Ренессанс - Уильям Джеймс Дюрант
VII. ИСКУССТВО
Деспотизм был благом для итальянского искусства. Дюжина правителей соревновалась в поисках архитекторов, скульпторов и живописцев для украшения своих столиц и своей памяти; и в этом соперничестве они тратили такие суммы, которые демократия редко жалеет на красоту и которые никогда не были бы доступны для искусства, если бы доходы от человеческого труда и гения были разделены по справедливости. В результате в Италии эпохи Возрождения появилось искусство, отличающееся придворным размахом и аристократическим вкусом, но слишком часто ограниченное по форме и тематике потребностями светских властителей или церковных властей. Самое благородное искусство - это то, которое из труда и вклада множества людей создает для них общий дар и славу; такими были готические соборы и храмы классической Греции и Рима.
Каждый критик осуждает миланский дуомо как изобилие орнаментов, путающих структурные линии; но жители Милана на протяжении пяти веков с любовью собирались в его прохладной необъятности и даже в этот сомневающийся день лелеют его как свое коллективное достижение и гордость. Джангалеаццо Висконти начал его строительство (1386) и спланировал его с размахом, подобающим столице объединенной Италии его мечты; 40 000 человек должны были найти в нем место, чтобы поклоняться Богу и восхищаться Джаном. Предание рассказывает, что в то время миланские женщины страдали от таинственной болезни во время беременности, и многие из их детей умирали в младенчестве; сам Джан оплакивал трех сыновей, которые мучительно рождались и все вскоре умерли; и он посвятил великую святыню как приношение Mariae nascenti, "Марии в ее рождении", молясь, чтобы у него был наследник, и чтобы матери Милана могли родить здоровое потомство. Он вызвал архитекторов из Франции и Германии, а также из Италии; северяне диктовали готический стиль, итальянцы изобиловали орнаментами; гармония стиля и формы померкла в конфликте советов и двух столетий задержки; настроение и вкус мира менялись в процессе, и те, кто закончил строительство, уже не чувствовали себя так, как те, кто его начал. Когда Джангалеаццо умер (1402), были построены только стены; затем работа затянулась из-за нехватки средств. Лодовико пригласил Браманте, Леонардо и других, чтобы спроектировать купол, который должен был привести гордую пустыню пинаклов к некоему венчающему единству; их идеи были отвергнуты; наконец (1490) Джованни Антонио Амадео был отвлечен от своих трудов над Чертозой ди Павия и получил полное руководство всем соборным предприятием. Он и большинство его помощников были скорее скульпторами, чем архитекторами; они не могли смириться с тем, что какая-либо поверхность должна остаться без резьбы или украшений. На эту работу он потратил последние тридцать лет своей жизни (1490-1522); несмотря на это, купол был закончен только в 1759 году, а фасад, начатый в 1616 году, был завершен только после того, как Наполеон сделал это завершение императорским приказом (1809).
Во времена Лодовико это была вторая по величине церковь в мире, занимавшая 120 000 квадратных футов; сегодня она уступает по размерам собору Святого Петра и Севильскому собору; но она по-прежнему гордится своей длиной и шириной (486 на 289 футов), высотой в 354 фута от земли до головы Богородицы на шпиле купола, 135 пинаклями, которые рассыпают ее славу, и 2300 статуями, которые украшают пинакли, колонны, стены и крышу. Все это - даже крыша - было построено из белого мрамора, кропотливо доставленного из дюжины каменоломен в Италии. Фасад слишком низок для своей ширины, но при этом скрывает изысканный купол. Нужно быть в воздухе, чтобы увидеть этот лабиринт молящихся сталагмитов, поднимающихся из земли; или снова и снова обходить вокруг огромного дольмена, среди множества контрфорсов, чтобы ощутить экстравагантное величие массы; или пройти по узким и кишащим улицам города и внезапно выйти на огромную открытую площадь Пьяцца-дель-Дуомо, чтобы увидеть все великолепие фасада и шпиля, превращающего солнце Италии в сияние камня; Или пройти вместе с народом через порталы в какой-нибудь святой день, и пусть все эти пространства, колонны, капители, арки, своды, статуи, алтари и цветные стекла передадут без слов тайну веры, надежды и обожания.
Как кафедральный собор является памятником Джангалеаццо Висконти, а Чертоза в Павии - святыней Лодовико и Беатриче, так и Оспедале Маджоре, или Большой госпиталь, - простой и величественный памятник Франческо Сфорца. Чтобы оформить его в манере, "достойной герцогского владения и столь великого и прославленного города", Сфорца привез из Флоренции (1456) Антонио Аверулино, известного как Филарете, который выбрал для него величественную форму ломбардского романского стиля. Браманте, вероятный архитектор внутреннего двора или кортиле, обратил его к двойному ярусу круглых арок, каждый ярус которых был увенчан элегантным карнизом. Большой госпиталь оставался одной из главных достопримечательностей Милана, пока Вторая мировая война не оставила большую его часть в руинах.
По мнению Лодовико и его двора, верховным художником в Милане был не Леонардо, а Браманте, поскольку Леонардо открыл своему времени лишь часть себя. Донато д'Аньоло родился в Кастель-Дуранте близ Урбино и начал свою карьеру как живописец, получив прозвище Браманте, означающее человека, охваченного ненасытными желаниями. Он отправился в Мантую, чтобы учиться у Мантеньи; он научился достаточно, чтобы написать несколько посредственных фресок и великолепный портрет математика Луки Пачоли. Возможно, в Мантуе он познакомился с Леоном Баттистой Альберти, который проектировал церковь Сант-Андреа; в любом случае повторяющиеся эксперименты с перспективой привели Браманте от живописи к архитектуре. В 1472 году он был в Милане, изучая собор с интенсивностью человека, решившегося на великие дела. Около 1476 года он получил шанс проявить свои способности, спроектировав церковь Санта-Мария вокруг маленькой церкви Сан-Сатиро. В этом скромном шедевре он показал свой особый архитектурный стиль - полукруглые апсиды и ризницы, восьмиугольные купола и круглые купола, увенчанные изящными карнизами, и все это теснилось друг на друге в увлекательном ансамбле. Не имея места для апсиды, Браманте, резвясь с перспективой, расписал стену за алтарем изображением апсиды, сходящиеся линии которой создают полную иллюзию пространственной глубины. К церкви Санта-Мария-делле-Грацие он добавил апсиду, купол и прекрасные портики клуатра, которые стали еще одной жертвой Второй мировой войны. После падения Лодовико Браманте отправился на юг, готовый разрушить и перестроить Рим.
Скульпторы при дворе Лодовико
