и вправду давно не видел. "Вот бестолочь!" - подумала на мужичка подруня, но изменила маршрут, для начала в цех, а не в кассу, порулила. В цехе народу пусто, кому надо в день получки торчать. Подруня через эту пустоту уже на выход навострилась, да вдруг кольнуло оглянуться. И странной показалась тумбочка у одного станка. Этакий металлический шкафчик, метр с небольшим высотой. Подруня к этой тумбочке подскакивает, дерг дверцу. Она чуть подалась, но сразу назад, как пружиной привязанная. Тогда подруня двумя руками ухватилась и рванула на всю мощь...
- Неужели? - перебила ее женщина с фиолетом в кудрях.
- Ну! - подтвердила догадку чешуйчато переливающаяся рассказчица. - В тумбочке Бориска сидит. Глаза виноватые, нос на коленях. При его двух метрах и ста килограммах уместиться в такую шкатулку... "Негодяй!" - закричала подруня и хватает стальной пруток - проучить паршивца в этом капкане. Бориска не стал ждать прутком по голове, захлопнул дверцу и держит так, что не открыть. Подруня давай хлестать-грохотать железякой по тумбочке. Бориске не сладко внутри, но терпит. Пусть лучше барабанные перепонки страдают, чем красота лица. Подруня даже притомилась с прутком и глядь, рядом с тумбочкой замок лежит. Взяла и на два оборота закрыла Бориску. "Продолжай, говорит, - повышать военную и политическую подготовку!" Не успела до проходной дойти - доброжелатели доложили, с кем Бориска сборы проводит. Пошла моя подруня на место сборов и лахудре космы проредила. "Иди, говорит, - забирай своего военнообязанного вместе с тумбочкой!"
Дома начала Борискины вещи собирать, чтобы выставить за дверь, а тут его привозят в три погибели сложенного. В тумбочке под замком Бориску радикулит разбил. Заколодило поясницу - не вздохнуть не пискнуть. Но моя подруня молодец. Везите, говорит, его к той военно-полевой сучке, мне на него начхать. Но, оказывается, к той прости-господи Бориску уже возили. Инвалид ей даром не нужен. Дружки-товарищи оттартали Бориску на дачу. Благо время летнее. На даче Бориска нашел способ мокрецом лечиться. Два дня поприкладывал, и как рукой на всю жизнь сняло. Приходит через неделю домой. "Прости, - упал передо мной на колени, - больше не буду". А я ему: "Вот тебе Бог, а вот - порог!" И...
- Стойте! Погодите! - перебила женщина с фиолетовой прической. - При чем здесь вы, если он муж подруги...
Но тут ее вызвали к врачу, она так и не узнала, чей все-таки муж проходил военную переподготовку в тумбочке.
КОГДА БОРЗОМЕТР ЗАШКАЛИВАЕТ
Живот у Надежды пер на лоб не по дням, а на глазах: седьмой месяц - не седьмой день, и Вадик, она была уверена - именно Вадик, долбал ножками, будто это не мама, а дискотека, и он первый шоузаводила. Или дверь входная-выходная, а его любопытство разбирает: откройте, что у вас там хорошего? И вдруг обрезало ударный интерес. Затих, как и не стучал. Надежда извелась вся, вдруг передавилось-перекрутилось что-нибудь... К врачу тряслась пойти - возьмет и вляпает приговор беременности.
Когда трусливо гадала: идти или погодить? - свалились на нее неожиданные деньги - тысяча рублей, родное предприятие давний долг отдало. Надежда отбросила сомнения и пошла на толчок. Пеленки-одежонки Вадику приобрести. В наши времена не до поверья: до рождения ребенка детское не смей покупать. В наши времена, коли деньги появились - не крути носом по приметам, а хватай что надо. Как говорится, не откладывай на завтра, что можешь отоварить сегодня!
Идет Надежда по толчку, а к ней подруливает Люська-Угорелая.
- Женщина, - просит Люська, - помогите сыграть.
Люська-Угорелая в тот день "низом шла", то бишь залавливала простофиль на беспроигрышную для Люськиной компании игру.
Игра элементарная до безобразия. Команда человек восемь-девять: двое секут за милицией, один "верхом идет", для лопухов - это независимый ведущий кассы, трое под случайных игроков косят, кто-то рисуется в качестве зрителей. Лоху подсовывается заманишка: помоги, дорогой, кубики бросить. Только и всего. За что получаешь бесплатный жетон на игру.
Он, простодыра, рад без ума, счастья полные шаровары, как же: все за деньги судьбу пытают, а он на сверхльготных условиях. Нет бы прикинуть дурьей башке, что на базаре, чем бесплатнее начало, тем накладнее конец. Куда там подумать.
И конечно, у довольного дармовщинкой выпадает выигрышный номер.
- Ура! - кричит он от счастья.
Но и у соперника аналогичные цифры.
На что ведущая начинает заливать: такое совпадение бывает раз в сто лет, правилами предусмотрен приз в две тысячи рублей тому из двух везунчиков, кто перебьет другого: бросит на кон больше денег.
Ежу понятно, даже если и перебьешь, две тысячи не получишь, не для твоего кармана люди работают. Ежу-то понятно, а лопух он и есть лопух. Лох, по современному.
Люська-Угорелая сама восемь месяцев назад влетела на 500 рублей. Закончила она ПТУ на швею-мотористку, а работы нет, ну и подпирала в подъездах стенки с утра до вечера. Потом бабушка пожалела внучку - на пуховик деньги дала. Только не дошла Люська до него, развели по дороге. В пять минут обработали. Она думала пуховик в дубленку обратить, а осталась в старой курточке.
Проревела ночь и снова пошла на толчок: может, думала, вернут деньги. Посмеялись над ее простотой ребята и позвали к себе работать. У Люськи хорошо пошло. Быстро пуховик спроворила. Не зря в доме творчества три года в драмстудии занималась.
Надежде "выпало" бодаться с Люськой за приз. Ну и загорелись глазки: две тысячи! - как раз комбинезон и коляска для Вадика.
Она потом сама не могла сообразить, как на нее чумовой азарт накатил: швыряла Верке-Катастрофе - ведущей - сто, триста, пятьсот рублей. Не на шутку разыгралась.
А Люська-Угорелая добавляет масла в азартный огонь: рисанулась, что у нее деньги кончились.
Надежда на седьмом небе - выиграла комбинезон с коляской. Люська в картинные слезы.
