Василий Сигарев - Гупёшка

ПАША. Почему?

ТАМАРА. Сварил почему? Со злости. Сказал, что они некрасивые и весь вид портят.

ПАША. Почему называет так?

ТАМАРА. Меня?

ПАША. Вас.

ТАМАРА. Не знаю. Называет, и все. Может, что я неприхотливая, как они. Они ведь где только не живут. И в канализации даже. И ничего им не делается… И я вот…

ПАША. Вы садитесь, Тома. Чай будем пить. Остывает.

ТАМАРА. А блинов, что ли, не хотите уже?

ПАША. В другой раз. Садитесь.

Тамара садится.

ТАМАРА. Вкусный чай. Сладкий. Я так сладкое люблю. Конфетки всякие. Пирожные. Картошку еще сладкую ем. Она, когда в яме зиму полежит, сладкая становится. Вот. Нравится вам чай?

ПАША. Нравится.

ТАМАРА. А сладкое оно, наверное, всем нравится. И по-доброму когда. Вот как вы со мной сегодня. Правда ведь?

ПАША. Правда.

ТАМАРА. Вот. (Пауза.) Хорошо как да? Свечи стоят, луна за окном, звезды мерцают, как бриллианты. Это я в книжке прочитала, что звезды похожи на бриллианты. Хорошо, что такие книжки есть. А то бы я никогда и не узнала, какие они из себя. Бриллианты, в смысле. А теперь знаю. Они такие же, как звезды.

ПАША. Красивее.

ТАМАРА. Бриллианты?

ПАША. Звезды красивее.

ТАМАРА. Правда?

ПАША. Правда.

ТАМАРА. Все равно, все равно красивые. Как мой браслетик, наверное (показывает). Это мне Лен подарил. На день рождения. Он мне всегда что-нибудь дарит. Только забывает часто, когда у меня день рождения. Наработается на работе и забудет, а я постесняюсь напомнить. А так всегда подарки дарит. Один раз еще мыло дарил. Туалетное. Импортное. В коробочке. Потом, правда, его на работу унес. Мыться там в душевой. Ну, ничего. Я и без мыла как-нибудь. Хозяйственным вон моюсь. Оно и лучше даже. На дольше хватает. Кусок-то большой. Вот.

ПАША. Еще что-нибудь расскажите. О себе.

ТАМАРА. О себе?

ПАША. О себе.

ТАМАРА. А я о себе ничего не знаю. Да и неинтересно про меня. Вам скучно сразу станет. Вот про нее интересно (показывает на плакат Ротару). Про нее не скучно. У меня Леня ее любит очень. Это она ему фотографию эту подарила. И расписалась тоже она. Леня к ней на концерт ходил, приезжала она к нам когда. Весело там было. Я не ходила, правда. Билет только один был. А Леня ходил. Вот как я вас, так же близко ее видел. Он ей еще семнадцать хризантем подарил. Цветы такие. Красивые — ужас! Он их, когда купил, принес, поставил в воду, чтоб не завялились. А я сидела и смотрела на них, пока он себе галстук завязывал и брился. Душа аж радовалась, какие красивые. Но это правильно, что ей такие цветы дарят. Она ведь и сама красивая.

ПАША. Вы тоже красивая.

ТАМАРА. Ой, скажете тоже. Какая же я красивая? Была бы красивая, мне б тоже цветы дарили. Хризантемы.

ПАША. Красивая вы.

ТАМАРА. Смеетесь вы, да?

ПАША. И не думал.

ТАМАРА. Смеетесь.

ПАША. Не смеюсь. Правда. Красивая вы.

ТАМАРА. Раз красивая, тогда почему мне Леня цветы не дарит?

Не знаете да? А потому что некрасивая, вот и не дарит.

ПАША. Дурак потому что ваш Леня.

ТАМАРА (удивленно). Кто?

ПАША. Дурак ваш Леня.

ТАМАРА. Вы… Зачем вы так?

ПАША. Потому что он дурак и тупица к тому же.

ТАМАРА. Не нужно так про него. Он хороший. Он меня из деревни вытащил. А так бы я сидела сейчас там и мира не видела.

ПАША. Это он так говорит?

ТАМАРА. …Он.

ПАША. Ну вот видите же, что дурак?

ТАМАРА. Не вижу.

ПАША. Тогда на слово мне поверьте.

ТАМАРА. Не поверю.

ПАША. Все равно он дурак.

ТАМАРА. НЕ говорите так. Он в институте учился.

ПАША. А там что, думаете, дураков мало? Они все там учатся.

ТАМАРА. А он и не дурак.

ПАША (удивленно). А кто же еще? Променял такую женщину на какую-то… (Смотрит на плакат). Фу, смотреть на нее тошно. А он еще цветы ей. Семнадцать штук еще. Вам нужно цветы дарить, а не ей. Не вот этой вот. (Схватил за плакат, дергает. Тот рвется.)

ПАША. Вот треснула…

ТАМАРА. Ничего. Бывает. Бракованная, наверное, попалась.

ПАША. А Леня что скажет?

ТАМАРА. Не знаю. Много чего скажет.

ПАША. Тогда заклеить надо. Тут делов-то…

ТАМАРА. Вы садитесь. Не беспокойтесь. Я сама потом.

ПАША. Да нет уж. Давайте заклеим. Мне так спокойнее будет.

ТАМАРА. А нечем заклеивать. Клея никакого нету.

ПАША. Тогда убрать ее и не мучиться! (Срывает со стены плакат.) Вот и все. Проблем-то.

ТАМАРА. Все?

ПАША. Все. Проблем-то.

ТАМАРА. Пусто так сразу стало.

ПАША. Исправим щас. Есть у вас фотографии?

ТАМАРА. Есть.

ПАША. Несите.

ТАМАРА. Вам сколько?

ПАША. Все несите. Разберемся.

ТАМАРА. Ага. Поняла. (Идет к серванту, достает целлофановый мешок с фотографиями, начинает раскладывать их на диване.) Это вот Леня в армии. Он у меня ракетчиком там работал. Стрелял ракетами по Америке, пока я у себя в деревне навоз на грядках раскидывала. Героем чуть там не стал. Вот. А вы его дураком…

ПАША. Дальше.

ТАМАРА. А вам что, эта карточка не нравится?

ПАША. Не нравится.

ТАМАРА. А мне нравится. Тут у него значков больше, чем на других.

ПАША. Дальше, Тома.

ТАМАРА. Давайте тогда эту в сторону откладем, чтобы потом не искать.

ПАША. Хорошо. Отложим.

ТАМАРА. Можно?

ПАША. Можно.

ТАМАРА (бережно откладывает фотографию в сторону, достает из мешка другую). Эта вот тоже хорошая. Это Леня в нашей деревне фотографировался. На картошке когда был. Это вот Леня. В папироской который. А это вот друг его какой-то. А там наш дом. Его, правда, не видно — он в стороне чуть. Зато туалет видно. Вон та будочка — это он и есть. Папка, когда живой был, его каждую весну переворачивал, все бяки из ямки доставал, в тележку и на поле увозил. Говорил, что помогает совхозу увеличивать урожай. Вот. А теперь, наверное, ямка уже полная стоит. Ее десять лет уже никто не чистил. Я, правда, Леню один раз просила поехать. Он сразу согласился. Образовался даже. Потом, правда, забыл, а я постеснялась напомнить.

ПАША. Давайте дальше.

ТАМАРА. Не будете эту весить, значит?

ПАША. Не буду.

ТАМАРА. А что? Вам Ленин друг не понравился? Или потому что Лея с папироской здесь?

ПАША. Ага.

ТАМАРА. Тогда давайте друга отрежем. Правда, и туалет тогда отрежется. Ну, ничего, и без него можно. А папироску фломастером закрасим. У нас фломастеры есть. Восемь цветов. Болгарские.

ПАША. Дайте мне фотографии, Тома. Я сам выберу.

ТАМАРА. Вы?

ПАША. Я. А что?

ТАМАРА. Вы не порвете? Вот как ту? (Показывает на скомканный плакат Ротару.)

ПАША. Не порву.

ТАМАРА. Раз не порвете, тогда нате (дает ему мешок). Только там Ленины друзья еще могут быть. Так вы не спутайте, смотрите. У Лени вот здесь родинка над губой. Запомнили?

ПАША. Разберусь (быстро перебирает фотографии).

ТАМАРА (следит за его руками). А это вот… Проскочили вы уже… А вот… на море Леня был…

ПАША (остановился). А это кто?

ТАМАРА. …Не знаю. Девушка какая-то…

ПАША. Это же вы.

ТАМАРА. Я?

ПАША. Вы.

ТАМАРА. Правда, что ли я?

ПАША. Вы.

ТАМАРА. Вот никогда бы не подумала. Можно я посмотрю… пожалуйста. (Берет фотографию, разглядывает ее, проводит пальцем.) Точно ведь я. А где же это я фотографировалась? Не помню… Нет вспомнила. Это на выпускном. В училище. В швейном. Видите, какое на мне платье? Это я сама сшила. Сама нарисовала, выкроила и сшила. У нас на выпускном конкурст был на лучшее платье, и я вот сшила. Только не победила вроде. А потом после выпускного пошла вечером, а там собаки женихались. Кинулись они на меня и порвали все. Вот. И ноги еще все изодрали в кровь. Но это потому, что злая я. Собаки только на злых кидаются.