Брайан Фрил - Аристократы
Джуди сказала, что я должен произнести тост в честь семьи жениха.
Клер: Ты знаешь Джерри?
Имон: Не очень хорошо. Он был тогда намного старше. (Вдруг вздрагивает). Ну может на пару лет, но когда ты молод, разница кажется большой.
Берет свой стакан и пьет.
Эй! А как насчет таблеток?
Клер: Я их сегодня еще не принимала
Имон: Почему?
Клер: Ты знаешь его сестру Элен?
Имон: Да.
Клер: Что ты о ней думаешь?
Имон: У Элен своя жизнь.
Клер: Но она будет жить в нашем доме, с Джерри и со мной.
Имон: Только некоторое время. Она выйдет замуж и уедет.
Клер: Нет, она никогда не уедет. И она уже не выйдет замуж. Ей почти пятьдесят четыре — она только на год младше Джерри. И дом находится в ее собственности. Вчера она меня предупредила, что все останется по- прежнему: она будет все готовить и убирать. Мне не придется ничего делать. Жизнь, полная безделья. Она предложила мне гулять с детьми. Только это. Целые дни ничегонеделанья. К тому же на следующее Рождество он подарит мне машину, так что мне и ходить не нужно будет. Вот увидишь в следующий раз, когда ты приедешь, я прибавлю фунтов этак двадцать!.
Имон: Я думаю, Джерри предпочтет работящую жену.
Клер: О, да. Он купит пианино, и я смогу учить детей музыке. Может, один из них когда-нибудь станет великим пианистом.
Она встает и идет через лужайку.
Имон: Что же там Казимир так медлит с едой?
Встает и наливает себе еще вина.
Имон: Боже, благослови Вилли Дайвера. Я ведь был у него свидетелем на свадьбе. Господи, какая это была свадьба. Мне было семнадцать, Вилли восемнадцать, а невесте, Норе Шеридан… Ее прозывали Нора монашка… Ирландская ирония, знаете ли, Профессор… Так вот ей было тридцать… И тогда в семнадцать я думал, какой же повезло старому доброму Вилли: женился на деревенской распутнице… Боже, теперь он сможет заниматься этим и утром и днем и вечером, что же еще нужно мужчине! Но, естественно, брак продлился всего пять месяцев и храбрая Нора сбежала с британским солдатом, остановившимся тогда в Дерри. После этого ее больше никто не видел. А старый добрый Вилли снова встал в наши ряды, — тех, кто мечтал заняться этим хотя бы раз в году, в ночь Святого Патрика, с Теззи Муллиган, пообещав ей свозить ее и ее близняшку на танцы. Жизнь полна маленьких разочарований. Не правда ли, профессор? А как ваше исследование?
Том: Вполне удовлетворительно.
Имон: Вы пишите книгу?
Том: Да, в конечном итоге.
Имон: А о чем?
Том: Я наскучу вам моими разъяснениями и теориями.
Имон: Пожалуйста. Это так захватывающе. (к Элис:) Нам так интересно, правда, дорогая?
Том: Элис совершенно не интересно.
Имон: Элис просто скрывает свою страсть…
Том: Я действительно лучше не…
Имон: Но мне очень интересно…Я действительно заинтригован. Пожалуйста.
Том: Хорошо. Когда речь идет о большой семье в этой стране, мы обычно подразумеваем большую Протестантскую семью живущую в духе Англо-Ирландских традиций и культуры. При этом существует большое различие между этой культурой и ее традициями и тем, что мы обычно называем истинной Ирландской традицией и культурой, которые в действительности являются Римско-Католическим наследием.
Имон: Так называемые резервации… Да?
Том: Так вот, объектом моего исследования является жизнь и уклад большой Римско-Католической семьи, еще достаточно крепко связанной со своими историческими корнями. Того что обычно определяют как — Римско-Католическую аристократию. Если нужен более походящий термин, то…
Имон: Нет, нет, это хороший термин. Мне он нравится. Дорогая, Профессор рассказывает о тебе.
Том: Задачей, которую я себе поставил, является исследование политического, культурного и экономического влияния и на высший правящий класс, и на исконно местные крестьянские традиции. Как за последние сто пятьдесят лет, с начала Католической Эмансипации, изменились их политические взгляды, каков их экономический вклад, каково влияние на культурный уровень местного крестьянства?
Имон: Дорогая, теперь профессор рассказывает обо мне! Значит, Усадьба Баллибег — это взятый вами прототип?
Том: Нет, просто пример.
Имон: К каким же вы пришли выводам?
Том: Пока ни к каким, Имон… Сейчас только собираю материал.
Имон: Так, значит. Давайте посмотрим: чем мы можем помочь Профессору. Какие там были вопросы? Как изменились политические взгляды? (Задумывается, затем грустно качает головой.) Каков экономический вклад? (Задумывается и грустно качает головой.) Каково влияние на культурный уровень местного крестьянства? Элис?.(Задумывается и качает головой) Боюсь, мы оба так считаем. Простите, профессор. Ваш тезис ложный. Никакой книги не выйдет.
Том: Хорошо. Книги не выйдет.
Имон: Но вы ведь все равно будете продолжать? Так?
Том: Иногда я могу быть очень упрям.
Казимир входит в кабинет, неся большой поднос. В то время как он пересекает лужайку, он говорит сам с собой:
Казимир: А теперь нам подадут замечательный обед прямо на траве, который был специально и искусно приготовлен…
Теперь он на лужайке и готов положить поднос на траву, когда его речь перерывается громким и командным голосом Отца.
Отец: Казимир!
Казимир выпрямляется, он весь во внимании. Натянут, испуган.
Казимир: Да сэр!
Отец: Немедленно иди сюда. Я хочу поговорить с тобой.
Только теперь Казимир осознает, что голос исходит из колонки.
Казимир:. О Боже….Ха-ха… Как это смешно… Я чуть не бросился туда… Я чуть не..
Он стоит и смотрит на всех вокруг, все пристально смотрят на него. Он пытается выдавить из себя улыбку. Он полностью потерян. Смотрит на свой поднос, затем медленно оседает, и, в конце концов, становится на колени.
Казимир: Второй раз я попался на эту удочку… Второй раз…
Джуди выходит с чайником. Она старшая из дочерей О’ Доннел. Ей почти сорок лет. Она одета в старую одежду для работы. Ее внешность не очень сильно ее заботит.
Джуди: Казимир, ты принес сахар и сэндвичи? Я принесла чай.
Отец: Немедленно, сэр. И принесите отчет вашего начальника. Я намереваюсь пристально в этом разобраться.
Казимир: Джуди?
Джуди: Что?
Казимир: Джуди?
Она быстро выбегает на улицу, садится около него и крепко обнимает. Он не может сдержать слез и плачет.
Казимир: Прости, прости…
Джуди: Все хорошо..
Казимир: Мне очень жаль… прости..
Джуди: Все хорошо… все хорошо..
Казимир: Это не справедливо..
Джуди: Шшш.
Казимир: Второй раз… второй раз… Я поверил… я попался… Это не справедливо… Это не честно..
Джуди: Шшш….
Казимир: Ха-ха… Это не честно..
Она еще сильнее прижимает его к себя, как будто ребенка. Все отворачиваются, стараются не смотреть на них.
Свет постепенно гаснет.
Акт второй
Часом позже.
Остатки пикника разбросаны по лужайке: посуда, салфетки, скатерть, пища, пустые винные бутылки.
Все утомлены под воздействием солнца, еды и вина.
Имон растянулся на траве и дремлет.
Джуди лежит лицом к солнцу с закрытыми глазами, курит сигарету.
Вилли сидит чуть сзади от нее.
Клер сидит в одиночестве, в стороне, возле солнечных часов.
Том сидит в беседке, читает газету и в то же время наблюдает за окружающими.
Казимир ползает по земле на четвереньках, медленно и очень тщательно ощупывая землю. Он полностью сосредоточен на этом занятии: он ищет лунки на бывшем поле для игры в крокет, на месте которого был позже теннисный корт.)
Оживленно ведет себя только ЭЛИС. Она немного перепила и теперь вышагивает маленькими шажками по газону, с бокалом в руках, иногда спотыкаясь и пошатываясь.
Элис: Знаю, я вам надоела. Старушка Элис немного пьяна, да? Но то, что я хочу предложить, очень мудро. Еда закончится через полтора-два часа, и счастливая пара укатит в вечное блаженство, а что останется делать нам? Сидеть и глядеть друг на друга меланхоличными глазами? Спать? Болтать о старых временах? Или подслушивать за Отцом через эту штуковину? (Она посмеивается, потом резко с сожалением:) Простите. Я не хотела. Это чересчур. Итак, что же мы будем делать? Мое предложение- нет это даже официальное заявление, госпожа Председатель (к Джуди) — мы все отправимся куда-нибудь повеселится. И повезешь нас ты, Вилли, так?
