Юлия Белочкина - Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия
— Так-то оно так! Но они оба немолоды, а ведь пьющий с годами пьет все больше, тот же, кто гоняется за женщинами, в один прекрасный день наверняка оставит это занятие.
* * *
Молодой человек переехал жить в Вену. Однажды он приехал навестить родные места и зашел в синагогу. Местные евреи неодобрительно смотрели на его стрижку и модный костюм. Молодой человек пожал плечами и сказал, что неизвестно, как одевался наш праотец Авраам. Местный раввин засмеялся:
— Я не знаю, в чем ходил Авраам по земле Израиля, однако я точно знаю, как он выбирал одежду. Он смотрел, как одевались гои, и… одевался иначе.
* * *
Перед Пейсахом ребе Леви-Ицхак узнал, что женщины, пекущие мацу, трудятся с раннего утра до поздней ночи и практически умирают от усталости. Он тут же вызвал к себе старосту и строго сказал:
— Антисемиты клевещут на нас, будто мы замешиваем мацу на христианской крови. Это ложь — мы готовим ее на крови еврейской.
Ребе Наум выступал перед общиной. Люди начали жаловаться на многочисленные беды и неудачи. Он сказал так:
— Если бы все мы могли повесить свои судьбы на гвоздь, то наверняка каждый снова взял бы свою, ведь каждый хочет чужой радости и никто — чужих страданий!
* * *
Ребе Леви-Ицхак по просьбе общины пошел пристыдить одного еврея, который начинал праздновать Пурим за две недели до праздника, а заканчивал через две недели после праздника.
— Почему твой Пурим длится так долго? — осведомился ребе Леви-Ицхак.
— Я всегда думал, почему самый веселый праздник, Пурим, должен длиться всего один день? Аман, нечестивец, будь он проклят, решил уничтожить евреев в один день. А когда дело сорвалось, он наверняка подумал: «Теперь евреи объявят этот день праздником. Но
веселье их будет продолжаться только до вечера». Ну уж нет, я решил, что насолю ему как следует! Буду праздновать целый месяц, чтобы нечестивый Аман перевернулся в гробу!
* * *
Хасиды могли часами разбирать молитву в поисках скрытого смысла. Однажды они спросили ребе Боруха:
— Яаков просит у Всевышнего «хлеб, чтобы есть, и одежду, чтобы одеваться». Почему он объясняет, для чего ему хлеб и одежда. Ясное дело, что хлеб едят, а одежду — надевают.
— Человеку свойственно быть ненасытным в своих потребностях, — ответил ребе. — Он приобретает одежду и провизию для того, чтоб она лежала в кладовой. А праотец Яаков подчеркивает таким образом, что праведнику не к лицу желать многого.
* * *
Однажды раввин посмотрел, как члены общины спорят и ругаются, перебивая друг друга, и решил призвать их к порядку.
С трудом утихомирив их, он рассказал им такую историю:
В давние времена отправил некий царь гонца к царю соседних земель. Гонец поспешно вбежал в тронный зал и, задыхаясь от быстрой езды, начал излагать поручение своего владыки:
— Мой господин повелел вам сказать, чтобы вы дали ему… белую лошадь с черным хвостом… а если вы не дадите такой лошади, то…
— Не желаю больше слушать! — перебил царь запыхавшегося гонца. — Доложи своему царю, что нет у меня такой лошади, а если бы была, то…
Тут он запнулся, и гонец опрометью выскочил из зала. Когда царь выслушал такое донесение, он страшно рассердился и объявил соседнему царю войну. Долго длилась она
— много крови было пролито.
Наконец оба царя, истощив казну и изнурив войска, согласились на перемирие и встретились, чтобы обсудить свои претензии друг к другу.
Когда они приступили к переговорам, второй царь спросил первого:
— Что ты хотел сказать своей фразой: «Дай мне белую лошадь с черным хвостом, а если не дашь, то…»?
— «…пошли лошадь другой масти, какой захочешь». Вот и все. А ты что хотел сказать своим ответом: «Нет у меня такой лошади, а если бы была, то…»?
— «…непременно послал бы ее в подарок моему доброму соседу». Вот и все.
* * *
Хасид, известный своими мистическими фантазиями, пришел к ребе из Кобрина с известием:
— Я видел пророка Элияу!
— Да?! — спросил ребе. — Как он выглядел? Высокий?
— Да.
— С темным лицом?
— Да.
— С лестницей и веревкой? Да.
— В высокой шапке и сапогах?
— Да!
— Успокойся, ты видел трубочиста.
* * *
Все члены маленькой общины знали, что перед рассветом их раввин исчезал. Пробовали его искать, но нигде его нет. Двери его дома оставались открытыми, входил, кто хотел. И вот решили члены общины, что каждое утро ребе уходит на небо, общается с небесной канцелярией, так сказать, и зауважали его еще больше. И тут на каникулы в местечко приехал студент из Вены. Услышал он про утренние вознесения ребе и давай смеяться, а потом и говорит:
— Вы глупы, как цыплята. Я сам прослежу за ребе, а потом всем расскажу, куда он девается!
В тот же день, во время вечерней молитвы, студент прокрался в комнату ребе, залез под кровать и лежит. Всю ночь промаялся на твердом полу и, понятное дело, не сомкнул глаз. А когда ребе встал перед самым рассветом, на него такой страх напал, что пришлось покрепче сжать зубы. Ведь днем в присутствии односельчан вольно смеяться над суевериями, а сейчас… Вдруг по лунной дорожке за ним спустятся ангелы и заметят соглядатая?! А они заметят, от ангела ничего не укроется. В общем, пока студент исходил холодным потом, ребе скоренько совершил омовение, помолился, потом натянул на себя крестьянскую одежду и куда-то пошел.
Студент вылез из-под кровати, со стоном растер тело и бросился следом.
— Наверное, пошел к какой-нибудь прелестнице! — рассуждал юноша. — Да, хорошенькая будет история!
И так выходят они за город. Ребе присматривается к деревьям, выбирает одно из них, достает откуда-то топор и начинает сноровисто подрубывать его. Свалив дерево, он разрубил его на поленья, поколол их и увязал большую аккуратную вязанку. С дровами на спине ребе пошел в бедный квартал и постучал в двери одной из покосившихся избушек.
— Ой, кто там? — слабым голосом спрашивает какая-то женщина.
— Дрова нужны? — спрашивает ребе.
— Ой, у меня и денег нет, — стонет женщина.
Однако ребе зашел внутрь и положил вязанку у печки. Студент осторожно заглянул внутрь и видит, что в доме только больная еврейка и двое малышей.
— Я тебе в долг дам, а когда твой муж вернется, отдашь мне шесть грошей, — говорит ребе.
— А вдруг он не вернется?!
— Я уверен, что ты заплатишь… Ты имеешь такого великого и всесильного Бога и… не доверяешь ему?! И не надеешься на него даже в такой малости, как шесть грошей?! — возмущается мнимый торговец.
— Хорошо, а как тебя зовут?
— Петро Ковальчук. Ты меня не ищи, когда у тебя будут деньги, я сам за ними приду. А пока растоплю, пожалуй, тебе печь, а то ты такая слабая, что и полено не поднимешь.
Ребе заложил в печь порцию дров, но как только огонь разгорелся, опрометью выскочил из избушки и наткнулся на студента. Он взял с него нерушимую клятву, что тот никому не скажет о том, что он узнал.
Днем молодые ешиве-бохеры подошли к студенту и спросили: «Как, поднимается ли ребе на небеса?»
— Может, даже и выше! — серьезно подтвердил студент.
* * *
В одном городе жил ребе, знаменитый своей мудростью, почтенного возраста, но очень бедный. Однажды градоначальник услышал о мудрости этого старца и сообщил ему, что желает посетить его и послушать его слова.
— Чем же мы будем угощать такого большого человека? — спросила его жена. — У нас дома почти ничего нет, только вот арбуз.
— Принесешь его, и сделаешь так, как я тебе скажу, — ответил старец.
Когда гость пришел, жена старца принесла арбуз. Хозяин взял арбуз в руку, ощупал его пальцами и сказал жене:
— Есть арбуз лучше этого. Пойди и принеси его.
Жена унесла арбуз, потом вернулась, и в руках у нее был снова арбуз. Старец и его ощупал и сказал ей унести этот и принести другой. Жена ничего не ответила и сразу сделала, как он сказал. На этот раз муж остался доволен. Он разрезал арбуз и подал угощение. После беседы со старцем градоначальник вернулся к себе веселый и довольный беседой и гостеприимством, которое проявил мудрец. Он и не знал, что в доме у ребе был всего один арбуз…
* * *
Один хасидский ребе гостил как-то раз у своего приятеля в течение трех дней. Когда он собрался уходить, хозяин дома попросил извинить его за то, что он не принимал его так, как следовало бы.
— Очень хорошо, — сказал гость, — когда ты приедешь ко мне, я тебя приму еще лучше.
Вскоре приятель посетил дом ребе. К своему удивлению, гость не увидел в доме никаких особых приготовлений. Хозяин почувствовал недоумение гостя и сказал:
