Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война - Stephen Kinzer
"Охота здесь хороша, когда светло", - услужливо писал один из офицеров в телеграмме в Вашингтон.
Эти идеи пришлись по душе Аллену. По его указанию Ричард Бисселл направил двух тайных оперативников в Конго с приказом полностью сосредоточиться на подготовке плана убийства. "Бисселл вызвал меня и сказал, что хочет, чтобы я отправился в Бельгийское Конго, бывшее Бельгийское Конго, и устранил Лумумбу", - рассказывал впоследствии один из оперативников. "Я сказал ему, что я абсолютно не буду участвовать в убийстве Лумумбы.... Что я хотел сделать, так это вытащить его, обмануть, если удастся, а затем передать его ... законным властям, и пусть он предстанет перед судом.... И я не против смертной казни".
Именно в этот момент, когда Лумумба находился в задумчивом заключении, а ЦРУ замышляло его убийство, в Конго прибыл Луи Армстронг. Вместо того чтобы играть для аудитории, в которую входил Лумумба, он играл для аудитории, в которую входили Девлин и посол Тимберлейк.
Музыка отвлекла Леопольдвиль лишь на короткое время. Через несколько дней после отъезда Армстронга президент Касавубу отправился в Нью-Йорк с важнейшей дипломатической миссией. Он обратился в ООН с просьбой лишить конголезского посла полномочий и аккредитовать нового, лояльного режиму Мобуту. Несколько африканских и азиатских стран выступили против. Против был и советский блок. В итоге они уступили силе друзей Мобуту: Бельгии - его главного спонсора, США, которые платили ему и видели в нем стратегический оплот, и Франции, которая всегда стремилась не допустить распространения национализма в Африке.
22 ноября Генеральная Ассамблея проголосовала за признание режима Мобуту и аккредитацию его посла. Вскоре после этого изгнанный Лумумбой посол Томас Канза позвонил Лумумбе в его окруженную резиденцию в Леопольдвиле. Канза - первый конголезец, получивший университетское образование, известный своей мудростью, - умолял Лумумбу набраться терпения.
"Подождите, даже на неопределенный срок, разрешения конголезского кризиса", - призвал он.
"Нет", - ответил Лумумба. "Вам будет трудно понять, что один из нас должен умереть, чтобы спасти дело нашей родины".
Лумумба отверг советы не только своего друга, но и африканского лидера, которым он больше всего восхищался, президента Ганы Нкрумы, советовавшего ему оставаться "хладнокровным как огурец" и ждать развития ситуации. Он также отверг возможность бегства. Сторонники предлагали ему попросить дипломатического убежища в посольстве Ганы или Гвинеи. Когда его жена уехала в Швейцарию, его итальянский врач предложил ему уехать вместе с ней. Он не поддался искушению. Мученичество превратилось в некую смесь предчувствия и желания.
Через пять дней после дипломатического триумфа в Нью-Йорке президент Касавубу устроил в Леопольдвиле торжественный прием по этому поводу. Гости пребывали в праздничном настроении. Однако в то время как они поднимали тост за свой успех, их заклятый враг, который, как они считали, находился в безопасном заточении, организовал контрзаговор. Коллегия комиссаров узнала об этом на следующее утро из короткой, но поразительной записки.
"Большой кролик сбежал", - говорится в сообщении.
* * *
Аллену нравилось общаться с богатыми людьми, и в последние годы своей работы он иногда уезжал на выходные в поместье Чарльза Райтмана, нефтяника и коллекционера произведений искусства, украшавшего свои стены картинами Ренуара и Вермеера, в Палм-Бич. Среди соседей, которых он регулярно навещал, был отставной посол Джозеф П. Кеннеди. Часто в доме бывали и другие члены клана Кеннеди, в том числе сенатор Джон Ф. Кеннеди. Во время одного из визитов молодая жена сенатора Жаклин Кеннеди преподнесла ему подарок.
"Вот книга, которая должна быть у вас, господин директор", - сказала она.
Это был роман Яна Флеминга "Из России с любовью" о британском секретном агенте Джеймсе Бонде, чей кодовый номер 007 дает ему право убивать на службе государству. Сенатор Кеннеди уже был убежденным поклонником Бонда - впоследствии он назвал "Из России с любовью" одной из своих любимых книг, - и Аллен тоже быстро стал его поклонником. Он покупал каждую книгу серии, как только она выходила, и часто посылал Кеннеди записки со своим анализом. Ян Флеминг, который сам был бывшим офицером разведки, узнал о его интересе.
"По мере того как росло наше знакомство, Флеминг снисходительно включал в свои книги упоминания о ЦРУ и его сотрудниках", - писал позднее Аллен. "Иногда сотрудники ЦРУ даже присоединялись к Джеймсу Бонду в его подвигах - разумеется, в подчиненной роли, но в конце концов, с большой by-line.... Я был бы рад нанять несколько Джеймсов Бондов".
Аллен находил Бонда бесконечно интригующим. Он даже попросил техников ЦРУ попробовать воспроизвести некоторые приспособления, которыми пользовался Бонд во время своих подвигов. Большинство из них, например, устройство самонаведения, которое Бонд подкладывал в машины врагов, чьи передвижения он хотел отследить, оказалось неработоспособным. Аллен признавал, что эпатажный Бонд "очень мало похож" на настоящего шпиона, но в какой-то степени и он, и Кеннеди путали реальность с романами о Бонде. Триумфы Бонда укрепляли их веру в тайные действия. Это был тот случай, когда жизнь подражает искусству, как, например, когда гангстеры смотрят фильмы о гангстерах, чтобы узнать, как им следует себя вести.
"Даллесу нравился Бонд, потому что сериал был нескрываемым торжеством шпионского бизнеса", - пишет историк разведки Кристофер Моран. 007" проецировал образ западных спецслужб как благородной группы решительных и мужественных патриотов, сражающихся с врагом в лице Советского Союза, который обладал своего рода бесцеремонной, неизбирательной воинственностью".
Под романами о Бонде скрывается соблазнительное предположение. В каждом из них шпионский начальник посылает бесстрашного агента в далекую страну, и тот втайне от всех приступает к уничтожению великой угрозы цивилизации. Такова была шпионская профессия, как ее представлял себе Аллен: временами жестокая, но необходимая для мира во всем мире, и всегда с благополучным концом. Ни Бонд, ни его начальство никогда не задумываются о долгосрочных последствиях своих действий, да их и не бывает.
Один из наиболее значимых реальных офицеров Аллена, Фрэнк Виснер, предложил радикально иное изложение жизни шпиона.
Виснер был одним из "старичков" ОСС, которые составили ядро раннего ЦРУ. В качестве заместителя директора по планам он занимал самую ответственную должность в агентстве. Список мест, где он помогал руководить тайными операциями, - мечта адепта разведки: Албания, Берлин, Китай, Гватемала, Венгрия, Индонезия, Иран, Корея, Польша, Румыния. После Венгрии он уже никогда не был прежним.
