Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон
Эти мотивы были реальны и сильны. Но он знал: двигало им и нечто менее альтруистичное — внутренняя механика его мозга, неусыпное желание знать, разобраться до конца. Это была его движущая сила всю карьеру, а может, и всю жизнь. По сути, выбора у него не было.
— Пусть Марк Торрес перезвонит мне.
Гурни не успел проехать и трети пути обратно в Уолнат‑Кроссинг, когда позвонил Торрес.
— Окружной прокурор попросил меня предоставить вам любую информацию, какая понадобится, особенно ту, что всплыла после вашего ухода вчера. Сейчас удобно?
Гурни заметил, что приближается к питомнику Снука, и решил, что это подходящее место для остановки.
— Самое время, — он свернул на длинную узкую парковку перед оранжереями. — Как поздно вы там задержались?
— Весь день и всю ночь. Гаррет и Шелби расставили свои галогеновые прожекторы и работали до рассвета.
— Рассказывайте.
— Сначала Пол Азиз сфотографировал всю сцену, затем — тело Терлока, затем каждую улику, прежде чем её упаковали и промаркировали. Большую часть нашли в сарае и вокруг него — там же, где ваш парень Хардвик обнаружил клеймо. За сараем были зарыты два комплекта окровавленной одежды — пятна совпадают с расположением ссадин на телах Джордана и Тукера. Внутри нашёлся моток верёвки, идентичный отрезку, найденному на территории Гортов, — это, по‑видимому, связывает Бекерта и Терлока с убийствами на детской площадке и попыткой повесить их на Гортов. На заднем сиденье UTV обнаружили пятна крови. Трэшер сделал экспресс‑типирование: группы совпадают с группами Джордана и Тукера.
— На руле UTV есть пригодные отпечатки?
— Старые, смазанные — никуда.
— Ручки «Ямахи»?
— То же самое. Но отпечатки Бекерта есть в других зонах UTV, а отпечатки Терлока — на бензобаке мотоцикла, что логично, учитывая, что UTV оформлен на Бекерта, а мотоцикл — на Терлока. И к слову, об отпечатках, сегодня утром пришёл ответ из AFIS по поводу ручки, которую вы нашли у дома на Поултер‑стрит. След на ней — определённо Терлок.
— Серьёзная улика.
— И это не всё. В костровой яме в лесу за сараем мы нашли обугленные фрагменты бейсбольной биты и дубинки — вероятное оружие, которым убили Джордана и Тукера, — а ещё две предварительно заряженные иглы для подкожных инъекций.
— Использованные?
— Да. Их бросили в огонь вместе с битой и дубинкой. Но этикетка на одной догорела не до конца. Остатка хватило Трэшеру, чтобы определить: это был пропофол.
— Похоже, куча улик продолжает расти.
— И это ещё не предел. Помните, однажды вечером у вас дома перерезали линию электропитания каким‑то инструментом? Мы нашли его под неплотно пригнанными половицами в сарае.
— Впечатляюще продуктивная ночь.
— И я ещё не сказал о самой интересной находке — о пассатижах, которые подтверждают вашу правоту, — Торрес сделал драматическую паузу.
Гурни терпеть не мог драматических пауз.
— О чём вы?
— В домике под раковиной лежал небольшой набор инструментов. Гаррет полагает, что следы на ручках унитаза оставлены пассатижами из этого набора. Он попросил лабораторию провести сравнительное исследование, чтобы подтвердить, но, как правило, он в таких вещах редко ошибается.
Гурни ощутил тихое удовлетворение: он шёл верной дорогой.
— Что‑нибудь ещё?
— Возможно. Тот ноутбук и телефон, что вы нашли на чердаке коттеджа, были защищены паролем, но мы отправили их в компьютерную судебную лабораторию в Олбани, надеемся получить результаты к концу недели.
— Всё это звучит как мечта прокурора. Мы поняли, почему Терлок явился в хижину именно в это время?
— Думаем, да. Там стояли две бесшумные батарейные сигнализации на движение — одна в хижине, другая в сарае. Они были запрограммированы связываться с конкретными телефонными номерами. Предположительно, один из них — номер Терлока, что объясняет его появление. У Гаррета возникли сложности с кодом конфиденциальности, который скрывает номера, так что мы отправили устройства в Олбани вместе с телефоном и компьютером.
— Есть какие‑то зацепки по Бекерту?
— Пока нет. Его мобильник, похоже, выключен. Жена утверждает, что не знает, где он. Окружной прокурор собирается получить ордер на обыск их дома на случай, если она откажет во входе. У Бекерта, похоже, нет близких друзей — тупиковый путь. Мы поставили наблюдение на его кредитки — активности ноль. Позавчера около половины шестого вечера его видели выходящим из штаб‑квартиры. Больше — ни одного свидетеля, кто видел бы его после. Жена была на каком‑то трёхдневном ретрите с подругами и утверждает, что понятия не имеет, когда он вернулся домой в тот вечер — и возвращался ли вообще.
— Он забрал свою машину?
— Возможно. Достоверно лишь то, что он исчез с парковки у штаб‑квартиры.
Повисла пауза, пока Гурни обдумывал время исчезновения человека в ночь перед инцидентом в «оружейном клубе».
Первым заговорил Торрес:
— Это действительно поразительно.
— Что именно?
— Вы были правы во всём. Помню самую нашу первую встречу: вы пришли и сразу усомнились в допущениях, которыми все вокруг размахивали, словно истиной. Казалось, вы с ходу почувствовали, что с базовой гипотезой что‑то не так. Я видел, как Бекерт и Терлок нервничали из‑за поднятых вами вопросов. Теперь ясно почему.
— Нам ещё предстоит пройти долгий путь. Слишком много открытых вопросов.
— Это напоминает мне о вашем комментарии к записи расстрела Стила — о красной лазерной точке на его затылке, пока он обходил толпу. Вы спрашивали, почему эта точка держалась на нём так долго. Кажется, вы говорили — около двух минут?
— Верно.
— Вы уже разобрались?
— Пока нет.
— Всё ещё считаете, что это важно?
— Да.
— Кажется пустяком.
Гурни промолчал. Но думал о том, как часто именно пустяки оказываются ключом — особенно те, что не вписываются в понятную картину.
45.
Закончив разговор с Торресом, Гурни остался сидеть перед теплицами питомника. Надеясь, что Роб Снук его не заметит, он откинулся на спинку сиденья, пытаясь собрать мысли
