Скифская история. Издание и исследование А. П. Богданова - Андрей Иванович Лызлов
И абие удариша посреди полка онаго, аки в полгоры оныя, и прерваша его, дондеже поправишася оные воеводы. Уже бо аки со двема тысящи или вящие взыдоша на оную гору, и сразишася с ними крепко, и бысть сеча немала между ими. Потом поспешишася иные воеводы с пешими ручнычными стрельцы, и сопроша бусурманов яко конных[1084], тако и пеших, и гониша их секуще до самых врат градных, и неколико десять живых взяша.
В той же || (л. 85 об.) час вкупе во сражение оное и стрелбу огненную из града изъявиша, яко з башен высоких, тако и со стен[1085] градских стреляюще на воинство христианское, но ничто же за Божиею помощию тщеты сотвориша. Тогда же и прочие воеводы идоша обступающе град.
Передовой полк преиде на Арское поле; и еще другий полк, в нем же бе царь Шигалей и другия великия воеводы, залегоша оныя пути, яже от Нагайской стороны ко граду лежат. Правая же рука, в нем же бяху воеводы: князь Петр Михайлович Щенятев, князь Андрей Михайлович Курбской – в их же полку бяше воинства конных вяшще дванадесяти тысящей и пеших стрелцов и казаков тысящ шесть – им же повелено ити за Казань реку; и простреся воинство полка того до Казани реки, яже выше града, а другий конец до мосту, иже по Галицкой дороге, и до тое же реки, яже ниже града.
И залегоша пути, яже лежат ко граду от всея луговыя черемисы. И случилось полку тому стати на месте в равнине, на лугу между великими || (л. 86) блаты. Граду же с тоя страны на превеликой горе стоящу. И сего ради им паче всех от огненныя стрелбы нужнее было, а ззади от частаго[1086] приходу черемискаго.
Прочия же полки сташа между Булаком и Казанью об сию страну от Волги. Сам же благочестивый царь с величайшим полком стояше от Казани аки за версту или мало болши, с приходу своего от Волги, на месте пригористом. И сицевым чином тмочисленныя полки обступиша селение и град бусурманский и отъяша отовсюду пути и проезды ко граду, яко не возмогоша погании ни из града, ни во град проходити.
Царь же казанский затворися во граде со тремадесять тысящей избранных своих воинов, и со всеми карачи духовными их и мирскими, и з двором своим. А другую половину воинства оставил вне града в лесах, такожде и те люди, их же прислал ему в помощь нагайской Улубий, а было их аки две тысящи и несколько сот.
И по трех днех начаша близко града шанцы ставити, туры прикативше. Нечестивии же ни мало усумнешася, || (л. 86 об.) но в замерзении своем упорно сташа, на свою последнюю погибель, на покорение же не изволяху, но паче кровопролития желаху. И зело браняхуся, ово биющеся со града, ово выбегающе вручь секошася, не хотяще дати христианскому воинству облещи града, и туров и шанец ставити, и утвердити стенобитных хитростей.
И падаху со обою страну множество люду, но вящши бусурманов, нежели христиан. И сего ради знак Божия милосердия являшеся христианом и дух храбрости благочестивому воинству прискоряшеся. И Божиим пособием нечестивии побеждени быша, и плещи своя обратив, друг друга топчуще, во град бежаша.
И тако христианское воинство совершенно обсташа град, и крепко заточиша шанцы, и стрелцы с полковниками их вкопашася в землю, и аки уже безстрашни от стрелбы градския и от вытечек их мнящеся быти.
Тогда привлекоша близко града в шанцы великия пушки и средния, такожде и огненныя, ими же вверх стреляют. И бяше всех || (л. 87) их во всех шанцах от всех стран поставленных до полутораста, и мнейшая бяше полутора сажени. Еще же и кроме того бяху полевыя многия пушки около шатров и стана царева в полку его.
И по том вскоре повеле государь раскат высокой соделати. И соделан бысть тайно версты за две от града, и единою нощию блиско стены градныя поставлен, много вышше стен градных. И на него подъяша десять пушек великих и пятдесят затинных, и при них воинов с ручницами.
И повелено стрелцом и пушкарем пременяяся безпрестанно по граду стреляти, иже зело велику тщету во граде творяху с того раскату. И таково тех стрелцов стреляние искусно бысть, яко не даваху поганым не токмо по улицам и по домом ходити, но ниже из храмин изникнути. Бяху бо стрелцы и пушкари тако зело стрелянию изучены, яко из пищалей птиц на лету побиваху.
Такожде и иныя стенобитныя хитрости на многих потребных местах утверждены быша. || (л. 87 об.) И тако утвердившися, начаша со всех стран бити по стенам града, и уже очистиша стрелбу великую во граде, сиречь не даваху поганым стреляти из великих пушек на воинство христианское, точию затинных и ручных пищалей стрелянию отъяти не могоша – ими же многу тщету творяху в воинстве христианском в людех и конех.
И еще к тому тогда иную хитрость изобрете царь казанский против христианскаго воинства. Ибо уложил он таковый совет со оным своим воинством, их же оставил вне града на лесах, и положил с ними таковое знамение, а по их языку ясак. Егда иззнесут на высокую башню, иногда же на град на высочайшее место хоруговь их бусурманскую зело великую и начнут ею махать, тогда [тогда глаголю, понеже далося воинству[1087] в память] ударят со всех стран из лесов зело грозно и прудко во устроении полков бусурманы на полки христианские, а от града в той же час во все врата выехали сущие во граде бусурманы на шанцы || (л. 88) воинства[1088] христианскаго.
И так зело жестоко и прутко наступали, яко верити неудобно. И единою изыдоша сами карачи со двором царевым, и с ними аки десять тысящей воинства на оныя шанцы, идеже поставлены быша великия пушки. И толико жестокую сечу со христианы учиниша, яко уже всех их далеко от пушек отогнали было.
И за Божиею помощию приспеша тамо дворяне муромцы, ибо негде близко того места станы своя имели. И между российскими воинствы те дворяне зело храбрые и мужественные мужи стародавные в родех российских. Иже абие взопроша карачей со всеми силами их, яко принудишася от них тыл подати и в бегство обратитися. Тии же до врат градных
