Жан Ануй - Дикарка
(Продолжает тише, странным хриплым голосом.) Какая гордыня, какое чудовищное тщеславие! Я готова сострадать тебе, жалеть тебя, но если ты воображаешь, что наша нищета, невезение, убожество доказывают наше превосходство, — ты ошибаешься.
Госта (глухо). И это говоришь ты, Тереза?
Тереза. Да, я. Я. Что тебе еще от меня надо, говори?
Госта. Ничего, Тереза. Ты права.
Тереза. Тогда убирайся. Убирайтесь оба, Я хочу быть счастливой и забыть о вас. Вы несчастны, но что мне до этого! Мне повезло — и точка! Вы безобразные, грязные, и мысли у вас тоже грязные, и богачи правы, что на улице обходят вас стороной… Убирайтесь, сейчас же убирайтесь, чтобы глаза мои вас не видели… (Выкрикнув все это, вдруг разражается рыданьями и стонами.) Да убирайтесь же! Вы же видите, я больше не в силах мучиться из-за вас. (Опускается на. пол и рыдает как ребенок.)
Мужчины растерянно смотрят на нее, уронив руки, не смея ничего предпринять. Музыка, которая было умолкла, теперь возобновилась. Госта долго прислушивается. Рыдания Терезы заглохли. Тард тоже слушает, ссутулившись.
Госта (спустя несколько мгновений, обернувшись). Кто это играет?
Тереза (тихо). Он.
Госта (после паузы). И музыка его?
Тереза. Да, его.
Госта (помолчав, снова). Как это у него получается?
Тереза. Он все так делает, Госта: без усилий, не зная неудач, не переделывая заново, не страдая.
Снова молчание, музыка обволакивает их.
Госта. Как это ему удается, Тереза? А я пробую, ищу, начинаю сначала, и ничего у меня не выходит.
Снова пауза, наполненная музыкой.
(Наконец делает движение — подходит к Терезе.) Забудь нас, девочка… Теперь я понял, мы не должны были соваться сюда с нашими грязными харями… Но тебе уже недолго терпеть… Сейчас мы выйдем в сад, ты увидишь, как мы пройдем по освещенной дорожке и канем в ночь. И конец. Мы умрем, и ты заживешь наконец спокойно…
Они снова слушают музыку, которая звучит громче.
(Наконец, вырвавшись из-под ее очарования, идет к двери.) Когда-нибудь, позже… если к слову придется… ты ему скажи, Тереза, что я приехал убить его и ушел.
Тард (следует за ним, вдруг постаревший, одряхлевший, жалкий). И скажи ему, дочурка, что я обдумал все насчет этих денег и постараюсь ему вернуть, хотя бы часть…
Старшая мастерица и ее помощницы возвращаются с платьем.
(Увидев их, берет Госту под руку.) Пошли. Не надо, чтобы нас видели. (Увлекает Госту за собой.)
Оба исчезают.
Старшая мастерица (оживленная, шумная, болтливая). Вот и мы. Я заставила вас ждать, мадемуазель. Извините. Сейчас мы скоренько примерим накидку, чтобы вы могли судить об общем впечатлении… Без накидки туалет не смотрится. (Мастерице.) А ну-ка, помоги мне… (Принимается за дело.) Представляю, какая это будет великолепная церемония…
Тереза (с этой минуты отвечает, как сомнамбула). Да, великолепная.
Старшая мастерица. А в каких туалетах будут подружки?
Тереза. В розовых.
Старшая мастерица. Ах, господин Лаперуз был просто в отчаянии, что их туалеты заказали не ему… У него была прелестная мысль. Но он, конечно, понял щепетильность мадемуазель Франс. Подружек шесть?
Тереза. Да, шесть.
Старшая мастерица. Очаровательно… Право, в этих маленьких церквушках такие церемонии приобретают совершенно особый, воистину изысканный стиль. Шлейф, конечно, понесут дети? В наше время это очень принято.
Тереза. Четверо детей…'
Старшая мастерица. Прелестно! И потом цветы, музыка. А после свадьбы вам, конечно, предстоит прекрасное, увлекательное путешествие? Ах, простите, я так бесцеремонно расспрашиваю…
Тереза. В Швейцарию и в Италию.
Старшая мастерица. В Швейцарию и в Италию. Ну что ж, традиционный маршрут, но, пожалуй, самый прекрасный. Какое неслыханное счастье!..
Тереза (тихо повторяет). Да, какое неслыханное счастье… (Вдруг, задрожав, выскальзывает из рук мастериц.) Послушайте, оставьте меня па минутку… Пожалуйста. Оставьте меня одну.
Старшая мастерица (озадаченная, встает). Но, мадемуазель…
Тереза. Оставьте меня, пожалуйста, оставьте… Платье сидит прекрасно… Оставьте меня…
Старшая мастерица. Но, мадемуазель, мы не кончили примерку, а поезд отходит через полчаса…
Тереза. Я вас уверяю, платье сидит прекрасно… и вообще это не важно… Поднимитесь, пожалуйста, в бельевую, я тоже сейчас туда приду… Я приду, обещаю вам, я тоже приду за вами следом… и сделаю все, что вы захотите… Только оставьте меня… оставьте меня на несколько минут.
Старшая мастерица (задетая). Как вам угодно, мадемуазель. Мы закончим примерку наверху… (Вымещая досаду на ученице.) Ну, живо, собирай булавки! Ты что зеваешь, хочешь, чтобы из-за тебя мы на поезд опоздали?
Они уходят. Пауза. Тереза снимает подвенечную фату и быстро выходит. Музыка обрывается. Через несколько мгновений появляется Флоран.
Флоран. С кем ты разговаривала, Тереза? (Не видя ее, заглядывает за кулисы.)
Когда он возвращается, входит Тереза в пальто, без шляпы. В руках у нее белое подвенечное платье, она кладет его на кресло.
Я искал тебя… Куда ты, дорогая?
Тереза. Мне захотелось выйти на минуту в парк.
Флоран. А зачем пальто? Ведь сейчас жарко…
Тереза (тихо). Меня что-то знобит.
Флоран (привлекая ее к себе). Знаешь, сегодня днем мы с Гартманом составили подробный маршрут нашей поездки. Представляешь, это было нелегко. Мне хотелось показать тебе все свои любимые места… Мы бы их за всю жизнь не объехали… Но все же есть одна скала на берегу озера в Люцерне, куда мы обязательно придем с тобой вдвоем и будем вместе ждать восхода солнца… И еще есть портрет итальянской герцогини эпохи Возрождения, она похожа на тебя. Мы непременно должны вместе увидеть ее в галерее Уффици…
Тереза. Да, дорогой…
Флоран. Знаешь, я так счастлив нынче вечером… Мне так хорошо… А тебе?
Тереза (улыбаясь через силу). И мне, дорогой. Ты работал?
Флоран. Ты слышала? Анданте идет легко…
Тереза. Поиграй еще, дорогой, прошу тебя…
Флоран. А ты будешь слушать из сада?
Тереза. Да, дорогой, иди же играй… Тебе ведь самому до смерти этого хочется, я по глазам вижу.
Флоран (на лету целуя ее, исчезает). Ты понимаешь, так легко идет… Я счастлив…
Тереза. Да, дорогой. (После его ухода несколько мгновений стоит неподвижно, потом негромко.) Понимаешь, Флоран, сколько ни хитри и ни закрывай глаза… На свете всегда найдется бездомная собачонка, которая помешает мне быть счастливой…
Музыка за сценой звучит снова.
(Ласково проводит рукой по белому платью, потом быстро ее отнимает. Повернувшись лицом к, гостиной, где играет Флоран, шепчет, словно ей еще много надо ему сказать.) Понимаешь… (Но вдруг резко поворачивается и исчезает во тьме.)
На сцене только роскошное подвенечное платье, сияющее ослепительной белизной в темноте. На верхних ступенях лестницы незаметно появляется Гартман. Он безмолвно наблюдает за уходом Терезы. Пауза.
Гартман (сквозь стекло провожает ее взглядом во мраке парка. Наконец шепчет). Она знает все, что ее ждет, и уходит, хрупкая и решительная, мыкать горе по белу свету… Музыка за сценой звучит все более мощно.
Занавес
