Юлия Белочкина - Еврейское остроумие. Земля обетованная
— Откуда вы знаете?
— Моего сына мобилизовали. А он никакой работы дольше недели не выдерживал!
* * *
На арабо-израильском фронте приходит Рабинович к командиру.
— Хочу к жене, отпусти домой.
— Ты что, с ума спятил? Война лее идет.
— Ничего не знаю. Отпусти, командир, домой, хочу к жене.
— Как я тебя могу отпустить? Надо тогда какой-нибудь подвиг тебе совершить.
— Какой еще подвиг?
— Ну, например, захватить вражеский танк.
Рабинович уходит и через полчаса приволакивает арабский танк. Его отпускают в отпуск, домой. Возвращается Рабинович из отпуска.
Однополчане его окружили и спрашивают:
— Рабинович, расскажи, как же ты умудрился так быстро захватить у арабов танк?
— Очень просто. Пришел на линию фронта и кричу: «Эй, кто хочет в отпуск, давайте меняться танками!»
* * *
Абраму предоставили отпуск, поскольку он утверждал, что его жена должна родить. Товарищ, провожая его к автобусу, осведомляется:
— И когда ожидается пополнение?
— Точно не знаю, но не раньше, чем через девять месяцев.
* * *
Абрам пишет жене из армии.
«Дорогая Сара! Мне нужны деньги на сигареты и проч., вышли мне, пожалуйста, пятьсот шекелей!»
Сара пишет:
«Дорогой Абрам! Высылаю тебе 50 шекелей на сигареты, а „и проч.“ ждет тебя дома!»
* * *
Идет перестрелка в секторе Газа. Арабы — израильтяне, арабы — израильтяне, арабы — израильтяне…
С арабской стороны:
— О, Аллах, у нас кончились патроны!
С израильской:
— Можем немного продать… за наличные!
* * *
— Рядовой Коган, какую тактику применили египтяне в Шестидневной войне?
— Русскую тактику войны с Наполеоном. Они заманили Израильские войска в Синайскую пустыню и ждали, когда ударят морозы.
* * *
Возвращается Хаим из армии. Едет он в поезде с другими дембелями, все травят байки о своих подвигах. Наконец Хаим не выдерживает:
— Это что! Вот я спас весь экипаж: нашего линкора.
— И что же ты сделал? — недоверчиво интересуются попутчики.
— Я пристрелил корабельного кока! — гордо расправил плечи Хаим. — А еще я спас женщину от изнасилования!
— Как было дело?
— Я ее уговорил!
* * *
Сирийский самолет терпит бедствие. Командир самолета обращается в радиоэфир: «Всем! Всем! Всем! В моем самолете отказал один двигатель. Необходима аварийная посадка. Я обращаюсь ко всем странам Ближнего Востока». Но в ответ полная тишина.
Немного позже командир попытался вновь: «Всем! Всем! Всем! В моем самолете отказали два двигателя. Необходима аварийная посадка. Я обращаюсь ко всем странам Ближнего Востока». Но в ответ опять лишь тишина.
Немного погодя командир делает третью попытку. И тут наконец-то в радиоэфире раздался голос:
— Шалом! Говорит диспетчер Тель-Авивского аэропорта. Мы бы хотели помочь вам.
— О! Аллах благословит вас! Спасибо! — ответил сирийский пилот и продолжил:
— Что нам следует делать?
— Повторяйте за мной: Итгадаль ве иткадаш… (начало кадиша).
* * *
Быстрая победа Израиля над превосходящими силами арабов в июне 1967 года дала начало особой категории шуток.
Даян и Рабин скучают. Рабин:
— Пурим только послезавтра, чем бы заняться?
Даян предлагает напасть на Сирию.
— Ну, хорошо. А что будем делать во вторую половину дня?
* * *
Министр обороны Моше Даян приезжает к американскому президенту Джонсону, чтобы договориться о поставках оружия.
— А не могли бы вы послать несколько батальонов во Вьетнам? — спрашивает Джонсон.
— Только если вы хотите завоевать Китай!
* * *
Брежнев напоминает американскому президенту о том, что у СССР есть атомная бомба. Тот ему в ответ:
— Вы тоже не забывайте, что Израиль — наш союзник!
* * *
После победы в Шестидневной войне советская пропаганда выставляла Израиль агрессором, и некоторые европейские страны, в частности Франция, поддержали это высказывание. По этому поводу возник такой анекдот:
Израильтянин, француз и русский отправляются в Африку и попадают в руки людоедов. Вождь говорит, что перед смертью каждый может высказать по одному желанию. Израильтянин первым просит, чтобы вождь пнул его в зад. Тот с удовольствием незамедлительно выполняет это желание. Израильтянин падает на землю, выхватывает из внутреннего кармана револьвер, убивает вождя и других людоедов и освобождает своих товарищей по несчастью.
— Почему же ты не стрелял сразу? — спрашивает его француз.
— А чтобы потом вы с русским не говорили, что я поступил, как агрессор!
Примечания
1
Ну, или 35 минут, или 37. Вам-то какая разница?
2
Только не говорите мине, шо Бердичев находился до Старопольской границы, а не за ней. Вы тогда там жили? Ну, и я нет. А вот Нюмочка там таки жил и знает лучше.
3
Нюмочка говорил, шо эта свадьба состоялась 14 апреля 1938 года.
4
Сема, сын дяди Бори, Путин и всякий другой человек, не отличающийся ни умом, ни фантазией и не понимающий этого. Среди шлемазлов встречаются и евреи, и неевреи.
5
Лат. «певец». Нет, ну это, конечно, не моэль, но тоже важная фигура. В отсутствие раввина или шамеса может прочитать кадиш. Самый известный кантор — старенький Герц, прочитавший кадиш по Мурке, — родственником нашему Леве не доводится. Лева всегда говорил, шо его дядя — Теодор Герцль.
6
Таки герой національно-визвольного руху України. Але ж міг-таки стати папой!
7
Помощник при службе. Человек полезный, когда-таки встречается в нужном месте. В принципе, им может стать любой.
8
Таки то же самое, шо и Ветхий Завет, но на иврите и, местами, на арамейском.
9
Так, ведь таки — да…
10
Книга, восполняющая пробел между ТаНа-Хом и каббалой. Написана Бааль Шем Товом.
11
Известный каббалист, основатель хасидизма, похоронен в Умани. В молодости был хорошим, исполнительным сторожем. За время охраны синагоги в Умани прочитал много книг по каббалистике, а затем там же написал «Танию».
12
Фамилия в истории не сохранилась, так лее, как и имя мамы.
Источник: Лева Н-сон. Они были с нами, Кирьят-на-Шмоне, 1999.
13
Счастье и несчастье, соответственно. Спутать «еврейское счастье» с «обычным несчастьем» нетрудно, но у кого глаз наметан, практически невозможно.
14
Специалист по обрезанию. Тут шутки неуместны. Если у него дрожит рука или он сделал одно неосторожное движение — его же убьют прямо на месте. В свободное от основной работы время подрабатывает, делая из плохих танцоров хороших. А иногда — наоборот.
