Михаил Задорнов - Выпить охота

Михаил Задорнов

ВЫПИТЬ ОХОТА

На улице ко мне часто подходят с вопросом: «Все, что вы рассказываете, — правда? Или вы все это сочиняете?» Чаще всего в последнее время спрашивают, пожалуй, про историю с дринками.

Сознаюсь, ее мне рассказал в Харькове, в бане, один из руководителей харьковского ГАИ. К сожалению, его фамилии я не записал и не смог потом отблагодарить за такой подарок. Он сам был участником этой истории. Из Харькова в свое время многие уехали в Америку, в том числе один из его лучших друзей. Прошло лет пятнадцать. Из Советского Союза стало легче выезжать по приглашениям. Друзья встретились в Хьюстоне и решили эту встречу отметить прямо по дороге из аэропорта.

Эмигрировавший друг был за рулем. Проезжали мимо мексиканского ресторана на трассе. Зашли, сели, позвали официантку-мексиканку. Задача перед ними стояла непростая. В большинстве американских ресторанов водку в бутылках на стол не подают. Только рюмками. Называется одна порция-рюмка «one drink» (drink — по-английски: выпивка, напиток, а также порция). Две порции — «two drinks»… То есть дринкнул, недостаточно захорошело — попросил второй дринк. Двух-трех дринков для американцев обычно за вечер предостаточно. Но наши ребята не виделись пятнадцать лет.

Друг моего рассказчика хоть и знал здешние порядки, но они ему претили, так как душа его навсегда осталась нашей. Поэтому официантке он сразу сказал:

— Значит, так. Слушай меня внимательно. Принеси нам десять дринков. Только сразу, вместе! Поняла? Ну и на закусочку какой-нибудь салатик.

Официантка переспросила:

— Сколько-сколько дринков?

— Десять. Давай быстрее, мы двадцать лет не виделись. Выпить охота, понимаешь?

Официантка пошла сначала на кухню, но какая-то мысль ее все-таки остановила по дороге, и она вернулась.

— Вы извините, я недавно из Мексики, не все еще понимаю по-английски. Вы не могли бы повторить ваш заказ?

Наш слово в слово повторил настойчивее:

— Десять дринков и один салат. Давай быстрее.

«Догадавшись», о чем идет речь, официантка очень учтиво спросила:

— Вам, наверно, еще стулья поставить, да? Еще люди придут?

Наши уже стали раздражаться.

— Не волнуйся, милая, стулья ставить не надо. Вдвоем справимся. Давай, и побыстрее. Говорят тебе, выпить охота.

Официантка принесла на блюде десять рюмок водки, отошла в сторону и стала наблюдать, что будет дальше. Наши быстро ими прожонглировали за встречу, за друзей, за первую родину, за вторую родину, за удачу, за счастье и за будь-будь. И снова позвали потрясенную увиденным официантку.

— Еще десять дринков принеси, да?

Та опять учтиво спрашивает:

— И салат?

— Нет, салат оставь этот. Не трогай.

Официантка принесла новые десять дринков. Наши их продринкали еще быстрее. За школьных учителей, врачей, за тех, кто уехал и кто остался (поименно), и за будь-будь. И в третий раз повелительным жестом потребовали официантку.

— Очень маленькие у вас все-таки дринки. Чтобы мы тебя больше не гоняли (решили заботу об официантке проявить!), принеси сразу двадцать. А салат не трогай, тебе сказали.

Все работники ресторана вышли смотреть, как наши опрокидывают дринки за тех, кто в море, за тех, кто с нами, и за хрен с теми, кто не с нами… Подошел к столику хозяин ресторана. Пожилой заботливый мексиканец пожал нашим руки, представился и говорит:

— Вы замечательные клиенты. Мы даем вам максимальные скидки. Приезжайте к нам почаще. И имейте в виду, что каждый четвертый дринк у нас бесплатный. Зря он это сказал! Наши туг же позвали официантку.

— Повтори все, что мы взяли, а то, что бесплатно положено, отдельно поставь на поднос — пусть рядышком стоит, так, для удовольствия, глаз радует. Да, и принеси наконец какой-нибудь закуски. Мы ж не алкоголики — все это под один салат пить.

Когда в каждом сидело по пол-литра, ребята встали и под аплодисменты обслуживающего персонала начали прощаться:

— Спасибо, было очень вкусно, нам пора, мы поехали.

Хозяин подошел во второй раз. Снова пожал им руки и, загадочно улыбаясь, сообщил, что их ждет у выхода сюрприз. Он вызвал за свой счет лимузин! Чтобы тот в целости и сохранности доставил дорогих клиентов домой.

— Таких клиентов беречь надо, — пояснил хозяин.

— Зачем нам лимузин? — возмутились друзья детства. — Мы сами за рулем.

И официанты, и повара вышли на крыльцо проводить «жонглеров дринками» в последний путь. Те же как ни в чем не бывало сели в машину и поехали.

Ехали, ехали, вроде не качаясь, не нарушая правил. И вдруг — надо же такому случиться! — их остановил на трассе дорожный патруль:

— У вас фара одна не работает.

Полицейский отошел метра на три, показал жезлом на негорящую фару. За рулем из наших был тот, который уже в Америке пообтерся. Понимал — главное сейчас, чтобы полицейский не почувствовал запаха. Однако отвечать надо. Приоткрыл окошко чуть-чуть и, высунувшись лишь одним ухом, попытался внятно пробормотать:

— Конечно-конечно, мы все знаем, как раз ехали в автосервис.

Но даже из уха на три метра так потянуло спиртным, что полицейский пошел на это ухо, как кот на валерьянку.

— По-моему, вы выпили.

Наш попытался его успокоить, продолжая разговаривать так же, ухом:

— Да нет, в пределах нормы.

И вроде не соврал. Просто не уточнил, что в пределах своей нормы.

— А по-моему, не в пределах, — не поверил полицейский. — Придется пройти тест.

Достал, извините за выражение, «тестилку» — последнее достижение американской науки и техники.

— Дыхните вот сюда!

Водитель побледнел. Отказаться от тестилки нереально. Сразу заберут. Дать взятку — еще хуже: посадят. Они же, американцы, как недоросли, даже не догадываются, что можно деньги собирать на дороге. Оставалось одно — надеяться на технику выдоха. Этому у нас многие научились еще в юношестве. И никто, кроме наших, в мире такой техникой не обладает. Выдыхать носом. Шумно, но с меньшим процентом перегара. Когда-то я тоже знал этот способ. Мальчишки во дворе научили. Я тогда был в восьмом классе. И успешно пользовался этим выдохом, когда на школьных вечерах нас проверяли учителя.

Вспомнив, чему учили комсомол и школа, наш водитель послушно и шумно пустил струю через нос и стал обреченно ждать результата. Полицейский посмотрел на дисплей тестилки и не поверил своим глазам. Там ясно и отчетливо выскочило слово «труп». Бедный американец так удивился! До сего момента он даже не знал, что там такое есть, внутри дисплея. Потряс тестилкой — может, что-то в ней заклинило? Ведь не может такого быть: водитель живой, а на дисплее написано «труп». Явное расхождение — несвязуха! Потряс и попросил еще раз: «Не могли бы вы снова пройти тест?»

Наш понял: что-то у американца не получается. Дыхнул уже увереннее. Американец посмотрел на дисплей: опять труп. У американца, как рассказывал мне свидетель-харьковчанин, даже волосы в подмышках зашевелились от ужаса. Водитель же, увидев полицейского растерянным, приободрился и спросил: «Что там у вас?»

— Да вот тут, посмотрите, — не зная, как подобрать слова, начал объяснять американец. И показал водителю на дисплей.

— Да у вас же прибор испорчен! — мгновенно осмелел наш «заяц во хмелю». — Да я на вас жаловаться буду. Вы меня оскорбляете. Я что, труп, по-вашему?

Американец окончательно растерялся и, не зная, что дальше делать, отпустил наших. Как утверждал мой рассказчик, он долго еще, стоя на том же месте, тряс своей тестилкой, с которой никак, судя по всему, не мог скинуть слово «труп».

Наши обрадовались, поехали. По дороге уже хотели в честь такого события еще в какой-нибудь ресторанчик заскочить. Но судьба-режиссер распорядилась по-своему. Или они и впрямь ехали качаясь. И их остановила вторая полицейская машина. Впрочем, наш уже опытный водитель ничего не боялся. Уверенно подозвал полицейского и сразу ему предложил: «Давай сюда, без лишних предисловий, свою тестилку». На этот раз он выдохнул что есть мочи. Раза в три больше, чем вдохнул. Полицейский посмотрел на дисплей — глаза у него округлились, как и у первого. Поэтому наш уверенно сам спросил: «Ну что там, труп, да?» Еще больше полицейский удивился такой проницательности.

— Откуда вы знаете?!

— Да у вас же у всех на дороге приборы испорчены, — разошелся наш «заяц». — Да я на вас в муниципалитет жаловаться буду! Уже один нас останавливал. Я у него тоже трупом был. Вы мне за это ответите.

Полицейский не поверил такому бреду, связался со своим коллегой.

— Ты труп останавливал?

— Да, было, — как-то с неохотой ответил тот, видимо, все еще продолжая трясти тестилкой. — Вот до сих пор с дисплея не исчезает.

За нанесенный моральный ущерб наших проводили под конвоем до дома.

А на следующий день они поехали в мексиканский ресторан завтракать с максимальной скидкой. И дринкнуть не только за свою историческую родину, но и за американцев. Все-таки они хорошие — как дети! И с ними можно иметь дело!