Уолтер Мэркс - Это сделал Дворецки
Тони. Постой, Сэм.
Сэм. В чем дело? Тебе не нравится мой выговор?
Тони. Дело в ритмике. Ты говоришь на одной ноте, не повышаешь градуса, подходя к развязке…
Сэм. Извини. Позволь попробовать еще раз.
Тони. Нет. Времени в обрез. Лучше я сам покажу тебе. Произнесу остальную часть монолога, чтобы ты смог поймать нужный ритм. Смотри и учись. (Тони делает паузу, чтобы войти в роль, и продолжает с того места, где остановил Сэма). Я знаю все, что произошло здесь после убийства Анжелы, потому что у меня выдающие способности к дедукции… и потому что я прятался в этом диване последние двадцать четыре часа. Послушав ваши разговоры, я узнал, что у каждого из вас был серьезный мотив для убийства. (Поворачивается к Викки). Викки. Целеустремленная, волевая и прекрасная Виктория Дворецки. После смерти матери у вас установились теплые и доверительные отношения с отцом. Но потом он женился на Анжеле, и вы возненавидели ее. Узнав о ее романе с Альдо, вы все рассказали отцу. В надежде, что он с ней разведется. Вы пришли к выводу, что отношения с отцом стали бы прежними, если б Анжела исчезла из вашего дома, и вы остались бы вдвоем с папулей. Да, у вас был серьезный мотив для убийства. Вы не выносили даже мысли о том, что в глазах отца ваше место заняла другая женщина! (Он поворачивается к Альдо). Теперь вы, Альдо. Как только Анжела стала вашей, вы принялись уговаривать ее сбежать с вами. Но не вышло. Она отказалась отдать завоеванное с таким трудом: богатство и респектабельность. И вас бесил ее отказ покинуть мужа. Вы хотели, чтобы она принадлежала вам и только вам. У вас тоже был мотив для убийства, и еще какой — ревность! (Он переходит к мистеру Дворецки). И, наконец, Раймонд Дворецки. Женившийся на женщине, находящейся на пике сексуальных желаний, женщине, которую вы не могли удовлетворить. И не пытайтесь это отрицать. Я знаю, каких непристойностей вы от нее требовали, чтобы возбудиться. Именно отвращение к вам и толкнуло ее в объятья Альдо. Узнав об их связи, вы попытались убедить себя, что она ничего не значит. Как бы не так. Вы не находили места из-за того, что ваше жена спит с дворецким, простым слугой. И у вас был серьезный мотив для убийства — унижение! Меня вызвали в Нью-Йорк несколько месяцев тому назад, чтобы помочь судье Крейтеру в одном его процессе, и я случайно столкнулся с Анжелой. Она стала еще прекраснее. Я не знал, как мне быть, отвесить ей оплеуху или заняться с ней любовью. В итоге сделал и первое, и второе. И ей это понравилось. Мы встречались каждый четверг, когда она вроде бы играла в маджонг, и чередовали оплеухи и секс, оплеухи и секс. Она рассказывала мне обо всех вас. Она также сказала, что боится за свою жизнь. И когда она не появилась в очередной четверг, я заподозрил самое худшее. Тайком проник в эту квартиру, увидел омелу и книгу, единственный вскрытый рождественский подарок, и мне стало ясно, что совершено убийство. А уж потом не составило труда понять, как убили Анжелу. (Пауза). Способ изобретен одной из величайших отравительниц в истории человечества, Лукрецией Борджа, решившей убить Козимо ди Медичи. Лукреция, знавшая, как Козимо восхищается «Декамероном» Боккаччо, анонимно отослала ему великолепное издание, обратив его внимание на некую цитату, точно так же, как наш убийца прислал Анжеле экземпляр книги «Путь всякой плоти». Как и Козимо, Анжела листала… (демонстрирует этот жест, слюнявя пальцы и переворачивая страницы) страницы, натертые смертельным ядом — порошком омелы. Яд со слюной попал в желудок, и она умерла. Ее убила… книга! (Пауза). Интересное орудие убийства — «Путь всей плоти» Сэмюэля Дворецки! Убийца оказался еще и шутником. Это сделал Дворецки! Или дворецкий. И вы все знали об омеле. Любой из вас мог прислать книгу с посыльным. И у каждого был мотив для убийства. Но только один действительно смог то сделать! (Пауза). Кто? (Он улыбается, переводя взгляд с одного на другого). Я не буду играть с вами в угадайку. Убийца… (Внезапно звенит будильник в наручных часах Майкла. Актеры дергаются от неожиданности. Майкл извиняется, остальные раздраженно бурчат. Появляются Сэм и Натали).
Майкл (обращаясь к Тони). Я же говорил тебе, что еще нет десяти.
Роберт. Тони, кто же этот чертов убийца?
Тони. Не могу сказать.
Сэм. А теперь-то почему не сказать?
Тони. Сэм, помалкивай! (Обращаясь к остальным). Вы потеряли концентрацию. Вы не испытали этот момент, момент откровения. Я хочу, чтобы вы разошлись по гримерным. Прилягте, оставайтесь там, пока я вас не позову. Я хочу, чтобы вы вернулись свежими и отдохнувшими. Потом мы устроим еще один прогон, с самого начала. (Пауза). Все уходят. По гримерным. Марш, марш! (Актеры покидают сцену, Натали подходит к Тони).
Натали. Тони, я хотела поговорить с тобой о…
Тони. Ко второй половине дня все будет решено. (Натали уходит. Тони ждет, чтобы убедиться, что никого нет, потом подходит к двери, вновь срывает несколько ягод омелы. Идет к бару, испытанным способом растирает их в порошок. Идет к кофейному столику, садится на диван, снимает крышку кофейника, собирается высыпать в него порошок).
Клодия (еще за сценой). Тони? (От звука ее голоса Тони вздрагивает, просыпает порошок себе на брюки. Встает, руками начинает сметать ядовитый порошок на пол. Успевает очистить брюки к тому моменту, как на сцене появляется Клодия, с рукописью пьесы в руках). Тони, я вся как на иголках.
Тони. Могу себе представить.
Клодия. Я знаю, мне нужно находиться в гримерной, но я так нервничаю. И подумала, может, ты порепетируешь со мной монолог из второго действия. Я знаю, как ты трепетно относишься к тексту, и боюсь где-то ошибиться.
Тони. Клодия, у меня нет времени… (потом видит написанную на ее лице мольбу) Ну, хорошо.
Клодия. Ты точно не против? Вот текст. Следи по нему, все ли я говорю правильно (Тони берет у нее текст, она отходит, встает на то место, где произносит монолог, правее дивана, на котором сидит Тони, чуть ближе к авансцене).
Тони. Подожди, пока я найду страницу (пролистывает текст, автоматически слюнявя пальцы, как делал детектив Мамфорд, когда описывал убийство миссис Дворецки. Наконец, находит нужное место, кивает Клодии).
Клодия (в роли Викки). Папуля, ты знаешь, как сильно я люблю тебя, как всегда любила тебя… (Одновременно Тони кривит губы, вздрагивает, смотрит на свои пальцы, шумно сглатывает слюну. Осознает, к собственному ужасу, что отравил себя порошком из ягод омелы, налипшим на пальцы, когда он стряхивал его с брюк. Глаза у Тони округляются, он подносит руки к шее. Ему понятно, что он умирает.) Я хотела только одного — быть твоей маленькой девочкой… и все было хорошо, пока… пока не появилась она…
Тони. Ох, черт!
Клодия (выходя из роли). Тони, я что-то делаю не так? Я что-то пропустила? (Тони задыхается, жадно ловит ртом воздух, пытается решить, что же делать. Ему не до вопросов Клодии). Тони. Господи! Что такое?
Тони (как может, спокойно). Клодия, я хочу, чтобы ты сделала все, что я тебе сейчас скажу. Пройдись по гримерным и созови на сцену всех.
Клодия. Но…
Тони. Скорее, Клодия. Мне нужно сказать вам что-то очень важное. (Она убегает, перед тем как покинуть сцену, озабоченно оглядывается. Он с трудом поднимается с дивана. Смотрит на ветки омелы над дверью. Потом себе под ноги. Видит рассыпанный порошок, падает на колени, начинает собирать пальцами. Но руки слишком сильно дрожат. Он оглядывается, замечает на кофейном столике совок для пепла, хватает его и, с помощью салфетки, ему удается сгрести просыпанный порошок на совок. С совком в руке он плетется к бару и высыпает порошок в свою чашку. Возвращается к дивану, без сил плюхается на него. На сцену прибегают актеры. Кто в чем, потому что перед тем, как прилечь, они разделись. Все потрясены перекошенным лицом Тони). Дело в том… (это ярчайший момент, и Тони намерен использовать его по полной программе. Актеры собираются вокруг) Я позвал вас, чтобы попрощаться. (Актеры в ужасе. «О чем ты?», «Что с тобой?», «Почему?» — срывается с губ, но Тони поднимает руку, призывая к тишине).
Майкл. Очередной твой выкрутас?
Тони. Боюсь, что нет. С того самого момента, как я рассказал вам о яде, порошке из ягод омелы, это орудие убийства находилось под рукой у каждого из вас. И кто-то таки протянул руку. Кто-то истолок ягоды в смертоносный порошок и подсыпал в мой кофе… этот кофе. (театральным жестом он указывает на свою чашку. Актеры переглядываются, в изумлении и ужасе).
