Василий Сигарев - Гупёшка

ТАМАРА. Ленечка, успокойся, пожалуйста.

ПАША. Да он же кривляется, этот подонок.

ТАМАРА. Прекратите называть его подонком! Он… он романтик. Он в чистую любовь верит. Он семнадцать хризантем Софии Ротару подарил. А вы не дарили. Вот. Ленечка, миленький, перестань. (Упала на колени, целует ему руки.)

ЛЁНЯ (трагически). Так как же мы теперь жить будем?

ТАМАРА. Как и раньше. Ленечка. Я не люблю этого. Пашу то есть. Я тебя люблю. Ты у меня хороший. Ты меня из деревни вытащил. А с ним мы не поцеловались даже. Хотели, но не успели. А сейчас даже и не хочем. Правда, Паша?

ЛЁНЯ (еще более трагически). О, боже! О, силы небесные! Эта женщина не ведает, что говорит. Супружеское ложе осквернено, а она твердит, что это можно забыть. (Вдруг вывернулся, отскочил.) Такое не забывается, милая суровая подруга дней моих! И по сему один из нас должен уйти…

ПАША (встал, пораженно). Я понял, что вы задумали.

ЛЁНЯ. Понял и молодец.

ПАША. Я… я… Это же верх подлости. Я не собираюсь участвовать в этом.

ЛЁНЯ. И не надо, друг мой Паша. Надевайте свои желтые штиблеты, застегивайте брюки и в путь. Вы свою миссию выполнили.

Р. (пошел в прихожую). Мерзавец. Какой вы все-таки мерзавец. И как только додумались до такого.

ЛЁНЯ. Элементарно, Ватсон. Сейчас эпоха компроматов. Да и квартирный вопрос испортил давно уже не одних москвичей. Так что чао, чао, чао. (Тамаре.) Так на чем мы остановились. Ах, да. Один из нас должен уйти. И будет несправедливо, если это буду я — униженный и оскорбленный. Значит?.. Значит?..

ТАМАРА. Что, Ленечка?

ЛЁНЯ. Значит, уйти должна…

ТАМАРА. Я?

ЛЁНЯ (грустно). Угу.

ТАМАРА (встала с колен, убитым голосом). А куда же я?

ЛЁНЯ. На родину. Родина-мать зовет.

ТАМАРА. Туда? (Показала куда-то рукой.)

ЛЁНЯ. Туда-туда.

ТАМАРА. А как же ты, Ленечка?

ЛЁНЯ. Будет трудно, но ничего не поделаешь.

ТАМАРА. А кушать тебе кто варить станет?

ЛЁНЯ. Буду сам учиться.

ТАМАРА (села на диван, робко). А может, простишь еще, Ленечка? Мы ведь только пообщались, и все.

ЛЁНЯ. С мужем общаться надо было.

ТАМАРА. Так ты же на работе всегда.

ЛЁНЯ. У тебя телевизор для этого есть. Ясно?

Пора.

ТАМАРА (вздрогнув). Куда?

ЛЁНЯ. Собираться пора. Я тебе билет на электричку купил.

ТАМАРА (встала, дрожит). Уже?

ЛЁНЯ. А че тянуть-то? Быстренько разбежались, и все.

ТАМАРА. И все?

ЛЁНЯ. И все. Че брать-то будешь? (Достал из шифоньера чемодан, раскрыл его, положил на пол.) Ну, так че возьмешь-то?

ТАМАРА. Ничего. Я так. Я привычная.

ЛЁНЯ. Не надо мне так. Куда мне твои вещи? Я жениться больше не собираюсь. Так что. (Достал какие-то тряпки.) Это будешь брать?

Будешь. (Положил в чемодан, достал еще что-то.) А это? Тоже будешь… (положил, достал целую охапку вещей.) Все забирай. А то че же это получается. Приедешь голая. Че люди-то скажут? (набил чемодан, закрывает). Плохо думать будут. А мне это надо? Где у тебя пальто было? А? Не помнишь? Я тоже. Давай вместе подумаем. Так… (чешет затылок). Так… В диване не может быть, а? Давай-ка посмотрим. (Открыл диван, заглядывает.) А… Вот оно! (Достал пальто, встряхивает.) Моль мальца поела, но сезон еще можно относить. Так. Куда тебе его? В чемодан уже не влезет. Может, тебе его по-армейски, как шинель, скрутить и на плечо? Или наденешь? А? Наденешь. Ну, давай. (Надевает на нее пальто.) Во! Какая милашка сразу. Щас еще из подъезда выйти не успеешь, как снова замужем окажешься. (Смеется.) Валенки у тебя, по-моему, еще были. Надо брать. А то зима скоро. Холодно. Морозы лютые. Где они? Тоже, наверное, в диване. (Снова открывает диван.) Ага. Вот они. (Достал валенки.) Смотри-ка как новые. Куда тебе их? На ноги-то вроде рановато еще. Или наденешь? Наденешь? Ну, давай… (Нагнулся, натянул на нее валенки.) Во! Зато щас уж точно не замерзнешь. Вечера-то уже прохладные. Так. Че еще? (Озирается.) Че же? Че же? Че же? Вау! Самое главное-то забыли. Машинку-то забыли. Это же хлеб твой. А ты и не вспомнила даже. Нехорошо. (Подошел к столу, накрыл машинку футляром, закрыл замки.) Во! Теперь все, кажись. Все? Больше ничего не будешь брать? Или возьмешь че-нибудь? (Поглядел на «столик».) Может, из посуды че-нибудь? Фужеры вон возьми. (Показывает на разбитые фужеры.) А? Бери давай, не стесняйся. (Собрал куски стекла, сует ей в карманы.) Заклеишь их, будут как новые. (Пауза.) Ну, че? Все? Или еще что-нибудь возьмешь? Не будешь? Ну, и правильно. (Оглядывается.) А то и так уже пустовато стало. Ох, уж мне эта дележка имущества. Терпеть ненавижу. Да! Билет-то забыл. (Достает билет, протягивает ей.) На. Держи.

На билет-то (кладет ей в карман). Я в карман тебе его положил. Найдешь? Денег, может, тебе еще дать? На первое время, пока на ноги не встанешь. Дать? (Достал бумажник, высыпал из него мелочь, сует ей в карман.) В карман положил. Смотри, чтоб на вокзале не вытянули. (Сел на диван, отхлебнул из бутылки вина.) Документы пока пускай здесь лежат. Выписываться все равно потом приедешь. Так. Че еще? Все, да? Присядешь, может, а? На дорожку, а?

Эй… Че молчишь-то? Скажи хоть че-нибудь-то.

ТАМАРА. Я, Ленечка, наверное, под поезд брошусь сегодня.

ЛЁНЯ. Ага.

ТАМАРА. Правда.

ЛЁНЯ. Че ты… Из-за чего ты бросишься-то? Че там интересного-то под поездом? Из-за меня, что ли?

ТАМАРА. Да.

ЛЁНЯ. Любишь, что ли так?

ТАМАРА. Да.

ЛЁНЯ. Прямо мочи нет?

ТАМАРА. Да. Нет, то есть.

ЛЁНЯ. Так есть мочь или нет, я че-то не понял?

ТАМАРА. Я не знаю.

ЛЁНЯ. Вот видишь. Не знаешь, а под поезд собралась. Тоже мне А. Каренина. (Поглядел на часы, встал.) Ладно. Пора.

ТАМАРА (тяжело задышала). Леня, пожалуйста… Куда же я такая?..

ЛЁНЯ. Какая?

ТАМАРА. Бракованная. Я же, Леня… Я же… Лучше побей меня. Сильно, до полусмерти побей. А я даже кричать не буду. Не буду, вот увидишь. Буду тебе спасибо говорить. И ты потом можешь каждый меня бить. Вот этим вот даже (показывает на кувалду). А я тебе только спасибо. Каждый день спасибо.

ЛЁНЯ. Знаешь куда свое спасибо засунь…

ТАМАРА. Засуну, Ленечка. Ты только скажи куда, и я сразу засуну.

ЛЁНЯ. Ты че? (крутит пальцем у виска). Тши-и-у-у… Или притворяешься?

ТАМАРА. Как скажешь, Ленечка, так и будет.

ЛЁНЯ. Вот и я говорю, что пора вам, подруга дней моих суровых. По-ра. Поезд ждать не будет. Уйдет поезд.

ТАМАРА. Пускай едет. А мы, зато вместе останемся! Любить друг друга будем! Как раньше, Ленечка!

ЛЁНЯ. Че? Я че-то не расслышал. Че мы раньше друг друга делали?

ТАМАРА. Любили.

ЛЁНЯ. Я — вас? Господь с вами (крестится). Не было этого. Никто вас не любил. Никто никогда вас не любил. (Закурил сигарету, выдохнул дым ей в лицо.) Ни-ког-да! Я понятно выразился? Ясно тебе?

ТАМАРА. Любил…

ЛЁНЯ. Да что мы говорим? Какие мы самоуверенные. Иди в зеркало погляди. Ты же деревня. Тупая, страшная, безобразная деревня. Как тебя любить-то? Ты даже не женщина, ты — Гупешка. С тобой по улице и то пройти противно. Ты же мышка-норушка и лягушка-квакушка в одном лице. Ясно? Такими, как ты, тротуары мостить надо, чтобы все ходили и плевали. Вот тогда справедливость в мире восторжествует. И не будут нормальные люди мучиться, каждый день любуясь на вашу физиономию. Че, продолжать или на родину поедешь? Продолжать?