Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант
III. СОЗВЕЗДИЕ В ЭРФУРТЕ: 27 СЕНТЯБРЯ - 14 ОКТЯБРЯ 1808 ГОДА
Он готовился к этой конференции с такой же тщательностью, как к войне. Он пригласил всех своих вассальных королей и герцогов присутствовать на конференции в королевском стиле и со своими свитами. Их приехало так много, что в печатных мемуарах Талейрана их список занял три страницы.23 Наполеон взял с собой не только семью, но и большинство своих генералов, а также попросил Талейрана выйти из отставки и помочь Шампаньи оформить переговоры и результаты. Он поручил графу де Ремюсату перевезти в Эрфурт лучших актеров Французской комедии, включая Тальма, со всем оборудованием, необходимым для постановки классических трагедий французской драмы. "Я желаю, чтобы император России, - сказал он, - был ослеплен видом моего могущества. Ибо нет таких переговоров, которые она не могла бы облегчить".24
Он достиг Эрфурта 27 сентября, а 28-го проскакал пять миль, чтобы встретить Александра и его русскую свиту. Все было сделано для того, чтобы угодить царю, за исключением того, что Наполеон не оставил сомнений в том, что он хозяин, да еще и в немецком городе, ставшем частью Французской империи. Александра не обманули подарки и лесть, которые ему присылали, и он тоже облекся во все знаки и формы дружбы. Его сопротивление наполеоновским чарам усилил Талейран, который тайно советовал ему поддержать Австрию, а не Францию, утверждая, что Австрия, а не Франция, является стержнем той европейской цивилизации, которую (по мнению Талейрана) Наполеон разрушает. "Франция, - говорил он, - цивилизована, а ее государь - нет".25 Более того, каким образом укрепление Франции могло быть выгодно России? Когда Наполеон попытался укрепить союз, женившись на сестре Александра, великой княжне Анне, Талейран посоветовал царю не соглашаться, и хитрый русский отложил ответ на предложение, сославшись на то, что такие дела находятся в ведении царицы.26 Он вознаградил Талейрана, организовав брак племянника дипломата с герцогиней Дино, наследницей Курляндского герцогства. Позднее Талейран оправдывал свое предательство тем, что аппетит Наполеона к нациям должен был не только истощить Европу войной, но и привести к краху и расчленению Франции; его измена Наполеону, утверждал он, была верностью Франции.27 Но отныне его хорошие манеры повсюду оставляли неприятный запах.
Во время конференции герцог Саксен-Веймарский пригласил своего самого знаменитого подданного приехать в Эрфурт. 29 сентября Наполеон, увидев имя Гете в списке вновь прибывших, попросил герцога устроить ему встречу с поэтом-философом. Гете с радостью приехал (2 октября), ибо оценил Наполеона как "величайший ум, который когда-либо видел мир".28 и вполне одобрял объединение Европы под таким началом. Он застал императора за завтраком с Талейраном, Бертье, Савари и генералом Дару. Талейран включил в свои "Мемуары" то, что, как он утверждал, является тщательным воспоминанием об этом знаменитом разговоре. (Феликс Мюллер, веймарский судья, сопровождавший Гете, дал отчет, лишь немного отличающийся от этого).
"Месье Гете, - сказал Наполеон, - я рад вас видеть! Я знаю, что вы - ведущий драматический поэт Германии".
"Сир, вы ошиблись с нашей страной..... Шиллер, Лессинг и Виланд, несомненно, известны Вашему Величеству".
"Признаюсь, я их почти не знаю. Однако я читал "Тридцатилетнюю войну" Шиллера. ...Вы вообще живете в Веймаре; это место, где встречаются самые знаменитые люди немецкой литературы!"
"Сир, там они пользуются большей защитой, но в настоящее время в Веймаре есть только один человек, известный во всей Европе, - это Виланд".
"Я буду рада увидеть месье Виланда".
"Если Ваше Величество позволит мне попросить его, я уверен, что он немедленно приедет". ...
"Вы поклонник Тацита?"
"Да, сир, я им восхищаюсь".
"Ну, я не знаю, но об этом мы поговорим в другой раз. Напишите, чтобы месье Виланд приехал сюда. Я отвечу на его визит в Веймаре, куда меня пригласил герцог".29
Когда Гете вышел из комнаты, Наполеон сказал Бертье и Дару: "Voilà un homme!".30
Через несколько дней Наполеон в окружении знатных особ принимал Гете и Виланда. Возможно, он освежил свои воспоминания, потому что говорил как литературный критик, уверенный в своих знаниях:
"Месье Виланд, нам во Франции очень нравятся ваши произведения. Именно вы являетесь автором "Агатона" и "Оберона". Мы называем вас Вольтером Германии".
"Сир, сравнение было бы лестным, если бы было оправданным. ..."
"Скажите, месье Виланд, почему ваши Диоген, Агатон и Перегрин написаны в двусмысленном стиле, который смешивает романтику с историей, а историю с романтикой. Такому высокому человеку, как вы, следовало бы придерживаться каждого стиля в отдельности. ... Но я боюсь сказать слишком много на эту тему, потому что имею дело с человеком, гораздо более сведущим в этом вопросе, чем я".31
5 октября Наполеон верхом проехал около пятнадцати миль до Веймара. После охоты в Йене и представления "Смерти Сезара" в веймарском театре хозяева и гости посетили бал, где великолепие обстановки и очарование женщин заставили их вскоре забыть о стихах Вольтера. Наполеон, однако, удалился в угол и попросил позвать Гете и Виланда. Они привели с собой других литераторов. Наполеон говорил, особенно с Виландом, на две свои любимые темы - историю и Тацита:
"Хорошая трагическая драма должна рассматриваться как самая достойная школа для высших людей. С определенной точки зрения она выше истории. В лучшей истории очень мало эффекта. Человек в одиночестве мало на что влияет; люди в сборе получают более сильные и длительные впечатления.
"Уверяю вас, что историк Тацит, которого вы постоянно цитируете, никогда ничему меня не учил. Можно ли найти более сильного, а порой и более несправедливого хулителя человеческого рода? В самых простых поступках он находит преступные мотивы; императоров он выставляет самыми отъявленными злодеями. ... Его "Анналы" - это не история империи, а реферат тюремных записей Рима. В них постоянно идет речь об обвинениях, осужденных и людях, которые вскрывают себе вены в банях. ... Какой сложный стиль! Какой непонятный! ... Разве я не прав, месье Виланд? Но... мы здесь не для того, чтобы
