Leadership: Six Studies in World Strategy - Henry Kissinger
Если мы просто покажем негативную реакцию на устав Рура и Рурское управление, Франция интерпретирует это как признак немецкого национализма, как акт неповиновения, отвергающий любую слежку. Такое отношение будет выглядеть как пассивное сопротивление против безопасности как таковой. А этого, прежде всего, следует избегать.
Подход Аденауэра оказался эффективным. Позже в том же месяце союзники предложили ему провести переговоры о новых отношениях с оккупационной администрацией, сократив число заводов, подлежащих демонтажу, и наметив путь к вступлению Германии в Совет Европы, который был основан в том же году. 24 ноября он представил новое соглашение бундестагу, в котором все еще бушевал национализм. Шумахер был настолько увлечен, что назвал Аденауэра "канцлером союзников". Шумахер был исключен из парламента за это оскорбление, но вскоре восстановлен в должности и тут же возобновил свои нападки. В ответ Аденауэр подчеркнул, что смирение - это путь к равенству:
Я считаю, что во всем, что мы делаем, мы должны четко понимать, что мы, в результате полного краха, остались без власти. Нужно четко понимать, что в переговорах, которые мы, немцы, должны вести с союзниками, чтобы постепенно все больше и больше овладевать властью, психологический момент играет очень большую роль. Нельзя с самого начала требовать и ожидать доверия. Мы не можем и не должны предполагать, что с другими внезапно произошла полная перемена в настроении по отношению к Германии, но что вместо этого доверие может быть восстановлено только медленно, шаг за шагом.
Подход Аденауэра был более тепло встречен соседями Германии, чем его внутренними критиками. В марте 1950 года Совет Европы пригласил Федеративную Республику вступить в него, хотя и только в качестве ассоциированного члена. В меморандуме своему кабинету Аденауэр призвал к вступлению, несмотря на дискриминационный статус: «Это пока единственный путь. Я должен предостеречь Германию от одиозного обвинения в том, что она свела европейские переговоры на нет».
Три месяца спустя Роберт Шуман, стремясь привязать Германию к Франции, выдвинул план, который должен был заменить Рурскую администрацию. Опубликованный 9 мая 1950 года, план Шумана должен был привести к созданию Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), внешне представляющего собой общий рынок этих товаров, но его основная цель была политической. С таким соглашением, заявил Шуман, "война между Францией и Германией становится не просто немыслимой, а материально невозможной".
На пресс-конференции Аденауэр одобрил план в аналогичных выражениях, заявив, что он "создал подлинную основу для устранения всех будущих конфликтов между Францией и Германией". На встрече с Жаном Монне, генеральным комиссаром Национальной комиссии по планированию Франции, а затем первым президентом (1952-5 гг.) Высшего органа ЕКЦБ, Аденауэр подтвердил слова Шумана: «Различные правительства, участвующие в реализации плана, должны быть озабочены не столько своими техническими обязанностями, сколько своей моральной ответственностью перед лицом больших надежд, которые вызвало это предложение». В письме Шуману от 23 мая 1950 года Аденауэр вновь подчеркнул нематериальные цели: На самом деле, мы добьемся успеха только в том случае, если не позволим нашей работе руководствоваться исключительно техническими и экономическими соображениями, а поставим ее на этическую основу.
План Шумана ускорил вступление Германии в объединяющуюся Европу. Как сказал Аденауэр в своей речи в феврале 1951 года в Бонне:
План Шумана служит [цели] построения единой Европы. По этой причине с самого начала мы с одобрением восприняли идею, лежащую в основе плана Шумана. Мы остались верны этой идее, несмотря на то, что иногда нам приходилось очень трудно.
Устав ЕКСК был парафирован 19 марта 1951 года. В январе следующего года Бундестаг ратифицировал его 378 голосами против 143. Бундесрат (верхняя палата, представляющая десять земель Федеративной Республики) продемонстрировал затянувшиеся национальные чувства Германии, призвав Аденауэра "обеспечить, чтобы Верховная комиссия союзников отменила все ограничения на производство чугуна и стали в Германии и чтобы Западный Берлин был прямо включен в территорию, охватываемую ЕЧЭС". В итоге Западный Берлин был включен в территорию ЕЧСК, а производство стали и угля в Германии выросло под эгидой нового сообщества. Более того, как и предлагал Шуман, ЕКСК официально заменила непопулярную (по крайней мере, в Германии) Рурскую администрацию.
Всего за два года после того, как Аденауэр стал канцлером, он добился участия Германии в европейской интеграции - и сделал это с помощью политики, направленной на преодоление прошлого Германии. Его мотивация, несомненно, была отчасти тактической и национальной, а также этической. Но тактика слилась со стратегией, а стратегия превратилась в историю.
Советский вызов и перевооружение
Советский Союз рассматривал восстановление западногерманской экономики и постепенное становление немецких политических институтов как прямой вызов. Коммунистическая угроза начала затмевать страх западных демократий перед возрождающейся Германией, когда в июне 1948 года Советский Союз блокировал пути доступа в Берлин из окружающей советской оккупационной зоны. Это стало вызовом договоренности четырех держав по управлению Берлином, которая была создана на Потсдамском саммите в 1945 году. В конце концов, воздушный мост США в Западный Берлин преодолел советский шантаж. Америка ясно дала понять, что не допустит развала Берлина и при необходимости прибегнет к военной эскалации, чтобы открыть пути доступа. В мае 1949 года Сталин отменил блокаду. 7 октября 1949 года Советский Союз превратил свою оккупационную зону в суверенное (хотя и сателлитное) государство, завершив раздел Германии.
В ходе этого процесса эскалации обязательств Соединенные Штаты и их союзники создали то, что стало основой американской политики: Организацию Североатлантического договора. В 1949 году Федеративная Республика была взята под защиту НАТО, что было равносильно односторонней американской гарантии ее территории, хотя она по-прежнему оставалась безоружной и технически не являлась членом организации. Но год спустя, в 1600 1950 году, вторжение Северной Кореи в Южную Корею убедило союзников в том, что они столкнулись с непреодолимым коммунистическим вызовом. Президент Трумэн, в ответ на просьбы европейцев, назначил генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра верховным главнокомандующим НАТО. Генерал настаивал, что для обороны Европы требуется тридцать дивизий (примерно 450 000 солдат), число, которое не может быть достигнуто без участия Германии.
Союзники Америки по понятным причинам неоднозначно отнеслись к перспективе того, что та самая страна, от агрессии которой они пострадали несколькими годами ранее, теперь должна внести значительный военный компонент в оборону Запада. Поначалу лидеры Западной Европы настаивали на том, что войска, предназначенные для обороны Германии, должны поставляться другими странами. Но после размышлений - и под давлением Америки - большинство европейских лидеров согласились с тем, что оборона Германии не может быть обеспечена без немецкого военного вклада.
В своих мемуарах
