Нил Саймон - Последний пылкий влюбленный

Бобби. У нас был с ним роман, который длился пятнадцать минут, но я любила его.

Барни нервничает, смотрит на часы. Поспешно прибирает все со стола. Не знает, как ее выпроводить.

Понимаете, человек одинок в этом мире. Он должен сделать все сам для себя… И все, что мне нужно, это сыграть один спектакль. У меня есть талант, а все остальное — вопрос времени.

Барни. Да, да… Вопрос времени. (Смотрит на часы.)

Бобби. Людям не нравится, когда вам в жизни везет. Все такие завистливые… такие испорченные… такие злые… Все мы — в ловушке. Все. Поет:

В этом мире так мало, так мало любви,Как сказал бы француз: " Такова C'est la vie".

Все мы в ловушке. Все! На помощь! Помогите!

Барни выпроваживает ее за дверь. Вытирает пот со лба.

Барни. Нет, с меня довольно… Это последний раз. Последний раз…

Сентябрь месяц, три часа пополудни. Поворачивается ключ в замке, БАРНИ просовывает голову, входит в квартиру.

Барни. Ма-ам!

На этот раз он в спортивном пиджаке из твида, светло-кофейного цвета брюки, голубая рубашка, яркий галстук, портфель /"дипломат"/. Он кладет ключ на полку, ставит на стол портфель. Барни оживлен более обычного. Вынимает бутылку шампанского, идет, напевая, на кухню. Открывает и закрывает дверцу холодильника, возвращается со стаканом воды. Вынимает из портфеля два бокала, сдирает с них этикетки. Звонок. Барни приглаживает волосы, поправляет галстук, подходит к двери, смотрит в замочную скважину, открывает дверь. В дверях ЖАНЕТ ФИШЕР. Ей около сорока лет, женщина ничем не примечательная, разве что только своей печалью. Она самая печальная женщина во всем Западном полушарии. Утром она встает печальная, ложится спать печальная. Печалью заполняет промежуток между пробуждены и сном. На ней платье беж и накидка в тон. Она тревожно осматривается.

Барни (сердечно). Жанет, добрый день!

Протягивает ей руку, вводит в комнату, закрывает дверь.

Вы сразу нашли эту квартиру?

Жанет отрицательно качает головой.

Разве уже пошел дождь? Ну, хорошо, хорошо.

Снова покачала головой.

Ну, хорошо, хорошо.

Она от него отворачивается.

Жанет, что-нибудь случилось?

Она снова качает головой, он берет ее руку.

Идите сюда… Садитесь. Ну посмотрите на меня, Жанет!

Она обращает к нему лицо.

Ну как, все в порядке?

Жанет выдавливает из себя слабую улыбку, кивает головой, что означает: "Да". Он усаживает ее на диван, садится рядом.

Я понимаю, что все получилось как-то нескладно. Но это потому, что я уважаю вас, Жанет. Если бы вы пришли сюда спокойная, холодная и циничная, как некоторые женщины, или как одна психичка, которую я встретил в парке — это было бы другое дело. Но вы не такая Жанет. Из всех наших друзей — вы единственная подруга Тельмы, которую я уважаю и люблю. Вот почему, я был так счастлив вчера, когда мы у вас ужинали, и когда вы намекнули мне…

Жанет начинает тихо всхлипывать.

О, Жанет, не надо! Все хорошо…

Она вынимает из сумки платок, начинает беззвучно плакать.

Ну, полно, Жанет! Не надо…

Жанет рыдает, он ее успокаивает.

Не надо, Жанет, все хорошо. Это я — Барни.

Она его отталкивает, он в полной растерянности.

Жанет, неужели вы будете так сидеть до пяти часов и все время плакать?

Жанет вскакивает, с рыданьями убегает в ванную.

Жанет! Жанет!

Подходит к ванной комнате, прислушивается, возвращается, всплескивает руками.

О, небо праведное! Разве их можно понять? Разве этих женщин поймешь?

Жанет выходит из ванной. Она уже больше не плачет, а улыбается.

Жанет. Барни, зачем я здесь?

Барни. Как — зачем?

Жанет. Зачем я пришла? Ведь я знаю вас с Тельмой уже двенадцать лет. Тельма — моя закадычная подруга. И я ни за что на свете не обижу ее. А мой муж, Мел, и вы как братья, даже больше. Тогда скажите, зачем я пришла?

Барни. Как зачем? Потому что я пригласил вас сюда. Вы очень мне нравитесь. Положите сумку и отдохните, а я приготовлю что-нибудь выпить. Хорошо?

Идет на кухню, но слова Жанет его останавливают.

Жанет. Я не испытываю к вам никакого физического влечения Вы знали об этом?

Барни. Нет… Ничего не знал… Но ведь это не обязательно.

Жанет. Вы — милый, добрый человек. Но я не считаю вас физически привлекательным.

Барни (весело). Нельзя же обладать сразу всеми достоинствами.

Жанет. Могу я быть откровенной с вами? Мы ведь знаем друг друга очень давно?

Барни. О, разумеется!

Жанет. Поэтому я могу быть с вами совершенно откровенной? Вы мне физически не импонируете.

Барни (улыбаясь). Ну и отлично. Считаю, что мы успешно пересекли эту опасную территорию. Почему бы нам теперь не выпить? Положите сумочку и отдохните, а потом…

Жанет. Не поймите меня превратно. Дело не в вашей внешности Внешность меня не беспокоит…

Барни. Я рад это слышать, Жанет.

Жанет. Но вы мне нравитесь в эмоциональном и интеллектуальном аспектах.

Барни. Ну и чудесно! Мне всегда казалось, что у нас с вами взаимное тяготение.

Жанет. Но отнюдь не физическое.

Барни. Хорошо, не физическое. Это мы уже оговорили. Извините, Жанет, одну секунду, я принесу шампанское. (Хочет идти).

Жанет. Барни, вы знаете, что между мной и Мелом уже восемь месяцев не было никакой близости?

Барни. Понятия не имел. Восемь месяцев, бог мой! Я знал, что у Мела радикулит, но я понятия не имел…

Жанет. Восемь месяцев никакой близости.

Барни. Послушайте, Жанет, но я, к этому не причастен… Это ваше личное дело — ваше и Мела, вы как-то сами его между собой.

Жанет. Мел был рядом со мной, но я с ним близка не была.

Барни. Как это так?

Жанет. Близость не доставляет мне удовольствия.

Барни. Как? Совсем?

Жанет. Когда-то это что-то для меня значило. А теперь все не имеет для меня никакого значения.

Барни. У вас просто легкое недомогание, Жанет. Или просто разошлись нервы.

Жанет. Мел когда-нибудь намекал вам на то, что между нами кое-что произошло?

Барни. Нет, не намекал. Мел не разговорчив.

Жанет. Но вы с ним часто видитесь.

Барни. Да, по субботам. Мы играем с ним в гендбол. Но мы не обсуждаем такие интимные вещи. Он подает мяч, я его отбиваю.

Жанет. И он не был ничем расстроен?

Барни. Нет. Позвольте вашу сумочку, Жанет.

Жанет. А вы ему ничего не расскажете? Не расскажете, Барни?

Барни. Я?! Жанет, я поражен, что вы могли это подумать…

Жанет. Значит, я могу быть спокойна, что мое имя не будут трепать на коктейлях.

Барни. Разрази меня бог! Пусть я умру и не увижу свою старшую дочь замужем, если когда-либо, даже случайно я заикнусь об этом.

Жанет. Клянитесь!

Барни. Уже поклялся. Пусть меня разобьет паралич до пояса и ниже.

Жанет. Мне было трудно прийти сюда.

Барни. И пусть артрит скрутит мои руки. Я поражен, как вы могли даже подумать…

Жанет. У меня нет опыта в этих делах.

Барни. У меня тоже.

Жанет. Я просто не знаю, что я должна делать.

Барни. Во-первых, положить сумку.

Жанет (поднимаясь). Я хочу только одного: чтобы ни произошло между нами, — все должно остаться в этих четырех стенах.

Барни. Пусть мой ресторан сгорит в адском пламени! Вы можете быть абсолютно спокойны, пока я жив, ни одна душа ничего не узнает. Я вам об этом вчера сказал.

Жанет. Мел когда-нибудь намекал вам о том, что у него роман с другой женщиной?

Барни. Никогда.

Жанет. А если он когда-нибудь намекнет, вы мне скажете?