Без сценария. Эпическая битва за медиаимперию и наследие семьи Редстоун - James B. Stewart
Но после развода, став матерью-одиночкой, Шари нуждалась хотя бы в частичной занятости. Ее отец вмешался и сказал, что она может работать в National Amusements два дня в неделю. Он также предложил ей места в советах директоров компаний Viacom и CBS. Она отказалась, но он продолжал настаивать, "подталкивая ее" к вступлению, как она это описывает. В конце концов, в 1994 г. она сдалась, вошла в советы директоров и заняла должность вице-президента по корпоративной стратегии в National Amusements. Она расширила сеть на рынках, где уже доминировала, помогла выйти на новые рынки в России и Южной Америке, а также противостояла растущему вызову домашних развлечений через Интернет, модернизируя кинотеатры и внедряя такие элементы роскоши, как изысканные блюда, коктейли и парковки. Это было радикальным изменением, поскольку в течение десятилетий основное внимание в театральном бизнесе уделялось тому, чтобы посетители как можно быстрее и эффективнее проходили в зал. Теперь же Шари хотела, чтобы они задерживались в мультиплексах и тратили больше денег.
Шари была убеждена, что перемены неизбежны, поэтому лучше опередить их. Она также не испытывала особой привязанности к существующему положению вещей, возможно, потому, что отец никогда не позволял ей смириться с ним.
Самнер был в восторге, заявив в интервью Forbes в 2002 году: " Никто в индустрии развлечений не поднимается так быстро, как Шари", и даже сравнил ее с собой: "Это как отец и как дочь: У нее нет серьезных недостатков. Она отличная бизнес-леди".
Самнер не упомянул о Бренте. В начале того же года Самнер попытался выкупить доли Брента и Шари в National Amusements в рамках своей попытки сохранить контроль над компанией после развода с Филлис. Чтобы заручиться поддержкой Шари, он предложил ей более значительную роль в своих компаниях и даже пообещал назвать ее своей преемницей. Шари в принципе согласилась, но Брент отказался продавать свою долю и встал на сторону матери при разводе. Хотя Брент по-прежнему являлся директором и Viacom, и National Amusements, его обязанности в этих компаниях сократились. Брент утверждал, что отец так и не простил его и в отместку отодвинул на второй план.
Шари, а не Брент, была назначена преемником Самнера на посту председателя совета директоров в 2002 г., а год спустя Самнер сместил Брента с поста директора Viacom. Он пригрозил исключить его и из совета директоров National Amusements.
Последней каплей стало заседание совета директоров Viacom, на котором Брент выступал с докладом о своих планах в отношении Showtime, кабельной сети премиум-класса Viacom. Самнер разразился потоком ругательств и критики, унижая Брента, а Шари и другие директора в ужасе молчали. Брент ушел с совещания и больше не возвращался. Вместе с семьей он переехал на ранчо площадью 625 акров в Колорадо. Тем не менее, компания National Amusements продолжала выплачивать ему более 1 млн. долл. в год. (Зарплата была ему необходима, поскольку его миноритарная доля в бизнесе была неликвидной и не приносила дивидендов).
Но это не означало, что положение Шари было настолько надежным. Вооруженная новым статусом наследницы Самнера, Шари стала более открыто высказывать свое мнение, даже претендуя на то, чтобы говорить с посторонними людьми от имени Viacom. Это вызвало вспышки ярости со стороны Самнера, многие из которых были засвидетельствованы руководством Viacom, и в которых он гневно осуждал самонадеянность своей дочери. Он заявил, что, хотя она может сменить его на посту председателя совета директоров, он не собирается передавать ей свой другой титул - главного исполнительного директора - и реальную власть, которая к нему прилагается. Через два года после развода журналистка New York Times Лора Рич спросила Самнера, планирует ли он назвать Шари своим преемником на посту генерального директора.
"Абсолютно, позитивно, бесповоротно: нет, нет, нет", - ответил Самнер. "Она не будет занимать руководящую или оперативную должность в компании. Я сказал, и я серьезно это говорю, что для Viacom будет лучше, если она узнает и поймет как можно больше о компании через взаимодействие с реальными менеджерами, потому что когда-нибудь, я надеюсь, в далеком будущем, меня не станет. И тогда она, возможно, станет контролирующим акционером. Но она не будет занимать руководящую должность".
В свою очередь, Шари была не заинтересована в титулах, не дающих никаких полномочий. После своих комментариев в газете Times Самнер предложил ей должность заместителя председателя, что явно позиционировало ее как его наследницу. "Должен быть план преемственности", - подчеркнул он.
Но она отказала ему, мотивируя это тем, что и так проводит слишком много времени в Нью-Йорке вдали от детей. Она чувствовала себя виноватой, когда ее не было дома, чтобы приготовить для них домашний ужин, даже когда она занималась расширением своих управленческих обязанностей - напряжение, которое, как и многие женщины, имеющие детей и карьеру, она так и не смогла полностью разрешить.
Самнер не хотел ничего слышать и гневно повысил голос. "В таком случае я выкидываю вас из совета директоров", - сказал он.
"Хорошо, сбросьте меня", - ответила она.
Она заподозрила, что он блефует, и это оказалось верным, поскольку он не пытался ее отстранить.
В 2005 г. Самнер заявил газете Los Angeles Times, что "контроль над компанией, скорее всего, перейдет к Шари", а через год Брент предпринял экстраординарный шаг - подал иск о ликвидации National Amusements, чтобы получить стоимость своей шестой части акций, которую он оценивал тогда примерно в 1,3 млрд. долл. Самнер был взбешен этим иском - настолько, насколько его коллеги по Viacom никогда не видели. Брент утверждал, что отец лишил его всех значимых обязанностей, что его должность директора National Amusements была "номинальной", что отец и сестра закрыли ему доступ к информации. Самнер, разумеется, никогда бы не допустил распада империи, на создание которой он потратил всю свою жизнь. Он активно боролся с сыном в суде и, проиграв несколько попыток добиться отказа в иске, согласился выкупить долю Брента за 240 млн. долларов - по любым меркам это целое состояние, но лишь малая часть его стоимости. Разрыв с сыном казался непоправимым. Брент поклялся никогда больше не разговаривать с отцом.
По
