Александр Галин - НАЛ и НЛО
Петровна. Это кто же так меня вам охарактеризовал? Каштанов? Не верьте ему.
Каштанов. Ты, Петровна, респектабельная…
Петровна. «Респектабельная» — это какая?
Каштанов. Богатая женщина.
Петровна. Чего ты всё болтаешь?! Болтун — находка для врага.
Лена. Давайте мерить.
Петровна. Прямо посреди поля?
Лена. Я вас прикрою… если вы стесняетесь своего мужа.
Петровна (мужу). Иди посмотри что, Моника поднялась или нет! Смотри, вон уже закат, а она всё лежит. Иди, иди! Не смотри сюда!
Каштанов. Да ладно! А то я тебя не видел!..
Лена. Отвернитесь, Алексей Николаевич!
Петровна (мужу). И не поворачивайся, пока не скажу.
Каштанов. Вот, Леночка, какая у меня жизнь: даже посмотреть не могу на «респектабельную».
Лена. Сейчас посмотрите, сейчас…
Каштанов отворачивается и, закурив, уходит.
Петровна. «Ле-но-чка» — вот как он вас зовет! А меня Лидочкой не помню, когда называл последний раз.
Лена. Всё у вас теперь впереди! Давайте начнём с обуви.
Петровна. Какой там «впереди», доченька! У барышни Петровны всё в прошлом. Была и Лидочкой, и Лидком была, и Лидунчиком… Лидяшечкой называл… Вы не думайте, что я чумичка какая. Я школу с серебряной медалью закончила. У меня незаконченное средне-техническое образование. Если бы не Каштанов, была бы я сейчас дипломированным химиком. Он сам с Волги, саратовский… служил во флоте, а после к нам его занесло, на канал. Приехала я отцу с матерью помочь картошку сажать, а вечером в клуб в Икшу с подругой поехала. И всё! Как я его увидела на танцах — так прощай, химия! Убежала я с ним на баржу его… Вот такая была в моей жизни катастрофа…
Лена. Ну ведь это прекрасно: на барже! С любимым человеком!..
Петровна. И жили, доченька, мы с ним в Долгопрудном! А это, почитай, что Москва. Оставили однокомнатную квартиру дочери, а сами вот решили сюда. Нам что! — мы оба пенсионеры… Но матросик мой так и не прижился в деревне. В Москву его постоянно тянет. А я уж не помню, когда была в последний раз в Москве…
Лена. Ну что вы! Там столько сейчас нового!
Петровна. Да я по телевизору за всем слежу. Слежу… А как постарел Каштанов, всем недовольный стал, затосковал… и совсем, как пришибло его…
Лена. Лидия Петровна, снимите вы эту майку! Никого нет. Я бы сама сейчас с удовольствием разделась и голой побежала бы по траве!
Петровна. Не-ет, майку Петровне снимать нельзя! У меня там, под майкой, пояс, а на нём все мои трудовые накопления. Каштанов его зовёт «поясом чести». Там я от Каштанова кубышку свою заветную прячу. Раньше, куда я деньги от него не прятала, — везде находил. У меня ведь всё, как у настоящих «респектабельных»: свой рэкетир есть. Тогда я на вещевом рынке купила у китайцев этот пояс. Продам молочко — и сразу денежки туда. Я семерых бычков вырастила и продала. Были бараны, тоже продала. А это уже денежка! Ох! Как мой Каштанов затосковал! Он последнее время места себе не находил, всё в уме подсчитывал, какая у меня громадная сумма собралась. Чего только он бедный не предпринимал! Вам как нотариусу это будет интересно. (Хохочет.) И стыдил, и издевался… Потом вроде пылкой страстью ко мне воспылал, от любви изнемогал. Раньше ходил в баню один или с зятем… когда ещё у моей дочки муж был. А тут начал меня всё время в баню с собой звать. Да что же это такое, думаю! Прямо и так и уговаривал и эдак! — «Петровна, я пока ещё мужчина, мне нужна интересная жизнь с женой»… Я тогда поясок надёжно припрятала и говорю: «Пойдём». Я же тоже не железная. Ух! Как он весь день места себе не находил! Мне его даже жалко стало. Он, скажу вам по секрету как нотариусу, мужчина был… очень нешуточный, капитальный мужчина… такой, что из-за него я всю жизнь через гражданскую войну шла. Что только бабы из-за него не выделывали!.. Пришли мы с ним в баню. Извините меня, старую дуру, скинул он портки… ну и я аккуратненько всё своё сложила. Гляжу, Каштанов мой по сторонам смотрит… Я спрашиваю: «Лёша, ты кого высматриваешь?» Ох он бедный измаялся тогда! Ох я хохотала!.. Вот он наш заветный поясок — капиталы барышни Петровны. Тут труд двух моих подружек: Моники и особенно Розки. Коза у меня молодец. Сейчас придём домой, я вас её молоком напою. Вы после этого, не то что по полям — по деревне голой побежите! Вот он поясок!.. Так что пусть Баллини не обижается, я его больше не сниму никогда. Тут у меня, Леночка, на новую корову деньги. Моника моя уже своё отжила. Но я хочу к тёлочке ещё и бычка прикупить заодно, чтобы им весело было.
Лена. Алексей Николаевич так волновался. Дал мне наказ выбрать самое дорогое…
Петровна. Это мы знаем. У него раньше, как лишняя сотня рублей появится, он обязательно мне чего-нибудь принесёт. Потом унесёт и пропьёт, конечно, но всё равно, как женщине мне приятно.
Лена. Зовите мужа. А я пойду посмотрю, что там с Сергеем Ивановичем.
Лена уходит. Петровна остаётся одна. Она в босоножках на каблуках, в просторном лёгком платье. Незаметно наступил вечер.
Петровна. Моника! Чего ты лежишь? И ты у нас стала «респектабельная»? Разленилась ты, матушка! Ну что за работа: траву жевать! Ты и этого не желаешь делать. Розка, сейчас я тебя домой отведу. Сейчас, моя девушка. Вижу — доить тебя пора. Вижу…
Появляется Каштанов.
Каштанов. Вот и ты у нас «респектабельная», Петровна.
Петровна. Зачем ты, Лёшка, деньги тратил?
Каштанов. Сколько лет хотел себе строгий костюм, тебе платье…
Петровна. Тебе светлое шло всегда. Зачем тебе «строгий»?
Каштанов. А какой у меня гардероб на случай смерти?
Петровна. Неужели я не нашла бы в чём тебя похоронить! Я так себе представляла: если он раньше меня помрёт — похороню Каштанова в бескозырке. Хорошо ты её так, набок, носил. Волосы были красивые… Морячок… Весёлый, загорелый…
Каштанов. Так на Кубу ходил! Ракеты Фиделю доставлял… Был когда- то Каштанов в самом котле мировых событий…
Петровна. Как ты появился здесь, тут такое началось с девками! С кем я только не дралась из-за тебя!
Каштанов. А я не дрался? Ты тоже не монашкой была — хороводила на весь район!
Петровна. Я парней от себя гоняла, а к тебе все девки прилипали.
Молчат.
Вечер уже… Ну вот, ты в костюме, я в босоножках. Чего будем делать? (Смеётся.) Давай на танцы пойдём!
Каштанов. Хочешь, пойдём…
Петровна. А нас там молодые не затопчут? Сейчас такие танцы у них агрессивные. А помнишь, ты всё меня румбу кубинскую учил танцевать? Ча-ча-ча! А ну-ка, кабальеро!..
Танцует.
Каштанов. Да ты чего, Петровна? Там с дороги тебя видно. Не пугай проезжающих!
Петровна. Ничего! Пусть смотрят! Ну, давай, Лёша! Румба!.. Какие там слова были? Напой!..
Каштанов. Ча-ча-ча! Опа! Ча-ча-ча!
Петровна. Напой слова… кабальеро!
Каштаянов и Петровна танцуют.
Каштанов. Опа! Ча-ча-ча!
Петровна. А хочешь, на Кубу съездим, проведаем твоего Фиделя. Денег у нас много!
Каштанов. Съездим…
Петровна. Это, наверно, на самолёте надо лететь…
Каштанов. Можно по морю: «круиз» называется.
Петровна. Давай в круиз. А то ведь ты думаешь — я от тебя весь свет отобрала… приставила к скотине…
Каштанов. Да не думаю я ничего!
Петровна. А мне Монику и Розку жалко. Мы на корабле, а они как? А, может, и их возьмём?
Каштанов. Корову в круиз — это будет слишком «респектабельно», Петровна, а козу можно…
Петровна. Ой! Я бы Розку взяла. Она заслужила путёвку. Пусть она по Гаване-то пройдёт… пальмового листочка попробует. Она там шороху наведёт среди местных козочек! Там все козлы кубинские табунами сбегутся! Давай Розку возьмём!
Каштанов. Возьмём!
Петровна. Господи! Неужели и мы по-человечески поживём, Лёша!
Каштанов. Куда мы денемся! Ча-ча-ча!
Петровна. А начинали мы с тобой как хорошо! Ни дома не было, ни хозяйства, а только канал да река!.. Я сама, знаешь, как по реке иногда тоскую! Это потом уже коровы, кабаны… коровы… Но что нам было делать?!
Каштанов. Теперь мы в круиз поплывём…
Петровна. Лёша… Я не жадная, ты не думай. Мне в последнее время страшно жить стало. Ты в запоях… дочь беспутная… Внучку жалко. Умненькая она. Но видишь: Бог есть, услышал Петровну… и у нас теперь тоже деньги могут появиться… Не врёшь ты?
