Жизнь не сможет навредить мне - David Goggins
Когда его бывшая жена позвонила ему, он в панике поехал на место преступления, но когда приехал, его держали за желтой лентой и не давали понять, что он мертв. Он видел машину Кайлы и тело под брезентом, но никто не мог сказать ему, жива его дочь или мертва.
Мы с мамой немедленно отправились в путь. Я ехал со скоростью 80 миль в час под косым дождем пять часов подряд до Индианаполиса. Мы подъехали к его подъезду вскоре после того, как он вернулся с места преступления, где, стоя за желтой лентой, его попросили опознать дочь по фотографии ее тела, сделанной на мобильный телефон детектива. Ему не предложили уединиться и не дали времени на то, чтобы отдать дань уважения. Все это он должен был сделать позже. Он открыл дверь, сделал несколько шагов к нам и разрыдался. Первой подошла моя мама. Затем я притянул брата к себе, чтобы обнять, и все наши проблемы перестали иметь значение.
***
Будда знаменито сказал, что жизнь - это страдание. Я не буддист, но я знаю, что он имел в виду, и вы тоже. Чтобы существовать в этом мире, нам приходится сталкиваться с унижениями, разбитыми мечтами, печалью и потерями. Такова природа. Каждая конкретная жизнь приходит со своей индивидуальной порцией боли. Она приходит за вами. Вы не можете ее остановить. И вы это знаете.
В ответ на это большинство из нас запрограммировано на поиск комфорта как способа заглушить все это и смягчить удары. Мы создаем безопасные пространства. Мы потребляем средства массовой информации, которые подтверждают наши убеждения, занимаемся хобби, соответствующими нашим талантам, стараемся проводить как можно меньше времени, выполняя задачи, которые мы ненавидим, и это делает нас мягкими. Мы живем жизнью, ограниченной рамками, которые мы сами себе представляем и желаем, потому что в этих рамках нам комфортно. Не только нам, но и нашим близким и друзьям. Ограничения, которые мы создаем и принимаем, становятся линзой, через которую они видят нас. Через которые они любят и ценят нас.
Но для некоторых эти рамки начинают казаться кабалой, и когда мы меньше всего этого ожидаем, наше воображение перепрыгивает эти стены и охотится за мечтами, которые сразу после этого кажутся достижимыми. Потому что большинство мечтаний таковыми и являются. Мы вдохновляемся на перемены постепенно, и это причиняет боль. Разрушение оков и выход за собственные пределы требует тяжелой работы - иногда физической - и когда вы ставите себя на кон, сомнение в себе и боль встретят вас жгучей комбинацией, от которой подкосятся колени.
Большинство тех, кто просто вдохновлен или мотивирован, в этот момент уходят, а когда они возвращаются, их клетки становятся еще меньше, а оковы еще теснее. Те немногие, кто остается за стенами, сталкиваются с еще большей болью и еще большими сомнениями, вызванными теми, кого мы считали своими самыми большими поклонниками. Когда мне предстояло сбросить 106 килограммов менее чем за три месяца, все, с кем я разговаривал, говорили мне, что я ни за что не смогу этого сделать. "Не ждите слишком многого", - говорили они. Их слабый диалог только подпитывал мою неуверенность в себе.
Но не внешний голос сломит вас. Важно то, что вы говорите себе. Самые важные разговоры в вашей жизни - это разговоры с самим собой. С ними вы просыпаетесь, с ними вы ходите, с ними вы ложитесь спать, и в конце концов вы действуете в соответствии с ними. Неважно, хорошие они или плохие.
Мы сами себе худшие ненавистники и сомневающиеся, потому что сомнение в себе - естественная реакция на любую смелую попытку изменить свою жизнь к лучшему. Вы не можете остановить его расцвет в вашем мозгу, но вы можете нейтрализовать его и все остальные внешние разговоры, спросив: "А что, если?
What if - это изысканный ответ любому, кто когда-либо сомневался в вашем величии или стоял на вашем пути. Он заглушает негатив. Это напоминание о том, что вы не знаете, на что способны, пока не поставите на кон все, что у вас есть. Благодаря этому невозможное кажется хотя бы немного более возможным. What if - это сила и разрешение встретиться лицом к лицу со своими самыми темными демонами, самыми страшными воспоминаниями и принять их как часть своей истории. Если и когда вы это сделаете, вы сможете использовать их как топливо для того, чтобы представить себе самое дерзкое, возмутительное достижение и пойти к нему.
Мы живем в мире, где много неуверенных в себе, завистливых людей. Некоторые из них - наши лучшие друзья. Они - кровные родственники. Неудачи пугают их. Как и наш успех. Потому что, когда мы преодолеваем то, что когда-то считали возможным, расширяем границы своих возможностей и становимся больше, наш свет отражается от всех стен, которые они возвели вокруг себя. Ваш свет позволяет им увидеть очертания их собственной тюрьмы, их собственные самоограничения. Но если они действительно великие люди, какими вы их всегда считали, их ревность пройдет, а вскоре их воображение перепрыгнет через ограду, и настанет их черед меняться к лучшему.
Надеюсь, именно это и сделала для вас эта книга. Надеюсь, что прямо сейчас вы столкнулись нос к носу со своими собственными ограничениями, о которых даже не подозревали. Надеюсь, вы готовы потрудиться, чтобы преодолеть их. Я надеюсь, что вы готовы измениться. Вы будете чувствовать боль, но если вы примете ее, вытерпите и ожесточите свой разум, вы достигнете точки, где даже боль не сможет причинить вам боль. Однако есть одна загвоздка. Когда вы живете таким образом, конца этому не будет.
Благодаря растяжке в сорок три года я нахожусь в лучшей форме, чем в двадцать лет. Тогда я постоянно болела, была зажата и испытывала стресс. Я никогда не анализировал, почему у меня постоянно возникают стрессовые переломы. Я просто заклеивал все пластырем. Что бы ни беспокоило мое тело или разум, я находил одно и то же решение. Замотать пластырем и двигаться дальше. Сейчас я умнее, чем когда-либо. И я все еще продолжаю заниматься.
В 2018 году я вернулся в горы, чтобы снова стать пожарным дикой природы. Я не был в полевых условиях три года, и с тех пор привык тренироваться в хороших залах и жить в комфорте. Кто-то мог бы назвать это роскошью. Я находился в роскошном номере отеля в Вегасе, когда вспыхнул пожар в 416-м, и мне позвонили. То, что начиналось как травяной пожар площадью 2 000
