Юлия Белочкина - Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия
* * *
На птичьем рынке элегантная дама, желая приобрести французского пуделя, спрашивает продавца-еврея:
— Скажите, а у этого пуделя действительно хорошая родословная?
— Мадам, если бы он умел разговаривать, он не стал бы разговаривать ни с вами, ни тем более со мной.
* * *
К еврею, торгующему птицами и мелкой живностью, приходит элегантная дама:
— Я хочу купить птичку. И чтобы она хорошо пела!
В одной из клеток поет канарейка, поет-заливается. Дама в восторге, но вдруг она делает большие глаза:
— У нее же одна нога!
— Мадам, вы мне сначала точно скажите, что вам надо: чтобы она пела или чтобы она танцевала?
* * *
Одна фирма занималась продажей зубных щеток. Пришел маленький плюгавенький еврей, который сказал:
— Здравствуйте, я лучший в мире продавец зубных щеток. Возьмите меня на работу!
Посмотрели на него, посомневались, но взяли. В первый же день он продал 500 штук, на следующий день еще 700 штук. Остальные от зависти просто места себе не находят, наконец шеф решил лично посмотреть на его работу. И вот он видит, что еврей звонит в первую попавшуюся дверь. Открывает мужик.
— Здравствуйте, не желаете ли купить зубную щетку?
— Пошел на х…!
— Ладно, а не хотите ли попробовать вот этот шоколад, бесплатно предлагаемый нашей фирмой.
Мужик пробует шоколад, плюется и орет:
— Тьфу… г…о какое!
— Да? Желаете купить зубную щетку?!
* * *
Рабинович крестился. На следующий день он приносит шефу идиотский бизнес-план. Тот раздраженно восклицает:
— Ты только сутки пробыл гоем — и уже стал ослом!
Заходит Рабинович в банк.
— Хочу у вас взять в кредит на полгода сто долларов.
— У нас очень высокий процент. Мы берем 70 процентов годовых.
— Ну и что ж? Меня это не пугает.
— Да, но нам нужен залог.
— Ну и ладно. Я вам оставлю свой новый «мерседес».
Дали ему 100 долларов. Проходит полгода. Рабинович отдает 140 долларов, забирает свою машину и собирается уехать. Управляющий банком ему говорит:
— Извините, но почему ради ста долларов вы заложили такой дорогой автомобиль?
— А где я мог оставить на хранение свой «мерседес» на полгода за 40 долларов?
* * *
Рабинович устроился продавцом в мясной отдел. К нему подходит средних лет женщина и кокетливо говорит:
— Продайте мне, пожалуйста, курицу, только хорошенькую, такую, чтоб на меня была похожа!
— Не понял: вам такую же старую или такую же жирную?
* * *
— Что это за продавцы?! Ничего толком продать не могут. Вот у меня был друг — Рабинович, он не только умудрился продать доильный аппарат фермеру с одной коровой, но и взял эту корову в залог до полной выплаты рассрочки…
* * *
У Фрида спрашивают:
— Как это получилось, что Гольд взял тебя в компаньоны? Ты же ничего не вложил в этот мануфактурный магазин.
— Ну, у меня нет денег, а у него — опыта…
— Скоро у тебя будут деньги, а у него — опыт.
* * *
Торговец продовольствием Гринберг имеет двух помощников, Кона и Павловского.
Кон получает в три раза больше. Павловский возмущается:
— Я работаю ничем не хуже! Испытайте меня.
— Посмотрим, на что ты способен! — соглашается Гринберг.
После обеда мимо проезжает фура с грузом.
— Узнай, что везет фура! — велит Гринберг.
Приказчик убегает и через пару минут возвращается:
— Ячмень.
— Узнай, кому он принадлежит! — говорит Гринберг.
Павловский убегает и вскоре докладывает, слегка задыхаясь от быстрого бега:
— Помещику из Коростеня.
— Спроси, куда везут ячмень, — приказывает Гринберг.
Парень возвращается едва живой от усталости:
— Ячмень везут на склады торговца Фрида…
— О, да ты совсем с ног валишься! — обеспокоенно говорит Гринберг. — Вижу, без Кона нам не обойтись… Янкель, выйди сюда. Полчаса назад тут проехала фура с грузом… Узнай, нет ли у нас какого интереса!
Кон молча бежит куда-то за дом. Через полчаса он возвращается и докладывает:
— Я сел на лошадь и догнал фуру. На ней — пятьдесят мешков ячменя из Коростеня, Фрид собирается купить его по три рубля. Я предложил на полтинник больше, фура уже развернулась и через полчаса будет здесь…
Тут Гринберг смотрит на Павловского и говорит ему:
— Ну, теперь ты понимаешь, почему я плачу Кону в три раза больше, чем тебе? Больше никаких обид?!
* * *
Торговец Гринберг говорит своему помощнику Кону:
— Посмотри-ка: у Блау, с которым у нас было столько проблем при закупке табака, родилось четверо близнецов! Поделом ему! Теперь поймет, каково это, когда получаешь больше, чем заказывал!
* * *
У Гринберга есть какие-то акции, которые внушают ему опасение.
— Сегодня после обеда пройдет общее собрание акционеров, — говорит он своему помощнику Кону. — Начнется оно ровно в два. Поезжай туда, и звони мне сразу, как что-то разнюхаешь!
В пять минут третьего на столе Гринберга звонит телефон:
— Немедленно продавайте! — шипит Кон. Гринберг отдает соответствующие распоряжения и акции были проданы буквально за полчаса. Заседание закончилось в половине четвертого сенсационным сообщением о гигантском дефиците в бюджете предприятия и, соответственно, обесценивании его акций.
— Вы спасли меня от больших убытков, Кон! — благодарит его Гринберг. — Вот ваши премиальные. Но как вы через пять минут поняли, чем окончится дело?
— Все просто, — объясняет Кон. — Председатель открыл общее собрание словами: «К сожалению…»
* * *
Гринберг звонит Кону с биржи, чтобы посоветоваться по вопросу покупки акций:
— Если вы их купите, то заработаете…
Гринберг стремглав мчится на биржу, покупает пакет акций консорциума. Вечером он узнает, что на предприятии висит обвинение в мошенничестве. Удрученный, он приходит к Кону и начинает укорять его за то, что тот дал ему плохой совет.
— Вы же не дали мне договорить! — оправдывается Кон. — Я хотел сказать: если вы их купите, то заработаете себе головную боль!
* * *
Приятель Гринберга Фрид спрашивает у Кона, стоит ли покупать польские злотые.
— Нет, они будут падать, — уверенно говорит Кон.
Фрид все-таки покупает злотые — и терпит убытки.
— А можно ли покупать румынские леи? — спрашивает он в другой раз.
— Нет, они будут падать, — пожимает плечами Кон.
Но Фрид покупает и опять терпит убытки.
— Что же мне теперь делать? — ноет он, сидя у Кона в конторе.
— Теперь можете поцеловать меня в пупок! — отвечает тот.
— То есть как? — недоумевает Фрид.
— Чего тут непонятного? Поступайте так, как и всегда, ведь что бы я вам не советовал, вы делали наоборот.
* * *
Приятель Гринберга говорит ему:
— Ты знаешь, что врет о тебе твой бухгалтер?
— Это неважно. Главное, чтобы он не говорил правду!
* * *
Гринберг пробирается через толпу в зале биржи и говорит своему будущему зятю:
— Видишь этого толстяка в цилиндре? Я ему должен пятьдесят тысяч. А вот тому, со стоячим воротничком, двадцать тысяч. А вот тот дурень дал мне взаймы сто тысяч!
— Послушайте, а почему вы говорите мне только о своих долгах?! Вы ведь и сами что-то имеете?
— Ха! То, что я им должен, я как раз и имею!
— Знаете, какой замечательный хазан в нашем городе? — говорит Гринбергу его попутчик. — Когда он затягивает «хинени они» (вот я, бедняк), его голос слышен далее на улице.
* * *
— Знаете что, я вот не хазан, а торговец, но если бы я совсем тихо прошептал «хинени они», мои кредиторы услышали бы это далее в Варшаве и Лодзи!
* * *
Гринберг объявляет себя неплатежеспособным.
— Может, предложим кредиторам соглашение на какой-нибудь процент? — спрашивает его помощник.
— Вы что, — возмущается Гринберг, — хотите играть в благородство на мои деньги?
* * *
Гринберг допоздна сидит в конторе торговца пряностями. Наконец они завершают дела.
— Ну, дорогой Гринберг, дорогу вы знаете… — говорит хозяин конторы.
Гринберг отвечает с обидой:
— Когда Левштейн приходит к вам, вы всегда провожаете его вниз по лестнице со свечой. А ведь я рассчитываюсь с вами наличными, а Левштейн все берет в долг.
— Так в этом все дело! Если вы сломаете на лестнице шею, это ваше дело, а если сломает шею Левштейн, то кто заплатит мне по его векселям?
* * *
Во время кризиса в Германии многие объявляли себя банкротами. Так, владелец универсального магазина Гринберг заявляет, что обанкротился. К нему прибегает его поставщик мануфактуры и давний друг Лифшиц:
