Живое Серебро - Anne Dar
– Количество живых участников – тридцать четыре. Ты проспала эту информацию.
И вправду, проспала. Но если он наверняка знает, что я проспала, значит, он наблюдал за мной этой ночью… Спал ли он вообще? Я непроизвольно сдвинула брови. Тридцать четыре участника – минус один. Они заминусовали Стейнмунна? Или кого-то другого, а Стейнмунн ушёл в минус сразу после получения укуса?..
Буквально заставляя себя не думать о страшной смерти лучшего друга, я подтянула к себе свой рюкзак и достала из него плод хлебного дерева. Лезвием, вытащенным из перчатки, отрезав от него большой кусок, я протянула его Ториксу, но он так же, как и я, отказался от подачки. Вот и хорошо. Меньше поводов для сближения.
Мы потратили около двадцати минут на завтрак, во время которого перед моими глазами проносились смерти всех дорогих мне людей – почему-то вдруг вспомнились маленькие стопы уже убитых Октавии и Эсфиры. Постоянно мелькали воспоминания об искажённом выражении лица Стейнмунна, нож в животе матери, изрешечённая спина Берда, неестественно выгнутые тела Геи, Ардена и Арлена, появились образы парней, которых я прикончила звёздочками…
Вопрос о том, как бы мне не спятить, неожиданно стал для меня настолько актуальным, что на протяжении всего этого дня я возвращалась к нему снова и снова, и снова… Как бы не спятить. Как бы мне не спятить. Как бы не спятить…
Мы шагали на север в полном молчании, и мне это нравилось – никаких лишних слов или расспросов, никаких лишних вздохов, взглядов и звуков. Цель – север, шаг за шагом…
В пути мы провели уже больше половины дня. И без того угнетённое состояние заметно утяжеляла разлившаяся в пространстве свинцовая серость – будто из этого леса высосали всю радость, все птичьи трели, всё солнце… Странный шум стал слышен задолго до того, как мы приблизились к его источнику вплотную, потому как обойти его нам было как будто невозможно – помеха лежала ровно на севере. Выйдя из высокой лесной поросли на открытую каменистую местность, мы наконец увидели источник этого неистового рёва – очень широкая и пугающе бурная река, очевидно, на востоке оканчивающаяся обрывистым водопадом. Такую реку не перепрыгнуть и в десять прыжков, не перейти не замочившись и вообще, быть может, в принципе не перейти… А север там – за этой рекой.
Я гулко сглотнула, осознав серьёзное препятствие, предвещающее мне очередную крупную проблему. Вот и приплыла.
Поняв, что реку нам не преодолеть, по крайней мере в этом месте, близком к обрыву водопада, мы пошли вверх по течению, надеясь найти в русле реки место поуже и понадёжнее для перехода, но даже спустя милю река не сузилась и даже будто начала расширяться. Чем дальше мы уходили от исходной точки, тем серьёзнее отклонялись от курса, и насколько нам хватало взгляда, это отклонение было бессмысленным. Остановившись у наиболее каменистого места в русле, мы переглянулись и ещё до того, как кто-то из нас успел вслух произнести хоть что-то, поняли, что будет происходить дальше.
– Думаю, мы сможем перебраться, – первым произнёс эту истину вслух Веркинджеторикс.
– Думаю, сможем, – подтвердила я, глядя на бурный поток реки, который намекал на то, что, быть может, мы слишком самонадеянны. – Жаль одежду мочить… И последние спички.
– Мой рюкзак выполнен из водостойкой материи и не промокает, я уже проверял. Предлагаю спрятать в него твой рюкзак, после чего раздеться и засунуть в него всю нашу одежду.
Я на мгновение замерла, представив себя переходящей эту жуткую реку нагишом. Но смысл мочить ботинки и одежду, в которых мне ещё, быть может, предстоит переживать как минимум четыре с половиной дня? Вот ведь!
– Ладно. Разденемся. Но только не смотреть друг на друга.
– Договорились. На всякий случай: ты плавать умеешь?
– Более-менее. Последнее испытание в Руднике я ведь как-то прошла. А у тебя как с плаванием?
– Похожая ситуация. Ну что, не будем тратить время?
– Не будем…
Запихав мой рюкзак в рюкзак Верка, уже спустя несколько секунд мы стояли друг к другу спинами и раздевались догола – Верк сказал, что трусы сушить также не намеревается, и я оказалась с ним солидарна, так что в итоге тоже осталась без нижнего белья. Благо его рюкзак представлял из себя не столько рюкзак, сколько бездонный мешок, так что, скрутив свои одежды в два клубка, мы, не оборачиваясь друг к другу, запросто запихали в него всё, что у нас было.
Верк вызвался идти первым, в чём я не собиралась ему отказывать, как изначально не собиралась отказывать ему и в его желании нести наши общие, жизненно важные припасы, но в последний момент, когда я положила свою одежду наверх рюкзака и застегнула его молнию, увидев руку Верка, тянущуюся за нашими пожитками, я вдруг, сама того не понимая, отвела рюкзак в сторону… В одно мгновение в моих мыслях нарисовалась картина, в которой я, по причине неудачного срыва этого парня в водопад или в результате его извращенного желания надругаться надо мной, остаюсь голой посреди леса.
– Рюкзак понесу я, – тоном, не оставляющим шансов на сопротивление, резко отчеканила я.
Его рука на мгновение замерла. Он мог сейчас же повернуться и нарушить обещание не смотреть, я ожидала отпора, но… Вместо этого он вдруг произнёс:
– Ладно. Но учти, что на твоих плечах остаётся ответственность за все наши вещи и фактически отдельно за мою жизнь. Не оступись.
– Хорошо…
– Я крикну с противоположного берега, когда тебе можно будет начать переход.
– Хорошо.
Я бы так запросто не отдала незнакомцу все свои вещи, не доверилась бы на все сто процентов, чего, собственно, и не сделала. Интересно, что в голове у этого странного парня, что он с такой лёгкостью фактически отдал в моё распоряжение свою судьбу? Почему он не подумал, как подумала я, что, получив в своё распоряжение удвоенную порцию припасов, я могу сбежать с ними, оставив его ни с чем, да ещё и голым? Чем он вообще руководствуется?
Стоило мне услышать позади себя удаляющиеся шаги, как я стрельнула взглядом влево и, приметив огромный валун, поднялась с колен и, подняв с земли рюкзак, поспешила спрятаться за камень на тот случай, если вдруг Верк решит обернуться. Спрятавшись же, стала нервно вглядываться в сторону леса: страх перед внезапным появлением противников заставлял моё сердце колотиться так громко, что этот бой не мог перебить даже неистовый шум бурной реки.
Я засекла время. Прошло
