Чарльз Мори - Балаган

Гордон /Гамлет (выходит «на сцену».) «Или этот молодец не чувствует, чем он занят, что он поет, роя могилу?»

Ричфилд /Могильщик (выглядывает «за кулисы» из-за задника.) «Лопата и кирка, кирка…» (Импровизирует.) «Подайте череп сей момент, мне без него никак…»

Тайлер подает череп Мери, та машинально передает Дейзи.

Дейзи (вглядывается в череп) Этель??

Крэг (отбирает череп) Окстись. Сказано, «Тэ-Эль», значит, «Тэ-Эль».

Крэг бросает череп Генри, Генри — Броуну, Броун — Карме, Карма — Яну, Ян — Вернону, который вкладывает череп в руку Ричфилда, высунувшуюся из-за задника точно в нужный момент.

Ричфилд /Могильщик. «Вот этот самый череп, сударь, это — череп Йорика, королевского шута…» (Показывает череп «публике».)

Дейзи. Признайтесь, это — череп Этели.

Крэг. Признаемся.

Дейзи. Ну что ж… Она всегда мечтала сыграть в «Гамлете»…

Мери. Голову не сильно ушиб?

Тайлер. Не. А ты? (Она отрицательно качает головой.) Слушай, ты тогда сказала… что может и втюрилась бы в меня… Это правда?

Мери. Да. Может, и втюрилась бы.

Тайлер. Я тоже. Может, и втюрился бы.

Вернон. Тайлер, побойся бога, наш выход! Живо на сцену, трепач!

Мери. Желаю удачно помереть.

Тайлер. Спасибо на добром слове. (Направляется к выходу на сцену.) Все готовы к финалу?

Дейзи. К такому финалу надо долго готовиться, есть что сыграть. Все пьют яд и помирают. Яд — лучший друг актера…

Тайлер /Лаэрт (Выходит «на сцену» вместе с другими актерами.) «Опускайте гроб. И пусть из этой непорочной плоти взрастут фиалки!.»

Перемена света и звукового оформления, переход к концу пятого акта. Следующая сцена играется как театр теней на фоне освещенного с обратной стороны задника. Генри выходит на крыло сцены и, невидимый «публике», наблюдает за спектаклем, Крэг смотрит с противоположного крыла.

Гордон /Гамлет. «Вот, блудодей, убийца окаянный, пей свой напиток! И ступай скорей за матерью моей!»

Тайлер /Лаэрт. «Вот справедливость. Простите мне, о благородный Гамлет!»

Гордон /Гамлет. «Будь чист пред небом. За тобой иду я. Горацио, я гибну. Ты живи. Поведай обо мне сердцам неутомленным. Могучий яд затмил мой дух, Горацио… Я умираю. Дальше — тишина.»

Джек /Горацио. «Почил высокий дух. Спи, милый принц. Спи, убаюкан пеньем херувимов!»

Свет гаснет. Публика аплодирует. Не овация, но вполне дружные аплодисменты. Такие, как нужно. Видны силуэты кланяющихся актеров. Занавес. Перемена света. Слышна музыка с идущего где-то за кулисами празднества. Крэг раскладывает карандаши. Сара включает дежурный свет.

Сара. Ну вот, и спели еще разок «За дружбу прежних дней». Который уже раз, Крэг?

Крэг. «И не сосчитать!.» Я вообще не понимаю, почему на последнем спектакле все как штык должны тащиться на сцену и распевать перед публикой эту дурацкую песенку.

Сара. Потому что это традиция: на последнем спектакле каждого сезона вся труппа выходит на сцену и поет эту дурацкую песенку. Все 67 лет, с самого основания театра.

Крэг. Традиция — это еще не причина.

Сара. Мне кажется, лучшей не найти.

Крэг. А мне кажется, пора придумать что-нибудь новенькое.

Генри (входит.) Согласен!

Сара. Да вы оба от этой песни рыдаете как младенцы — вы, два здоровых лба! А брюзжите, потому что стесняетесь своих слез, своих откровенно проявленных чувств. Но старые традиции из-за вас никто отменять не собирается.

Генри. А выпить ты не собираешься? Я — собираюсь. (поворачивается, чтобы уйти.)

Сара. Генри, стой! Это что у тебя — неужели.? (показывает на шляпную коробку, в которой раньше покоились бренные останки Этели Барнс Стайн.)

Генри. Собственной персоной. Я взял ее с собой на праздник.

Сара. Генри!

Генри. А что такое, может, у нас свидание.

Сара. Генри!

Генри. Я уже сто лет не был на свидании… Кстати, и Этель тоже. (выходит)

Сара и Крэг. Генри!

Крэг. Сара, в этом сезоне ты очень экономно расходовала карандаши. Рационально и целесообразно. Я очень доволен.

Сара. Целесообразность на службе муз — это мой девиз.

Крэг. В любом случае, я весьма признателен. (выходит)

Сара. Гордон, это ты?

Гордон (выступает из тени.) Да. Опять ты меня углядела. Я люблю иногда просто посидеть в нашем сарае. Закончился сезон, и все здесь сразу стало по-другому.

Сара. Пойдем лучше потанцуем.

Гордон. Я не танцую.

Сара. Посмотрим.

Джек (входит) Гордон здесь?

Сара. Его накрыла волна ностальгии по комарам. (выходит.)

Джек. Я хотел вас поблагодарить.

Гордон. Нет, это я тебе благодарен. Ты отлично сыграл в этом сезоне.

Джек. Спасибо.

Гордон. Жаль, что с «Тетушкой Чарли» так вышло…

Джек. Да, мне тоже.

Гордон. Очень смешной спектакль. Комедия. Хотя во время спектакля было не до смеха… Ну, зато через годик вспомнишь — обхохочешься…

Вернон (входит) А знаешь, в чем самый юмор? Самый юмор в том, что даже через тридцать лет ты будешь про «Тетушку Чарли» на бис рассказывать. В арт-кафе и театральных гостиных тебе проходу не дадут. Слух об этом спектакле будет бродить по всем городам и весям нашей необъятной…

Гордон. Но только не среди юристов! По всем городам и весям нашей необъятной ни единый юрист, собрат Джека по гильдии, не поймет его рассказ. Разве что покивают из вежливости, поулыбаются. И он перестанет рассказывать. А потом и сам перестанет понимать, в чем весь юмор.

Вернон. Точно. Этот юмор только актер оценит. «Должно быть, вы — тетушка Чарли?»

Гордон (Изображая Бабса с размытой гендерной ориентацией.) «Я? Что вы!» (они смеются.)

Вернон. Пойду вещички свои из гримерной заберу. (выходит.)

Гордон. Значит, Колумбийский университет, юрфак. Когда приступаешь?

Джек. В конце сентября, наверно.

Гордон. Какие-то сомнения?

Джек. Нет, я твердо решил. Но представляете, какая нелепость: звонит вчера мой агент — Театр Гатри приглашает меня на просмотр. Я отказался. У меня же учеба.

Гордон. Вон оно как…

Джек. А так хочется на просмотр. И скорее всего, меня бы взяли. Именно сейчас, когда у меня учеба…

Гордон. Скорее всего.

Джек. Скорее всего… Слушайте, а что если договориться с университетом и пойти учиться на следующий год? Так хочется еще немного поработать в театре… Пусть «Тетушка Чарли» не удалась, но играть здесь, в нашем «Балагане» — это было так клево. Как думаете, Гордон? Неплохая идея — пойти учиться на следующий год? Кстати, на просмотре, может, что-нибудь из Горацио почитать?

Гордон. Ну как тебе сказать… Я думаю… м-м-м…

Джек (горячо) Спасибо, Гордон, огромное вам спасибо за мудрый совет! Вы меня выручили, я уж извелся весь. И за то, что пригласили в театр, спасибо. Пойдемте к ребятам?

Гордон. Сейчас иду.

Джек выходит.

Вернон (входит) Повесить бы здесь кондиционер да кровопивцев повывести, неплохой бы театрик получился. Какие у тебя планы на следующий сезон?

Гордон. Не знаю. Не думал еще про следующий, тут бы с этим…

Вернон. Может, Стриндберг? «Пляска смерти», к примеру? Всегда хотел сыграть капитана.

Сюзанна (входит) Или Ибсен? «Дочь моря»? У меня есть гениальный концепт!

Гордон. Как вам известно, у Барбары к Ибсену особое отношение…

Сюзанна. Неужели? Но, Горди, ведь идея какая богатая! Она наверняка согласится.

Гордон. А знаете, пожалуй, что и согласится — если уговаривать будете вы.

Сюзанна. Прямо сейчас, на вечеринке, и поговорю.

Гордон. Скажите, что автор Генрик Ибсен, тот самый, который написал «Пер Гюнта». И не забудьте упомянуть, что это вы поставили «Тетушку Чарли». Это будет контрольный выстрел.