Лишний - Дмитрий Болдин
Еще я вспомнил, как наши родители стали реже ходить друг к другу в гости, объясняя это тем, что слишком много работы, а потом Мира уехала, а мы позже. Когда мы уезжали, я посмотрел на площадку, и кто-то пустил фейерверк. Я наблюдал, как его купол, состоящий из разноцветных огней, накрывает нашу площадку, и мне было почему-то грустно. Может, потому что в Новый год здесь всегда ставили коробки с салютами и запускали их и весь дом светился яркими вспышками, а может, просто потому что никто не знал, что будет дальше.
Я зажмуриваюсь и глубоко вдыхаю, а когда снова открываю глаза, вижу, что одни качели чуть качаются, а в окнах старой квартиры Миры горит свет. Качели раскачиваются сильнее, и я испуганно наблюдаю за ними, чувствуя, как ладони становятся влажными. Я подхожу к ним и останавливаю. Еще раз смотрю на горящее окно и ухожу, ничего не понимая.
— Мне стремно, — говорит Алекс в трубку, а я нажимаю на планшете кнопку закрытия штор и смотрю, как они сдвигаются друг к другу.
— Меня даже уже и трава не успокаивает… и не только она. Ты меня слышишь?
— Слышу.
— Что сейчас делаешь?.
— Лежу.
— Давай встретимся? — предлагает он. — Мне бы просто с кем-то поболтать, ты меня слышишь?
— Слышу.
— Встретимся? — спрашивает Алекс, и шторы закрывают вид на ночной город.
— Не сейчас только, прошу тебя, — отвечаю я.
— Не сейчас, — слышу в трубку его голос и звук зажигалки. Потом слышу, как он чем-то затягивается. — Позвони мне.
На телефон пришло уведомление: «Вас приняли в группу “Невиновных нет”». Я ставлю его на зарядку, достаю из холодильника тарелку с виноградом. Кто-то вставляет ключ в замок и два раза поворачивает. Кто-то заходит в прихожую. Это мама. Она кладет сумку на стул, снимает туфли, затем сережки, кидает их на столик, на котором стоят наши фотографии, снимка отца нет. Она смотрит на себя в зеркало, что-то убирает из глаза, кидает пиджак на сумку.
— Привет, — говорит она. — Нальешь сока? Любого.
Наливаю яблочный и протягиваю ей стакан, она выпивает залпом.
— Встречалась с Катиной мамой.
— М-м-м, давно ее не видел.
— Тебе привет!
— Приятно. — Продолжаю есть виноград.
— Оказывается, мы ходим к одному мастеру в салон. — Мама падает на диван, берет пульт от телевизора, хочет включить, но что-то ее останавливает. — Ты видел новую машину Кати?
— У Кати есть машина?
— Ну да, — с уверенностью отвечает мама.
— Какая?
— Сейчас покажу.
— У тебя есть фотография ее машины? — удивляюсь я.
— Галя скинула. — Мама что-то пролистывает в телефоне.
Ставлю тарелку с виноградом на столик рядом с диваном, сажусь рядом с мамой.
— Вот. — Мама передает мне свой телефон. На дисплее белый «мерседес». И мне кажется, что я уже видел его где-то.
— Красивый, — говорю я.
— А ты-то не собираешься снова за руль? Если что, ключи в верхнем ящике в прихожей, а сама машина по-прежнему на парковке.
— Мам…
— Хорошо, Юльке исполнится восемнадцать когда — отдадим.
— Мам!
В двери снова щелкает замок, и в квартиру входит Юля. Она скидывает рюкзак, снимает кроссовки. Потом наклоняется и кладет что-то в рюкзак.
Она заходит в гостиную, и я чувствую запах сигарет. Садится рядом с мамой и берет пульт от телевизора.
— Не надо, — мама забирает пульт.
— Я хотела включить новый сезон «Американских преступлений», — говорит сестра.
— Посмотришь у себя в комнате, — отвечает мама, — а сейчас давайте просто побудем вместе.
Юля обнимает маму и закрывает глаза.
— Можете ответить мне, только честно? — спрашивает мама.
— Конечно, — говорит Юля.
— Андрей?
Я смотрю на маму с сестрой и снова тянусь к винограду.
— Андрей! — громко говорит Юля.
— Да… да, конечно, — отвечаю я.
Мама закрывает глаза, вздыхает и спрашивает нас обоих:
— Вы счастливы?
— Ну мам! — удивляется Юля. — Ну а ты как думаешь?
— Я просто спрашиваю, — отвечает мама.
— Ну конечно! — Юля трется головой о плечо мамы, не выпуская ее из объятий.
— Андрей? — спрашивает мама, а я не знаю, что сказать.
— Андрей! — говорит Юля, а я все думаю над ответом. — Андрей!
— Я… я… — начинаю заикаться. — Я счастлив… — выдавливаю наконец.
— Иди сюда, ближе, — зовет мама.
Я придвигаюсь, и мама с закрытыми глазами касается рукой моего плеча и притягивает к себе.
— Я вас люблю, — говорит она, — я вас очень сильно люблю!
Мы лежим втроем в обнимку, и по моим щекам почему-то катятся слезы, которые потом впитывает черный Юлин балахон.
Через час отец вышел из ресторана вместе со спутницей, они сели в машину и проехали мимо меня. Медленно вырулив, я пристроился за отцовским авто, которое вело меня неизвестно куда. Отец повернул направо, проехал прямо, а затем повернул налево, въехал на какую-то территорию, и его машина исчезла. Подождав несколько минут, я подъехал к шлагбауму, взял талончик с надписью «Hotel» и проехал на парковку, встав максимально далеко от отцовской машины, в которой никого уже не было.
Возле места для курения толпились люди, один из них посмотрел в мою сторону, а потом отвернулся. Под горящим фонарем стоял охранник и что-то говорил в рацию. Огни пятиэтажного здания светились нежно-желтым светом, и к моей тревоге начали примешиваться грусть и страх. Я курил, смотрел на людей, которые заходят в гостиницу, и не знал, что делать дальше. Когда сигарета истлела, я набрал Алекса и попросил, чтобы он подъехал ко мне в любом состоянии и прихватил чего-нибудь.
Через полчаса я его увидел. Руки он держал в переднем кармане худи.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он, садясь в машину.
Я посмотрел на него и сделал потише музыку.
— Ответь мне, что, блядь, мы тут делаем?
— Я не знаю, как мне поступить, Алекс, — ответил я.
Алекс почесал нос, посмотрел на фасад отеля, на меня, а потом уставился в потолок машины:
— Старик, мы что здесь вообще забыли?
Я почесал веко, сделал глоток воды и сказал:
— Там мой отец.
— В гостишке этой?
— Да.
Алекс посмотрел на меня удивленно и произнес:
— Ну и?..
— Он не один.
— У него встреча какая-то?
— Да.
— А мы-то чего здесь делаем? Бля, почему ты дернул меня сюда, да еще и с… — Алекс показал на карман на худи.
— Мой отец там с какой-то женщиной, старик! — ответил я и сделал снова большой глоток воды.
Алекс посмотрел в сторону гостиницы, а потом
