Случайный контракт - Наталья Ручей
— Вот вернешься в офис и вдохновишь своим примером сотрудников. А грибники так далеко не заходят, — отмахнулся Яров. — Для тех, кто знает, это гиблое место.
Собственно, именно это замечание и вдохновило меня не спешить домой, а остаться. Шли часы. Я сбросил как минимум несколько килограммов. Было потревожено несчетное количество ежиков. Я чертыхался про себя, зарекался, что больше ни за что и никогда…
И откровенно крыл матом, когда мы все-таки подстрелили этого кабана, а тот уж точно никогда в еде себе не отказывал. И даже не собирался хотя бы скрести по земле ногами, когда мы его тащили по лесу. Наверное, даже подумал напоследок: «Подстрелили? Так вам и надо!»
— Все! — заявил я, заваливаясь у домика прямо на землю, не в силах пошевелиться. — Считай, что я надышался на все годы вперед!
— Жаль, — буркнул неодобрительно Яров. — Короткий ты себе срок жизни отмерил, а я с тобой успел подружиться.
Я был непреклонен. Потом, правда, он как-то уговорил меня сходить с ним по грибы, но это уже другая, грибная история. А что касается охоты…
Мне казалось, единственный результат (кроме мяса) — это то, что, увидев меня в понедельник, наша бухгалтер вдохновилась моим результатом и в который раз решила сесть на диету. Потом быстро передумала, как будто получила послание от кабана и решила следовать его тактике: мол, если кто вдруг нападет, то сам пострадает.
Но дело не в этом. Пожалуй, именно охотничьи навыки заставляют меня не удерживать сейчас Анжелику.
— Хорошо посидели, да? — говорит она, соскальзывая с моих колен.
Ну, не поспоришь. Хотя могло быть и лучше. И дольше. Что касается Анжелики, надеюсь, ей было не очень-то жестко. Я держался как мог.
Она заправляет за ухо прядь своих роскошных волос и берет в руки бокал, не сразу замечая, что он уже пуст.
— И хорошо отдохнули, — улыбается она.
Здесь провести улучшения проще простого, потому я иду за бутылкой вина. Не потому, что я такой радушный хозяин, просто не помешает немного остыть. Ну и ей сделать выдох, расслабиться, перестать чувствовать себя под прицелом. И пока ей совсем не обязательно знать, что на уток и ежиков я уже не согласен.
Я прихватываю с собой еще один бокал и возвращаюсь в гостиную. Играет негромкая музыка, Анжелика сидит на диване по-домашнему, подогнув ноги. Я передаю ей бокал с вином и сажусь рядом.
Не впритык, чтобы на нее не давить. Спустя пару глотков она сама ко мне разворачивается. Ей нравится ощущение свободы, то, что она сама может контролировать зону личного пространства.
— Какие у тебя планы на завтра? — спрашивает она и тут же поясняет свой интерес: — Просто интересно, чем ты обычно занимаешься в выходные?
В памяти тут же всплывают ночные клубы с куда более громкой и зажигательной музыкой, коньяк и аромат женских духов, который меня обволакивает. Откидываю. Такое ей не расскажешь. Память подкидывает другую картинку, с моего последнего дня рождения: чисто мужская компания, коньяк, подставная Маргарита Аркадьевна. Вздохнув, откидываю и это. Напрягшись, память пытается перебросить меня во времена, когда моя старая горничная была раза в три моложе, чем новая, и…
— Я готов внести в свои выходные разнообразие. Обстоятельства поменялись, почему бы не попробовать что-то новое. У тебя есть какие-то конкретные предложения?
— Вообще-то, по-хорошему надо провести в доме уборку, — тянет она без особого энтузиазма. — Но я как подумаю, сколько здесь комнат, мне сразу хочется выйти опять на работу.
Мне нравится ее честность. То, что она не пытается строить из себя этакую хозяюшку, которая готова бросить все и заниматься натиркой бокалов.
— Мне самому при мыслях об этом было бы дурно, — говорю я. — Потому у меня и работают горничные. Думаю, они будут рады выйти из отпуска.
Я слышу, как Анжелика облегченно вздыхает. Воодушевившись тем, что ей не придется провести несколько дней со шваброй и тряпкой, она уже с энтузиазмом делится планами:
— Хочу завтра заехать в приют для животных. Нужно завезти корм, да и так… поговорить с Лидой, хозяйкой приюта. Потом думаю заехать в дом к родителям, они просили присматривать за ним. Хотя там, конечно, появляется Филипп и осталась домработница. Но все равно маме будет приятно, что я не забыла.
— Могу составить тебе компанию, — предлагаю я.
— Не уверена, что тебе будет это интересно.
— Судя по твоему тону, ты сомневаешься, что это будет интересно даже тебе. По-моему, вдвоем скучать легче. А ты как думаешь?
— Думаю, — говорит она, тепло улыбнувшись, — что с тобой не соскучишься.
Первое признание. Ну что ж, оно стоило того, чтобы побыть в этот вечер монахом. Правда, в молитвах я не очень силен, а эта ее улыбка — как приглашение к тому, чтобы увеличить лимит поцелуев.
Но не пугать же. А то так и прохожу, как за Яровым: ружье заряжено, готово, а ни единого выстрела.
— Мне кажется, ты немного напряжен, — говорит Анжелика.
Я беру бутылку, обновляю вино, а заодно и меняю позу. Тяну к себе ногу. Устремляю взгляд в одну точку, прямо перед собой. Делаю несколько медленных выдохов.
— Так нормально?
— Нет.
Ее голос почему-то звучит не слева, а у меня за спиной. Повернув голову, вижу, что она стоит за диваном.
— Вот так, — говорит она, и ее руки ложатся на мои плечи. — Так будет значительно лучше. Теперь ты постарайся расслабиться.
Глава 34
Александр
Ее движения осторожные, как будто она опасается, что может мне навредить. Хочу ей сказать, что не сломаюсь, но затыкаюсь, потому что она начинает действовать гораздо смелее. Ее пальцы массируют уже не только плечи.
Она опускается к шее. Потом к моей груди. Потом к животу. Снова пробегается пальцами вверх. Хаотично. Довольно
